Женщина вновь обратила свой взор в экран телевизора, но какой-то неприятный осадок, появившийся в душе, не позволил ей сосредоточиться на продолжившейся трансляции сериала. Клавдия нерешительно покосилась на спину племянника, мысленно репетируя свой следующий вопрос, но, так и не сумев путно составить его, обратилась к парню наобум:
Федечка
Ну что еще? недовольно протянул парень. Ему удалось отыскать в Интернете кое-что интересное, целиком поглотившее все его внимание и сознание. Отвлекаться на пустопорожние беседы сейчас явно не хотелось.
Я тебе нужна, Федь? с трудом выдавила из себя женщина.
В смысле? Неожиданность ее вопроса заставила Розгина распрямиться, повернуться на своем жестком стуле и пристально окинуть тетушку любопытным взором.
Так или иначе, сайт никуда не убежит, а странное поведение Клавдии в последнее время все больше разжигало в пареньке чисто мальчишеское любопытство.
В смыслевообще. В принципе, гнула свою непонятную линию Розгина. Нужна ли я тебе дальше?
Дурацкий вопрос! хмуро заявил Федечка. Как я могу сказать, что мне не нужна родная тетка?
Честно сказать можешь, радушно посоветовала Клавдия.
Честно? Федечка шутливо изобразил на лице крайнюю задумчивость. Дескать, прежде чем ответить на данный вопрос со стопроцентной уверенностью, следует детально взвесить все за и против.
Ну?
Нужна, ответил он после паузы.
Зачем? продолжала серьезно допытываться Клавдия, чем еще больше повергла племянника в недоумение.
Ну Обед там, ужин растерялся Федечка. Отутюженные джинсы. Надо же на кого-то раздражаться.
И раздражаешься?
А то, даже прищелкнул он языком.
Правильно. Клавдия сокрушенно опустила голову на тяжело вздымающуюся грудь.
Очередная попытка Федора превратить в шутку непонятный и весьма странный для него разговор не увенчалась успехом. Сегодня тетка явно была не в себе. Что-то необъяснимое происходило с ней, но делиться переживаниями она не собиралась.
У тебя ведьникакой личной жизни из-за меня.
И у тебя никакой. Федечка уже весь развернулся на стуле и подался корпусом вперед. Сцепленные в замок пальцы повисли между коленей. Из-за меня.
Его не по-детски серьезные слова все же вызвали робкую улыбку на женских устах. Может быть, впервые Клавдия осознала, что перед ней отнюдь не ребенок, а уже вполне сформировавшийся юноша.
Я свою без остановок проехала, честно призналась она. Моей личной жизнью ты был А вот дальше начнется психическое изуверство.
Чего? не понял парень.
Женский эгоизм. Нельзя мальчика у юбки долго держать, мне бабы из соседних палаток сказали. Это может разрушительно подействовать на твою психику.
Федечка озорно засмеялся, поднялся во весь рост и прошествовал к дивану, на котором скромно притулилась тетушка. Он нежно обнял ее за плечи и разместился рядом, подобрав под себя ноги. Его косматая голова соприкоснулась с забранной в конский хвост на затылке прической Клавдии.
У меня психика железная, теть Клав, признался он ей в порыве родственных чувств. Мало ли что бабы в палатках говорят. Лучше ты скажи На этот раз с вопросом на мгновение замялся парнишка. Когда мама была Ну, вы хоть раз по-настоящему были счастливы? Только не вообще, а конкретно. Из-за чего-то?
Из-за тебя. Клавдия с неподдельной любовью и лаской взирала на подросшее чадо.
Нет, не то! замотал головой Федор, и несколько его тугих косичек пощекотали тетке лицо.
Из-за чего-то другого? Женщина призадумалась.
Ну! поторопил ее Федечка. Конкретно!
Конкретно? Она вдруг счастливо улыбнулась от нахлынувшего на нее воспоминания давно минувших дней. Да! Один раз точно были. Год спустя после твоего рождениянаверняка. Тогда еще не было памперсов. Я стирала подгузники из ветхих наволочек, а мать ездила на Семеновскую за печенкой.
За чем? удивленно заморгал глазами молодой человек.
За печенкой, повторила Клавдия. У тебя понизился гемоглобин, и врачиха выписала рецепт, по которому раз в неделю отпускали кило говяжьей печени в специальном магазине «Диета».
Мрак! скривился Розгин. И вы так жили?
Он был искренне возмущен советским укладом. Ему было трудно представить, как все происходило тогда.
Нормально жили, уверила его Клавдия и вновь переключилась на воспоминания многолетней давности. И вот, значит, однажды вместо печени вдруг дали сто граммов развесной черной икры в таком бумажном вощеном стаканчике. Срок годности, видно, в распределителе истекал, икру и бросили на защиту материнства и детства. Катя вернулась с этим стаканчиком, выставила его на стол в кухне, зачерпнула ложечкой икринки. Они блестели на свету, переливались маслянисто так всеми цветами радугипрямо как бриллианты какие-то черные. Мы были очень счастливы. Очень. Конкретно счастливы. Глаза тетки непроизвольно увлажнились.
А я? заинтересовался Федор.
Клавдия немного помолчала, припоминая те яркие в их жизни события.
Ты выплюнул первую порцию, рассмеялась она. Ты не привык к такой еде.
И правильно сделал, резюмировал Розгин тоже с улыбкой.
Парню захотелось проявить как можно больше нежности, и он неуклюже пожал теткину руку, лежащую на коленях. К сожалению, в глубине души растроганный ее откровениями, на большее он был сейчас не способен.
Нынешнее утро, так же как и предыдущее, выдалось чрезвычайно солнечным. Яркие и теплые лучи нахально пробивались сквозь щели в тяжелых портьерах, претендуя на свои права в помещении. Лавр неспешно разлепил веки, сладко потянулся и отбросил в сторону легкое одеяло. Сухощавое и жилистое тело авторитета пестрело многочисленными символическими татуировками, сделанными в разное время и в разных целях. Каждая из них всегда напоминала Федору Павловичу о каком-то событии, так или иначе повлиявшем на его дальнейшее существование. Татуировки были частью его истории. Знающий и хорошо разбирающийся в воровских символах человек сумел бы с одного взгляда на тело законника прочесть всю его биографию, начиная с первого небольшого срока, проведенного на малолетке, и заканчивая почетным моментом коронации. Сами обладатели этих шедевров изобразительного искусства нередко говорили, что татуировки для зэка важнее паспорта. Предъявил, так сказать, в развернутом виде где надо и без лишних разговоров завоевал для себя место под солнцем. Почет и уважение. Конечно, случалось и так, что наносились на тело и обидные, клеймящие позором татуировки. В этом случае жизнь такого человека и на воле протекала соответственно. В качестве униженного и оскорбленного. Скрывать полученные на зоне художества запрещалось, да и невозможно было. Получилбудь любезен, носи, что полагается.
Лавриков сел на кровати и сделал несколько круговых движений головой, разминая затекшие шейные позвонки. После этого подхватил со спинки домашний халат, небрежно набросил его на плечи и поднялся во весь рост. Ноги проворно нырнули в шлепанцы. Лавр зевнул. Ночь у него сегодня выдалась беспокойной. С трудом заставил себя уснуть, а потом пересмотрел целую гамму кошмарных сновидений, основанных на всякой чертовщине, какая только могла влезть в голову нормального человека.
Авторитет приблизился к окну и отдернул портьеры. Застоявшийся от нетерпения солнечный свет энергично ворвался в его апартаменты, заполняя собой пространство. Лавр от души постарался изобразить на лице приветливую улыбку, обращенную к новому дню, но у него вышла лишь болезненная гримаса. Он ощупал скулы и задумчивым взглядом уставился на видневшиеся вдали в утреннем мареве многоэтажные новостройки. Там, в городе, уже бурлила и кипела жизнь.
Чуткий от природы слух Лаврикова мгновенно уловил едва заметное дыхание у него за спиной. Авторитет резко обернулся. На пороге с неизменным подносом в руках замер Санчо. Только на этот раз вместо завтрака он доставил какой-то бланк, сиротливо пристроившийся на серебряной поверхности. Вид у преданного соратника был весьма печальный, если не сказатьтраурный. Лавр невольно насторожился, а немолодое уже сердце бешено заколотилось в груди. Давно уже Федор Павлович не испытывал такого стремительного и огромного выброса адреналина в кровь.