Наверху послышался какой-то тяжелый удар. Эмили подняла глаза. Очевидно, Дэн еще не уснул.
Ну а я все думала, думала, сказала мисс Тина, и просто не могу заставить себя поверить, что кто-то из коренных жителей Бруксайда убил бы Терренса. Я всех перебрала в уме, и единственный, на кого можно показать пальцем, это Роджер. И ты слышала, что сказала Сьюзен прошлой ночью, когда Руф объявил об убийстве. Ты слышала, что она
Сверху послышался тяжелый удар, словно Дэн упал. Мисс Тина сидела прямо, не шелохнувшись. Опять пьет, подумала она и сделала значительное усилие, чтобы удержаться от фырканья.
Эмили отодвинула стул:
Извини, пожалуйста, Тина, я узнаю, не нужно ли Дэну что-нибудь.
Мисс Робинсон знала, что нужно Дэну. Ему следовало задать хорошую трепку, и, если бы Тина была мужчиной, она бы ему это устроила. Напиться в такой день, когда Эмили нуждается в нем. Самое меньшее, что он мог сделать, это не позориться.
Тину разочаровало, как приняла ее новость хозяйка дома. Конечно, Эмили устала, у нее много забот. Мисс Робинсон стала думать, что делать дальше. Поттеров эта новость, несомненно, заинтересует! Она было собралась уходить, когда услышала, что Эмили зовет ее. Тина вышла в коридор.
Эмили стояла наверху, на лестничной площадке, ухватившись за колонну.
Тина! крикнула она. Пожалуйста, позвони доктору Суэйну и попроси его немедленно приехать. Это срочно!
Что случилось?
Это Дэн! У него какие-то конвульсии! Тина, скорее, пожалуйста! кричала Эмили. Мне страшно!
VI
В кабинете Терренса Вейла стояла глухая тишина, пока четверо мужчин ждали, когда Сьюзен Вейл начнет рассказывать. Судья защелкнул зажигалку и убрал в карман. Маклин стоял с записной книжкой и карандашом наготове. Руф Гилсон почувствовал, как ускорился его пульс, когда Сьюзен глубоко вдохнула воздух, готовясь начать свое повествование.
Ты когда-нибудь задумывался, Маклин, почему я ни разу не покидала этот поселок за те шесть месяцев, пока Терренс отсутствовал? спросила она, нарушив тишину.
Прокурор покачал головой:
Возможно, ты думал, что мне нравится здесь, где за мной ухлестывают невротичный будущий писатель да полдюжины обожателей из местных, у которых солома в волосах застряла? Ты думал, что я этим наслаждаюсь, Маклин?
Тебя здесь ничего не держало, сказал он.
Увы, Маклин, это не так. Я не могла уехать отсюда. Этот дом был моей тюрьмой, и, хоть я и решила развлечься кое с кем из местных джентльменов, он не стал тюрьмой в меньшей степени.
Боюсь, твои слова слишком уж эмоциональны, невозмутимо сказал Майлз.
В самом деле, Маклин? В самом деле? В ее голосе послышалась горечь. Ладно, я покажу тебе, насколько ты ошибаешься. Не думай, что я собираюсь сказать тебе это по доброй воле, где-то в бумагах Терренса хранится информация о фактах, которые все равно всплывут. Я оставалась здесь потому, что Терренс заставил меня остаться.
Тебя никто не принуждает говорить в данный момент что бы то ни было, дорогая моя, вновь вмешался судья.
О нет, я вынуждена это сделать, и я хочу рассказать все своими словами. Я хочу рассказать, почему я рада смерти Терренса. Я хочу, чтобы вы поняли, каким человеком он был и почему бог знает сколько еще людей могли иметь причины желать его гибели.
Пожалуйста, начинай, Сьюзен, поторопил ее прокурор.
Хорошо, Маклин. Я начну и расскажу все с самыми очаровательными подробностями. Я встретилась с Терренсом восемь месяцев назад в Нью-Йорке. Я была актрисой, как вам известно, но оказалась без работы и находилась в угнетенном состоянии духа. У Терренса имелись деньги, много денег. Он умел жить. Я это признаю. Он водил меня в разные интересные места. С ним я провела чудесные дни. Мы занимались любовью. Наконец он попросил меня выйти за него замуж. Она резко раздавила сигарету в пепельнице, словно это воспоминание вызвало у нее ярость. Уверена, что никто из вас, высоких моралистов, не поймет меня, если я скажу: перед вами такая женщина, которая не хотела и не хочет быть замужем! Считается, что замужество и топот крохотных ножекмечта каждой женщины. А для меня это ад! Я хочу быть свободной. Я хочу жить! Развлекаться без всяких обязательств перед кем бы то ни было! Как это можете вы, мужчины. И Сьюзен посмотрела на Маклина, чуть опустив вниз уголки губ.
Продолжай, пожалуйста, сказал Майлз.
Я попала в трудное положение. Если бы я ответила Терренсу, что не выйду за него замуж, он бы ушел. Но тогда Терренс был нужен мне. На его деньги я обновляла гардероб, бывала в местах, о которых раньше не могла и мечтать. В то время я не хотела его терять, поэтому сказала ему сказала ему, что согласна выйти за него замуж через месяц. Я прикинула, что через месяц не буду в нем нуждаться. Он обрадовался. Он считал, что мы помолвлены. Он был чистой воды собственником, и мне стало трудно видеться с другими друзьями. Она глубоко вздохнула. Однажды вечером Терренсу надо было ехать в Вашингтон по делам. Я отправилась на вечеринку. Не хочу шокировать тебя, Маклин, но там курили марихуану. Было очень весело! Я плохо помню многое из того, что происходило на вечеринке. Но там кого-то убили. Конечно, это произошло случайно, но убийство есть убийство. И к тому же все присутствующие нарушили закон о наркотиках Это было не очень-то веселое положение, Маклин.
Продолжай, мрачно сказал прокурор.
Она стала доставать новую сигарету, и ее пальцы дрожали. Сьюзен взглянула на судью, но тот, казалось, застыл от ужаса, и зажигалка осталась у него в кармане. Она пожала плечами и чиркнула хозяйственной спичкой по подошве туфли, чтобы зажечь сигарету.
Каким-то образом я убралась оттуда до приезда полиции. Я я была немного не в себе, но понимала, что мне нужна помощь, и побыстрее. Когда я вернулась домой, Терренс оказался там. Его командировка закончилась быстрее, чем он ожидал. Когда накуришься марихуаны, Маклин, то очень много говоришь! Возможно, такой факт тебе стоит запомнить, это может пригодиться в твоем ремесле. Итак, я разговорилась, и Терренс много чего от меня услышал. В частности, он узнал, что никогда не был единственным мужчиной в моей жизни и никогда им не будет. Его колоссальная спесь не могла этого вынести. Но тогда я плохо знала Терренса. Я решила, что он поступает честно, предложив вытащить меня из передряги. Нам следовало немедленно поехать куда-нибудь и пожениться. Тогда у меня появится алиби. Он скажет, что мы были вместе весь тот вечер. Когда узнают, что мы поженились, никто не поверит, что я была на на вечеринке. Говорю же, Маклин, я его не знала, и я была не в себе. Я подумала, что он проявляет великодушие и все прощает. И тогда я вышла за него! Она отклонилась назад и невесело посмеялась. Через час после того он меня чуть не убил! Через час я узнала, какой он гад и садист! Через час я узнала, что мне придется платить за то, что я нанесла удар его гордости, платить до конца жизни! Если бы я знала, как все обернется, то призналась бы и в нарушении закона о наркотиках, и даже в убийстве, лишь бы он был подальше от меня. Я не знала и он заполучил меня. Меня вызвали в полицию для ответов на вопросы и я предъявила им мое ложное алиби. Так мне наступил конец, Маклин, конец!
В комнате стало очень тихо, когда она замолчала. Руф, доставая трубку, почувствовал, что его пальцы холодные и непослушные. Тут Сьюзен продолжила более тихим тоном:
Терренс четко объяснил мне, что приступает к программе отмщения. Я буду всегда делать в точности то, что он скажет, или информация о ложном алиби тут же окажется в руках властей. Он привез меня сюда и оставил меня! Мне не полагалось покидать Бруксайд даже на одну ночь! Какой-то человек за мной присматривал, я не знаюкто. Я должна была оставаться здесь, в изоляции, вдали от моих друзей, вдали от жизни, которая приносила мне удовольствие. В тот же день, когда я сяду на поезд до Нью-Йорка, полиция будет ждать меня на вокзале Гранд-Сентрал. Вот таким, друзья мои, был великодушный, добрый, щедрый Терренс Вейл! Ты спросил меня, Маклин, кто мог желать его смерти. Теперь понятно насчет меня? Понятно, что могли быть и другие, много других?
Звук зажегшейся спички, которой чиркнул Руф Гилсон, прозвучал как небольшой взрыв. Его руки тряслись, когда он прикрывал ими свою трубку. Руф никогда не слышал, чтобы женский голос звучал с такой ненавистью, как голос Сьюзен. Он никогда не слышал, чтобы представитель рода человеческого говорил с такой степенью злобы. Гилсон подумал, что сейчас скажет Маклин или что спросит. Такого рода ситуации для прокурора были не в диковинку. Самому же Руфу хотелось убраться отсюдана улицу, на свежий воздух, дабы не чувствовать зловония этого омерзительного повествования.