Клавдия резко выдернула руку из цепких пальцев блондина и отскочила в сторону. При этом она, как уж смогла, приняла боевую стойку. Эту позу она не раз видела по телевизору в крутых голливудских боевиках. С помощью этого нехитрого трюка Розгина, естественно, не надеялась дать отпор мощнейшей и профессиональной охране Федора Павловича Лаврикова, но, во всяком случае, имелся шанс, что данная стойка вызовет в их рядах некоторое смятение.
Я тебе дам сейчас сумку! храбро заорала она в ответ. Бумаги там, не бомба! Убери дуло!
Желаемого эффекта ее действия не произвели. Камуфляжный и не подумал исполнять ее просьбу, продолжая направлять оружие в сторону безобидной женщины. Держал ее под прицелом, но открывать огонь на поражение не торопился. Колебания отразились на его загорелом, чисто выбритом лице. Тем временем обладатель «АКМ» уже вплотную подскочил к Клавдии и вместе с парнем в темном костюме предпринял отчаянную попытку захватить предполагаемую террористку в кольцо и изъять у нее сомнительную поклажу на предмет детальной проверки.
Руки! завопила Клавдия, устрашающе вскидывая вверх свою сумку в качестве средства обороны. Не лапай!
Описав в воздухе полукруг, ноша с документами красиво впечаталась точно в темечко коротко стриженного блондина. Камуфляжный криво усмехнулся. Гамлет, все еще находящийся в автомобиле возле ворот, тоже с интересом взирал на происходящие во дворе события. Тетка была отчаянной особой, способной вызвать неподдельное восхищение. К этому моменту парадная дверь особняка распахнулась, и с крыльца лихо слетел новый, еще неизвестный Клавдии действующий персонаж. Это был сам начальник службы безопасности Ессентуки.
Отставить вопли!
Он стремительно зашагал в сторону места событий. Пиджака на Ессентуки не было, только белоснежная рубашка в еле заметную клеточку и слегка ослабленный в узле тонкий модный галстук. В результате этого обстоятельства наплечная кобура с плотно втиснутым в нее «стечкиным» являлась на всеобщее обозрение. Вот только Клавдию такими пустяками было не напугать.
Вы к кому, мадам?
Он остановился непосредственно перед настырной визитершей и широко расставил ноги в стороны, как самый настоящий гранитный монумент. Но в то же время Ессентуки старался выглядеть как сама галантность и предупредительность. В отличие от своих подручных он отдавал себе отчет в том, что перед ними всего лишь женщина и, несмотря на воинственное поведение данной особы, реальную угрозу она вряд ли могла представлять.
К Лаврикову мне, с природным достоинством ответствовала Клавдия, опуская свое грозное оружие.
Ессентуки коротко взмахнул рукой, и двое из недавних противников прибывшей женщины ретировались в сторожку у ворот. Потеряв интерес к происходящему, покинул территорию и Гамлет. Рядом с шефом секьюрити остался только блондин в двубортном костюме, да и он держался от беседовавшей с боссом гостьи на почтительном расстоянии. Получать новый хлесткий удар по обритой макушке ему вовсе не улыбалось.
По вопросу?.. продолжал между тем допытываться начальник службы безопасности.
По личному.
Ессентуки понимающе закивал и нацепил на лицо дежурную глуповатую улыбку.
Благотворительностью господин Лавриков занимается по четвергам с двух до пяти, вежливо проинформировал он особу в старомодном платьице. По предварительной записи. Там, в будочке, запишитесь ивсего доброго, мадам
Между прочим, ядевица, презрительно фыркнула Клавдия.
Виноват. Ессентуки откровенно стушевался.
И не за подаянием! В голосе женщины сквозило истинное природное достоинство. Тысторож?
Вроде того. Напор женщины окончательно сбил с толку собеседника.
Вот и отнеси-ка это. Клавдия прижала сумку к груди и быстрым движением расстегнула вшитую «молнию». Запустила в темное кожаное нутро правую руку.
Что? Во взгляде Ессентуки появилась настороженность.
Что надо! Жди, получишь сейчас
Под бдительными, напряженными взорами охраны женщина минуты две, наверное, рылась в содержимом своей сумки, пока не извлекла на свет божий старую фотографию с фигурно обрезанными краями. Аккуратно разгладила ее пухлой ладонью и только после этого протянула растерянному Ессентуки. Тот молча принял снимок и с сомнением обернулся зачем-то на светловолосого подчиненного. Тот лишь отвел взгляд в сторону, не желая потом нести никакой ответственности за решение шефа. Ессентуки перевернул фотографию и внимательно вгляделся в изображение. Моложавый подтянутый мужчина на снимке показался ему смутно знакомым, но стопроцентной уверенности не было. Да и где он мог его видеть? Бесцветные стеклянные глаза начальника службы безопасности вновь поднялись на стоящую перед ним женщину.
Пока не пустишь, не уйду, более чем весомо произнесла Клавдия, заметив нешуточные колебания на лице своего визави. Хоть расстреляйте из всех своих гаубиц!
Ессентуки недовольно поморщился. Похоже, выбора у него не было.
Лавр долго и обстоятельно изучал пожелтевший с годами снимок, по-деловому водрузив на переносицу очки в роговой оправе. После доклада Ессентуки он выразил неподдельную заинтересованность во встрече с прибывшей особой. Сейчас Клавдия скромно сидела прямо перед ним, притулившись на краешке стула с высокой спинкой. Авторитет принял ее в своем рабочем кабинете и для этой цели даже соизволил облачиться в брюки и светлую рубашку с короткими рукавами. Более того, Лавр привел в относительный порядок свои косматые волосы и по-модному зачесал их назад, намочил виски.
В отличие от начальника службы своей безопасности вор в законе без особого труда признал в представителе мужского пола на снимке самого себя, только выглядевшего гораздо моложе. Но кроме этого на фотографии имелась еще и симпатичная девушка с лучезарной улыбкой, которую сам Лавр нежно обнимал за талию на фоне субтропических черноморских растений. Запечатленные события явно относились к какому-то курортному сезону, но когда же именно это было, Федор Павлович вспомнить не мог. Не мог он вспомнить и обнимаемую им девушку, хотя, как истинный знаток женской красоты, он не мог не признать источаемого напрочь забытой барышней обаяния.
Лавр, наконец, поднял глаза и поверх очков уставился на примолкшую Клавдию. Она же, напротив, избегала смотреть на хозяина апартаментов, уделив все свое внимание скромному разглаживанию ситцевого платья у себя на коленях. Честно говоря, она и предположить не могла, что данный визит окажется для нее столь тягостным и неловким.
Это я. Федор Павлович неспешно опустил снимок на столешницу прямо перед собой. Лет пятнадцать назад.
Восемнадцать, механически поправила Клавдия, не поднимая головы.
Может быть
Лавр молча продолжал буравить цепким взглядом сидящую перед ним гостью. Он искренне надеялся, что женщина все-таки соизволит объяснить ему цель сегодняшнего визита, но Клавдия тоже не спешила нарушать установившуюся в кабинете тишину. Диалог откровенно не складывался. Авторитет не выдержал первым:
Но рядом-тоне ты. В его коротенькой фразе сумело уместиться сразу несколько эмоциональных интонаций. С одной стороны, Лавр был уверен в том, что говорит, но затем мелькнуло небольшое сомнение, и в итоге в голосе зазвучала скрытая надежда, смешанная со страхом, что прибывшая в особняк бабища может оказаться его давней пассией.
Рядомсестра моя. Ответ женщины заставил Лавра вздохнуть с явным облегчением. Катя. Младшая. Катерина Розгина.
Фу, какая фамилия угрюмая. Федор Павлович открыто улыбнулся и бросил еще один косой взгляд на лежащий перед глазами снимок. Не помню. Всех, дорогуша, с кем я улыбался на пару, удержать в памяти невозможно.
Лавру и самому понравилось, как витиевато он выразился. И вроде не обидел никого грубым словцом. Интеллигентно так прозвучало, вежливо, но с некоторой долей иронии.
Улыбчивый юноша, однако, покачала головой Клавдия.
Что было, то было. С довольным выражением лица и блудливой улыбкой на губах Лавр откинулся на высокую спинку кресла. Воспоминания о бурной молодости приятно затронули душу. Не впустую, стало быть, прожил. Любил пошалить пре-любо-дейно!