Вор в законе отлепился от подоконника и быстро шагнул навстречу Мошкину. Затем остановился в нерешительности. Тонкие, как у пианиста, пальцы нервно пробежались по волосам.
Что? вымолвил Лавр на одном дыхании.
Санчо внимательно изучал нестандартное поведение босса из-под нахмуренных бровей и сознательно молчал, не отвечая на его вопрос. Он даже не спешил пройти в глубину спальни, как это делал обычно.
Хватит издеваться, Санчо! Лавриков подскочил к нему, как гигантский кенгуру, и недобро сверкнул очами, буравя соратнику переносицу. Опускать взор на серебряный поднос с бланком он опасался.
Мошкин откашлялся в свободный кулак.
Доктор ни свет ни заря приехал, вяло сообщил он. Всю ночь, говорит, его команда работала.
Какой доктор? живо отреагировал авторитет.
Вчерашний. Санчо понуро склонил голову. У которого ты был и косматенького куда возили. Из генетической конторы доктор.
Лавр протянул руку в направлении подноса, но тут же резко отдернул ее назад, будто ошпарился кипятком. Правое веко непроизвольно задергалось, и вор в законе прижал его пальцем. Затем быстро развернулся и устремился к своей скомканной постели. Сел на кровать и потуже затянул пояс домашнего халата.
Дай ему денег, коротко распорядился авторитет.
Уже дал.
Достаточно? не унимался Федор Павлович.
Санчо ехидно ухмыльнулся:
Он был вполне доволен. Только про какой-то агрегат напомнил. Ты ему агрегат обещал?
Обещал. Лавр мрачно кивнул. Этопотом
В освещенной озорными солнечными лучами спальне вновь повисла напряженная пауза. Федор Павлович никак не мог решиться, а Мошкин и не думал торопить его. Дескать, тебе это нужно, сам и поинтересуйся. Александр, если хотел, мог быть весьма твердолобым и упрямым товарищем. Лавриков с этим мирился, прекрасно зная о куче других достоинств помощника. Бегающий по сторонам взор авторитета все же сфокусировался на подносе и напряженно замер. Оттягивать и дальше решающий момент не имело смысла. Все равно рано или поздно придется затронуть наболевшую тему.
И что он пишет, доктор?
В глазах Лавра металось смятение и неподдельный испуг перед грядущим приговором. Он на суде никогда так не нервничал. А тут вдругнадо же! Запаниковал! Как мальчишка. Нелепо, но в то же время, как казалось именитому законнику, весьма обоснованно.
Санчо отлепился, наконец, от порога, прошел к широкой кровати авторитета и пристроил рядом с Лавриковым свой широкий зад. Поднос поставил по центру промеж себя и хозяина апартаментов, сложил руки на коленях.
Сам прочти, хмуро посоветовал он.
Но ты же читал? Ладони Федора Павловича предательски вспотели, но он решился-таки ухватить пальцами сложенный бланк, доставленный с раннего утра расторопным эскулапом.
Читал, честно ответил Мошкин. Видишьконверт разорван.
Вижу. Мог бы и осторожней рвать. Края совсем неровные на разрыве. Лавр выудил из конверта лист бумаги, но пересилить себя и заглянуть в его содержимое так и не смог. Так что?
Санчо прекрасно понял, что просто так, не получив желаемого ответа, от него не отстанут. Авторитет скорее замучает его гестаповскими пытками с применением изощренных методов, нежели решится сам прочесть результаты генетической экспертизы. Мошкин тяжело вздохнул и веско произнес:
Объект «икс» на девяносто девять и хрен знает сколько сотых процента является отцом объекта «игрек».
Погоди, Санчо! Лавр отбросил листок на кровать, а сам пружинисто поднялся на ноги. Пробежался до окна, выглянул зачем-то на улицу и вновь вернулся обратно. Но садиться уже не стал. Какой такой «икс-игрек»?
Ну, «икс»это ты, терпеливо пустился в объяснение Александр, старательно изображая на лице явное неудовольствие от возложенных на него обязанностей и необходимости вести разговоры на неприятную тему. Сам же просил законспирировать.
Я?! Руки авторитета нервно затряслись.
Разве не просил? недовольно пробурчал Санчо.
Да о другом речь! срываясь на фальцет, закричал Лавр. Яявляюсь?
Получается, вынужден был признать с очередным вздохом соратник. Являешься.
В наступившей гробовой тишине Лавр сцепил пальцы в замок, унимая дрожь, и расплылся в идиотской улыбке. Санчо недовольно покачал головой, наблюдая за тем, как на его глазах происходило рождение нового олигофрена. А именно таким ему сейчас и виделся именитый вор в законе. Дебил-дебилом. Произносить свои диагнозы вслух Мошкин побоялся, прекрасно осознавая, что из идиота пассивного Лавриков может моментально превратиться в буйного. И тогда, как говорится в известной детской игре, «кто не спрятался, я не виноват». Но для себя лично Александр мысленно отметил, что как-нибудь при более благоприятных обстоятельствах надо будет потолковать с Лавром на предмет медицинского обследования. Только уже не у генетиков, а у врачей с иной специализацией. А то как бы не было поздно.
Являюсь. Лавриков сомнамбулически закачался из стороны в сторону, не меняя при этом дауновского выражения лица. Я!..
Мошкин уже не в силах был наблюдать этого ужасного процесса деградации. Нервы у него были не железные.
Правильно Иосиф говорил, зло прошипел он. Генетикапубличная девка империализма!
Почему правильно? Совсем неправильно! Лавр приблизился к соратнику и опустил ему руку на плечо. И потом, это не Иосиф говорил, а Райкин.
Без разницы, кто говорил! Накопившееся раздражение Санчо выплеснулось-таки наружу. Факт в том, что ты теперь никогда не сможешь умереть, как хотелодним из последних настоящим вором в законе!
Лавр открыто улыбнулся:
Глупо это как-то звучит. А, Санчо? Он и сам осознавал, что рассматривал былые приоритеты теперь совсем по-иному. По-детски.
Глупо перечеркивать целую жизнь, не отступал тот.
Да успокойся! Федор Павлович отмахнулся от его занудства, как от назойливой мухи. Мы никому не скажем. Ничего. Даже мальчишке.
Но ты-то знаешь! веско произнес Санчо. И я знаю! И этого вполне довольно, чтоб не умереть как полагается!
Ну, пристал чуть свет! Умереть, не умереть!.. Лавриков, по своему обыкновению, энергично забегал по комнате. Может, я вообще передумал умирать! Зачем умирать?
Умрешь, куда денешься, остудил его оптимистические взгляды на будущее добрый Санчо.
Да? Лавр остановился перед ним и уткнул руки в бока, широко расставив локти.
Да!
Хре-ну-шки! Даже если я помру теперь, то он секунду-другую подыскивал возможность покрасочнее как-нибудь завершить начатую фразу, то с вероятностью в девяносто девять процентов яФедор Лавриковне умру!
Как так? Смысл его витиеватых слов не дошел до Александра.
А так! Я Лавр задыхался от переполнявшего его чувства. Япродолжусь! Продолжусь в следующем Федоре Лаврикове! Он решительно вперил свой взор в мясистое лицо Мошкина. Китайцы-то не дураки.
При чем тут китайцы? Санчо окончательно был сбит с толку всей этой белибердой, изрыгаемой перекосившимися от эмоций устами вора в законе.
Они давно говорили: мужчина, родивший сына, бессмертен.
Что он несет, ешеньки. Мошкин демонстративно закатил глаза, обращаясь к кому-то наверху: то ли к Богу на небесах, то ли к невидимому оппоненту на потолке. Китайцы!.. А если ошибочка вышла?
Ошибаются, врут люди, Санчо! веско произнес авторитет, склоняясь к лицу соратника и выхватывая его обеспокоенный взгляд. Людида! Врут! Дез-укси сребо нуклеиновая кислотаникогда! Лавр устало плюхнулся на кровать, и опрокинутый пустой поднос со звоном полетел на пол. Меня ее процент вероятности вполне устраивает. За глаза!.. Представляешь? Будет Лавриков II! Лавр-next. В смысле следующего поколения, как про пепси говорили по ящику!.. Лавр Косматенький, ха! Вор в законе не на шутку развеселился. Есть еще время воспитать его, ввести наследника в дела! Ты не представляешь, какое это ощущение! Федор Павлович высоко вскинул подбородок, демонстрируя Санчо свой гордый и еще весьма привлекательный, несмотря на годы, профиль, и выкатил грудь колесом.
Какое?