Почему ты решила стать юристом? спросил отец.
Вопрос показался мне лишним, и я промолчала.
Из-за Дэниэла, конечно, ответила за меня мать. Лили хочет навести в мире порядок. Правда, дорогая?
Выйдя из автобуса, я подумала, что сегодня вспоминала брата чаще, чем за все время. Наверняка это из-за Джо Томаса. Та же оборонительная тактика. Та же надменность в сочетании с угадывающейся беззащитностью. Та же страсть к шарадам. То же упрямое нежелание подчиняться открытому давлению.
Но Джо Томас преступник. Убийца. Убийца, который сегодня оставил тебя с носом, сердито сказала я себе, задержавшись у почтовых ящиков возле двери подъезда. Счет? Уже?
Во мне шевельнулось дурное предчувствие: я говорила Эду, что нельзя брать такую большую ипотеку, но он только подхватил меня на руки, закружил и сказал, что как-нибудь проживем. Не дойдя до нашей квартиры, я остановилась: у соседней, седьмой, спорили женщина и девочка, та самая девочка в темно-синей школьной форме, которую я видела утром. Но спорила с ней не ее мать, красавица брюнетка, а самая заурядная женщина среднего возраста в красных босоножкахсовсем не по погоде.
Подойдя ближе, я увидела огромный темный синяк на лице малышки.
Что происходит? громко сказала я.
Вы мама Карлы? спросила женщина.
Я-то соседка, отозвалась я, рассматривая жутковатый кровоподтек. А вот вы кто?
Я помощница учителя, не без гордости назвалась женщина. Мне велели отвести ее домой после, э-э-э, неприятности на игровой площадке. Но миссис Каволетти нет дома, ее начальница сказала, что на работе ее сегодня не будет, поэтому нам придется вернуться в школу.
Нет! Нет! Девочкапомощница сказала Карла? повисла у меня на руке. Пожалуйста, можно, я останусь с вами? Ну пожалуйста!
Помощница не могла решиться, мое появление стало для нее полной неожиданностью. Я ее понимала. У нее было полное право сомневаться: ребенок мне чужой, хотя и ведет себя так, будто мы хорошие знакомые. Однако в школе ее явно травят. Я знаю, что это такое.
По-моему, ей нужно в больницу, сказала я.
Но мне некогда! Глаза женщины расширились, словно от страха. Мне своих детей скоро забирать!
Конечно, это не мое дело, но при виде встревоженного несчастного личика я решилась помочь.
Тогда я ее отвезу, сказала я, протягивая свою визитку. Вот мои данные.
«Лили Макдональд, бакалавр права, адвокат».
Это явно успокоило помощницу учительницы, хотя, должно быть, шло вразрез с ее инструкциями.
Пошли, сказала я Карле. Поедем в больницу на такси. Вас подвезти?
Женщина отказалась, но было заметно, что мое предложение ее окончательно успокоило. Мне пришло в голову, что при удачном стечении обстоятельств похитить ребенка проще простого.
Меня зовут Лили, сказала я, когда помощница ушла, и сунула под дверь квартиры номер семь записку для мамаши Карлы, коротко изложив в ней, что случилось. Ты знаешь, что разговаривать с чужими людьми вообще-то нельзя?
Чарли сказал, с вами можно.
Кто такой Чарли?
Карла вытащила из-под джемпера зеленый пенал.
Прелесть какая! У меня в школе был деревянный, с потайным отделением для ластика.
Что с твоим глазом?
Карла отвела взгляд:
Это была ошибка, он не нарочно.
Кто не нарочно, крошка?
Но не успела я договорить, как в ушах зазвучали голоса.
«Присяжные ошиблись», сказал Джо Томас.
«Это наверняка какая-то ошибка», всхлипывая, повторяла мать, когда мы нашли Дэниэла.
«А не ошибку ли я совершаю?»спрашивала я себя, идя к алтарю.
Хватит с меня ошибок, подумала я, заводя Карлу к нам в квартиру, чтобы вызвать такси.
Отныне я обязана все делать правильно.
Глава 6. Карла
Кто не нарочно, крошка? спросила Лили с золотыми волосами, когда они вошли в квартиру номер три. Ее голос звучал очень четко, как у актрис по телевизору. Шикарно, как сказала бы мама.
Кевин из нашего класса. Он бросил в меня мячом.
Карла потерлась щекой о мех Чарли. Прикосновение было теплым и уютным. Она незаметно рассматривала квартиру. Планировка как у них, но на стенах больше фотографий. И беспорядка больше: на кухонном столе какие-то бумажки, под столом забытые коричневые ботинки. Мужские, на толстой подошве и со шнурками. Обувь, любила говорить мама, едва ли не самое важное в арсенале женщины. Когда Карла призналась, что не понимает, мама только рассмеялась.
Если твоя мама не на работе, где, по-твоему, она может быть?
Карла пожала плечами:
Может, с Ларри, это ее друг. Иногда он водит ее обедать в ресторан недалеко от магазина. Она продает косметику, чтобы делать тетенек красивыми.
А где ее магазин?
Там, где какие-то бриджи
Лили улыбнулась, будто Карла сказала что-то смешное.
Может, в Найтсбридже?
Non lo so.Когда Карла уставала, она всегда переходила на итальянский, хотя и пыталась заставить маму говорить дома по-английски.
Ну ладно, мы же оставили ей записку. Такси сейчас приедет.
Карла погладила мягкий зеленый мех:
А можно Чарли тоже поедет с нами?
Конечно, пускай она едет.
Чарлион.
Лили улыбнулась:
Отлично.
«Видишь, прошептал Чарли. Я же тебе говорил, мы что-нибудь придумаем».
В больнице с ней обращались очень ласково. Одна из улыбчивых медсестер дала ей ячменный сахар, который прилип к небу, и Карле пришлось сунуть в рот палец, чтобы его отковырнуть. Мама не позволяла держать дома конфеты, только когда их приносил Ларри. От конфет толстеют, как и от пирожных, и тогда Карла не найдет бойфренда, который будет платить за квартиру.
Карла надеялась, что золотоволосая Лили не расскажет маме о ячменном сахаре.
Думай о чем-то приятном, будет не так больно, сказала та, держа Карлу за руку, пока медсестра мазала бровь чем-то щипучим.
И Карла стала думать об имени своей новой подруги. Лили! Как красиво Приходя в гости, Ларри иногда приносил букет лилий. Однажды, когда Карла уже легла спать, мама и Ларри так буйно танцевали, что лилии упали на пол и оставили на ковре ярко-желтое пятно. Когда Карла вышла посмотреть, что случилось, Ларри сказал: ничего страшногои заплатил за чистку ковра. Может, и за починку маминой блузки заплатилтри верхние пуговки лежали у ее ног, как красные леденцы.
Карла рассказала Лили эту историю, когда они ехали домой на такси. Добираться пришлось довольно долго, потому что таксист сказал про какую-то диверсию.
Лили помолчала, а потом спросила:
А своего папу ты когда-нибудь видела?
Карла пожала плечами.
Он умер, когда я была маленькая. Мама плачет, когда мы о нем говорим. Она отвернулась к окну и стала смотреть на мигающие огни.
Это площадь Пикадилли, сказала Лили.
Правда? Карла прижалась носом к стеклу. Начинался дождь. Можно притвориться, что в носу хлюпает от дождя. А где львы?
Какие львы?
Вы сказали Пикадилли, а Пикадиллиэто цирк! А тут ни львов, ни девушек в юбочках, чтобы по проволоке ходить.
Послышался приглушенный смех. Так смеялась мама, когда приходил Ларри. Карла всегда слышала мамин смех через стену, лежа в кровати.
Не смейтесь, это же правда! Я знаю, какие бывают цирки, я на картинке видела!
Зря она раскричаласьулыбка Лили исчезла. Но вместо того чтобы рассердиться, как мама, когда Карла делала что-то недозволенное, Лили осталась спокойной и милой.
Прости, ты просто мне напомнила кое-кого.
Карлу тут же охватило любопытство:
Кого?
Лили отвернулась:
Одного человека, которого я знала.
Они проезжали под мостом. В такси стало темно. Карла слышала, как Лили сморкается. Когда они выехали с другой стороны, глаза у Лили были очень блестящие.
Красивый у тебя пенал.
Он не пенал, а гусеница. Карла любовно погладила зеленый мех сперва в одном направлении, затем в другом. Чарли понимает каждое ваше слово.
У меня такое когда-то было с куклой. Ее звали Амелия.
А она у вас до сих пор есть?
Лили снова отвернулась:
Нет.
Голос у Лили стал совсем такой же, как у мамы, когда та говорила, что ужина хватит только на одного, но это неважно, потому что она не голодная. Итоже как с мамойКарла промолчала, потому что иногда взрослые не хотят, чтобы им задавали вопросы.