Наша девочка в инкубаторе, побудет там немного, и нам ее отдадут.
Да, добавил Богдан, к этому же времени тебя выпишут, ты будешь лежать дома, соблюдать определенный режим, а когда пройдет боль в ногах, будешь ездить лечиться. Ты обязательно поднимешься, борись только, не жалей себя. И без нервов! Приступы сейчас очень некстати.
Матвей кивнул головой. Внешне он выглядел довольно уравновешенно, никто и представить не мог, какой ураган бушует у него внутри. Он надолго потерял учебу и работу, разбил новую машину. Но важнее всего, что Стася с ребенком живы. Эта мысль внушила ему надежду. Он будет драться за свое здоровье, не позволит себе раскисать.
Когда Богдан сказал, что пора вернуться, Стася поцеловала жениха в губы. Врач сразу отвернулся, точно подобная сцена наводила на него отвращение.
Матвей с девушкой едва смогли разжать руки, чтобы ненадолго попрощаться. Парень не мог поверить, что месяц или два не будет спать рядом с любимой. Но он дал себе слово продержаться.
Матвей, сказал Богдан, уходя, над тобой кнопка, ты дотянешься до нее. Почувствуешь сильную боль жми, тебе сразу же сделают укол. Все это пройдет, не пугайся только.
Оказавшись в своей палате, Стася остановилась у зеркала. Богдан ушел дежурить на свой пост. Был темный вечер, они с Матвеем пробыли здесь ровно сутки, а девушке до сих пор казалось, что это кошмарный сон. Ей было страшно одной в пустой палате и плохо без любимого. Она глядела в зеркало и, впервые вспомнив о себе, наконец-то ощутила сильные боли от многочисленных ушибов, а на лице обнаружила ранки в виде порезов.
Только потом, пытаясь уснуть, она вспоминала, как в них летели осколки. Прижимаясь к подушке, она никак не могла забыть слов Богдана, которые он обронил напоследок для Матвея. У нее потели вся спина и ладони от одной мысли, что любимый в эту самую минуту переживает страшную боль. Но она пыталась лежать спокойно, думая о том, что в больнице ему быстро помогут.
На следующее утро Стася проснулась от того, что в палату влетели мама с отчимом. Они сразу крепко обнялись. Оказавшись в руках мамы, Стася расплакалась.
Мама! Матвей
Девушка долго не могла произнести вслух то, что ему предстоит пережить. Потом она поспешила рассказать все, в том числе про ребенка, чтоб мама не переживала.
В палату, куда перевели Матвея, пришли его дядя с отцом. Антон долго молчал, а Анатолий сразу зарыдал, глянув на сына.
Мой мальчик дорогой, ну как же так? с трудом шептал он, нежно сжимая руки Матвея. Господи, как ты мог допустить такое?! добавил он чуть громче, взмывая взгляд к потолку.
Папа, не плачь. Я поправлюсь. Ты прости за машину.
За какую еще машину? Я не могу перестать о тебе думать! Почему на нас валятся все эти несчастья?
Папа, пожалуйста.
Толя, Антон положил брату на плечо ладонь, Матвею нелегко, надо бы его подбадривать Главное, что все они живы.
Тимур со Снежаной по очереди навещали сначала Стасю, потом Матвея. Эти встречи были тяжелы для них всех, потому что Стасе невыносимо видеть боль в глазах родных людей, и эта авария нанесла обширный урон телу и психике Матвея. Все это понимают, но никто не может помочь. Мысли, что его мучения кончатся еще не скоро, заставляли Стасю плакать каждый день.
Не забудет утро, когда она навестила Матвея, будучи несколько дней выписанной из больницы. Крики она услышала еще в коридоре, а поняв, что это его голос, она ускорила шаг и оказалась на пороге палаты, где две медсестры придерживали Матвея, пока врач делал укол. Через несколько мгновений лицо парня стало расслабляться, он хватал ртом воздух, но было видно, что ему все еще больно.
Стася вошла и села на его кровать, когда одна из медсестер вытирала платком его влажное лицо.
Позвольте, она властно вытащила из руки женщины ткань, я позову, если что.
Все медики вышли, и тогда парень с девушкой смогли пообщаться.
Не пугайся, я все выдержу. Прошептал Матвей так бессильно, точно его выжали, как мокрую тряпку.
Стася бережно стирала пот с его лица. Он положил ладонь на ее руку.
Ты дрожишь. Заметил Матвей. Потом он откуда-то нашел в себе силы посмеяться. Знаешь, как я теперь в туалет хожу? Сперва вызываю санитара, а потом лежа Боже, за что?.. Я это, знаешь, боюсь к этому привыкнуть. Короче, каждое утро просыпаешься в надежде, что все это сон.
Стася не могла ничего ответить. Ей от всего услышанного стало плохо, но она должна его слушать Матвею ведь будет легче.
Я еще сильнее тебя полюбила, Матюша. Сказала она, и это было правдой. Такие слова как «я люблю тебя» были для нее чем-то особенным, она не могла сказать это каждому. Я испугалась, что ты погибнешь, что я останусь одна. И все в этом мире для меня развалится. И я не буду знать, что делать. Нам повезло, мы оба знаем, что делать. Нужно продержаться это время. Скоро ты сможешь потихоньку сесть, а потом уже встать. Я буду все делать сама, я готова ухаживать за тобой и буду счастлива, потому что ты все еще у меня есть. Я научусь готовить борщ.
Матвей позвал ее обняться. Стася бережно опустилась на него. И тогда он сказал, что она ни о чем не пожалеет; он выполнит свое обещание носить ее на руках.
Я снова виделась сегодня с нашей малышкой. С улыбкой и слезами счастья на глазах сказала Стася, подняв голову. При этом она все еще прижималась к Матвею, и тот мог прикасаться к ее лицу и волосам. Я кормила ее. После Нового года ее вернут.
Сейчас только ноябрь. Долго ждать.
Все это время я должна была носить ее в животе.
Какая она? Наша девочка.
Маленькая. Очень маленькая и хрупкая. Я боюсь прикасаться к ней! Ты знаешь, она ко мне так прижимается Нас слишком резко оторвало друг от друга. Это просто неестественно. Так не должно было случиться.
Как назовем ее?
Я не знаю Стася, задумавшись, вдруг вспомнила имя врача. Богдан Степанович. Давай Степанидой.
Почему?
Мне нравится.
Давай. Станислава и Степанида. Красиво. Знаешь, мой врач сказал, что к Новому году я уже должен свободно сгибать ноги, боли не будет. Я смогу сидеть. Так что встретить год как овощ мне не грозит. Я надеюсь.
Так и будет. Где ты будешь под Новый год, там с тобой буду и я. Оставят тебя тут, ну и притащу я прямо сюда шампанское, мандарины и елку. А что? Мы еще так гульнем! Никому и не снилось.
Было приятно видеть на лице Матвея улыбку. Скоро он поправится и снова станет прежним, будет смеяться и жить. Стася старалась почаще представлять любимого именно таким.
Как раз когда она что-то сказала по поводу снов, Матвей вспомнил, что ему снилось за последние дни. В основном он ничего не помнил, но просыпался в поту, потому что кошмар со столкновением машины о дерево являлся ему снова и снова. Он сам виноват слишком много думает, вспоминает об этом.
Сегодня он опять спал неспокойно. Ничего не болело после сильного лекарства, но это не помешало ему проснуться с содроганием. Он до конца выдавил тормоз, но ничего не могло остановить машину на скользкой подобно зеркалу дороге. Мощный удар, волна осколков Будто весь мир обрушился на него разом и задавил тело, особенно ноги. А потом все перед глазами плыло и мерцало. Он слышал, как Стася звала на помощь, как он хотел пошевелиться и что-то ей сказать, но не мог.
Невеста в подробностях рассказывала ему, как все случилось, так что одна и та же сцена мелькала в его сне. Теперь он вспоминал сам. Его сознание прокручивалось от конца происшествия к началу. Сперва он видел, как Стася падает в обморок, потом Богдан вьется вокруг нее и машины, потом отъезжает от Стаси на своей машине, девушка возвращается в салон, ливень осколков вновь собирается воедино, их машина катится обратно, птица уходит за кусты, Матвей разговаривает по телефону с папой, а затем секундная пауза и все повторяется в естественном порядке. Все произошло очень быстро. Крик Стаси, его роковой маневр и вылет с трассы будто уложились всего в одну секунду времени.
Матвей открыл глаза наутро после очередного кошмара и понял, что все еще не может встать, даже сесть. Из-за сильной боли в данное время было бы просто невозможно согнуть в коленях ноги. Они были зафиксированы так, что Матвей не мог двинуть ими или свесить с кровати.