Школьных учителей она перестала мучить, но начала мучить университетских. В университете, куда ее не хотели принимать, но куда она все-таки поступила, сдав экзамены министерской комиссии (Варвара Романовна взяла Кабинет министров приступом), Дарья все также начала объяснять преподавателям их предметы.
Но дошла до профессора, заведующего кафедрой, эколога Ивана Дмитриевича Логинова, автора книги «Живая Земля». И прекратила «гнусные штучки», как прозвала антипедагогические действия дочери Варвара Романовна.
Первым вопросом при собеседовании у Логинова к Дарье был:
Вы любите природу?
Конечно, я даже иногда пейзажи пишу карандашные, краски мажутся.
Значит, под природой вы понимаете пейзажи?
Почему же? Реки, моря, животныевсе, все.
А себя как бы царем природы, то есть выше ее?
Ээнет, меня на этом не поймаете. Хотите, я скажу, что вы бы хотели услышать?
Валяйте, с интересом разрешил профессор.
Что я сама природа, что от меня зависит, что с ней будет, а поэтому
Логинов основательно покачал головой, остановил на мгновение взгляд на шустрой студентке.
Вы первая у меня такая сообразительная. Поэтому я вас порядочно нагружу. Кому много данос того много и спрашивается.
Прозвучало угрожающе.
Вообще-то я не трудоголик, постаралась выскользнуть Дарья.
Мне трудоголики и не нужныэто больные люди. А больные должны лечиться, а не двигать науку вперед.
Конечно, наука не шкаф, чтобы ее двигать, игривым баском сказала Дарья. Но я согласна на подвиги.
С первой встречи между ними установился такой легкий тон, будто они играли в прятки и не могли договориться, где и как будут прятаться.
Но чаще их разговор был серьезным, профессор только внешне казался рубахой парнем. На деле это был весьма угрюмый тип, к тому же педант.
Если Дарья опаздывала, с ней полдня не разговаривали даже в форс-мажорных ситуациях. Дарья перестала опаздывать.
Если Дарья приходила неподготовленной или, не выполнив поручение, наказание было то же. Откуда-то Логинов выкопал этот метод воспитаниянаказание молчанием.
Метод действовал, молчание профессора Логинова многого стоило.
Дарья любила природу. У бабушки на даче она вместе с аистами строила гнездо, а из близкого леса приманила белкута бегала к ней на свиданья, за что получала орешки.
Там же, у бабушки, Дарья перегородила речку-струйку и развела карасей. Бабушка так и назвала это сооружение«Дарьин пруд».
Посадила десять яблонь сорта белый налив и столько же груш Бера. Через четыре года Дарьиного хозяйствования бабушкину дачу было не узнать. Теперь это был сад, в котором можно было посидеть у заросшего пруда (Дарья специально его зарастила), пощелкать костяшками и через несколько секунд иметь на ладони пушистую белкучистящую виртуозно орешкисловно на скрипке играла (почему-то именно это сравнение приходило мгновенно Дарье).
Бабушка гордилась внучкой, всем говорила, что благодаря таким серьезным девочкам, как Дарья, наша земля еще существует, потому что большинство природу уничтожаютмашинами, мусором, своей малокультурностью
Земля, говорила бабушкатакое же живое существо, как и мы. До чего же неразумен человек, который гадит там, где фундируется (бабушка любила завернуть словцо) его здоровье и долголетие.
Бабушка так и запомнилась Дарьесидящей в плетеном кресле, окруженной широким сарафаном, всегда с живыми глазами и не меркнущим любопытством.
Мы с тобой, бабушка, не раз повторяла Дарья, так бы и жили долго-долго, как было бы хорошо!
Не получится, внучка, говорила бабушка, меня уже зовут туда. Я и так с твоей помощью зажилась на этом свете. А меня уже давно ждет моя матушка, сестры, братья. И даже Пушкин. Представляешь, я встречусь с Пушкиным.
Здесь я могу только читать его, а там и поговорить, надеюсь, удастся. А сколько других замечательных людей там живет. Очень хорошо природой придумано: пожил здесьс дуракамиа потом отправляешься к умным.