Я уважаю твое право казнить, миловать, ссориться, мириться, мягко произнесла она, полуобернувшись к супругу. Однако плевать на мою сумочкуэто, пожалуй, уже слишком. Кирсанова выдержала многозначительную паузу. Это как бы не в твоей юрисдикции, дорогой.
Владимир виновато покачал головой, после чего проворно выудил из кармана пачку «Мальборо» и, взяв из нее одну сигарету, неспешно пристроил ее во рту.
Да, конечно, тихо произнес он, прикуривая. Прости, Оленька Он пришлет с кем-нибудь, не волнуйся. Тоненькая струйка табачного дыма плавно выскользнула в раскрытое окно. Но ты представляешь, что этот гад мне предложил?!
Семирядин не гад, а твой партнер, парировала Ольга, надеясь настроить разнервничавшегося мужа на иной, более благоприятный лад. Беседы на повышенных тонах не прибавляли ей радушного настроения. Владимир снова перестал быть примерным семьянином, превратившись в жестокого и беспринципного дельца. Со столетним стажем. Пошло устраивать такие сцены. И непрактично.
Что значитнепрактично? Кирсанов после энергичной затяжки выпустил дым через ноздри. Он мне
Не знаю уж, что он тебе, бестактно перебила его жена, давно взявшая себе за правило не совать нос в производственные и финансовые дела Владимира. Но лично я рассчитывала на вкусный стол, который, согласись, Андрюша умеет собрать. А в результатефьютьосталась голодной, как птичка в зимнюю стужу.
Ее последние слова все же достигли необходимого результата. Атмосфера в салоне спортивного автомобиля разрядилась. Кирсанов улыбнулся и даже рискнул оторвать правую руку от руля и нежно обнять Олю за плечи. Благо дело, интенсивного транспортного потока на загородной трассе не было.
Бедная ты моя птичка, ласково произнес Владимир. Только ведь есть еще и Лиза.
Ну. Есть Лиза, не стала спорить с ним супруга. Дальше что?
Кирсанов засмеялся и вернул руку на баранку. Сигарета все еще находилась у него в зубах, и струйка дыма извилистой змейкой уходила под низкий потолок. Он вынул ее изо рта и зажал между средним и указательным пальцами правой руки. Руль теперь контролировался только одной свободной рукой.
И Лиза придумает что-нибудь получше губчатого энцефалита от Андрея Семирядина, ответил Владимир.
Елизавета Михайловна нас не ждет, выразила несогласие с его доводами Ольга. Мы уехали до понедельника.
Елизавета Михайловна, в унисон супруге произнес Кирсанов, начнет ждать нас через одну минуту. Это ее любимое занятиеждать.
С этими словами он выбросил за окно наполовину выкуренную сигарету и взял в руки мобильный телефон. Быстро набрал номер, но вместо того, чтобы приложить трубку к уху, нацепил на него специальный наушник с микрофоном. Аппарат остался лежать на кожаном сиденье рядом с владельцем. Таким образом, Кирсанова ничто не отвлекало от руля, и в то же время он мог спокойно вести любые переговоры с невидимыми оппонентами. Благо дело, современная технология предусматривала любые жизненные ситуации. Так сказать, для блага и удобства населения.
Лизонька, ласково произнес Владимир уже через мгновение.
Оля молча наблюдала за тем, как муж давал верной и преданной домработнице необходимые указания по телефону. Переговоры на эту тему не заняли слишком много времени. Владимир был прав. Ждать было излюбленным занятием Лизы. Она поняла хозяина с полуслова, и Ольга не сомневалась, что едва их бесценная помощница положит телефонную трубку на аппарат, как начнется немедленное приготовление достойного во всех отношениях ужина.
Кирсанов стянул наушник и выключил телефон, с радостной улыбкой повернул голову к жене.
Она побожилась сотворить нечто такое, чего ты еще никогда не вкушала, оповестил он Ольгу.
Откуда ей знать, что я вкушала, а чегонет? искренне изумилась Кирсанова.
Владимир пожал широкими, как у атлета, плечами. Вопрос показался ему странным и необоснованным.
Достаточно приготовить то, что никто никогда не готовил, такова была его версия относительно кулинарных изысков.
Оля с удовольствием отметила, что настроение супруга кардинально переменилось. В нем уже не было нервозности и импульсивности, не говоря уж об агрессии. Безусловно, таким он нравился жене больше. Но удержаться от сарказма женщина все-таки не сумела.
Я вижу, ты оттаял в предвкушении, ехидно произнесла она. А бедный Андрюша остался один.
Лучше не напоминай! враз помрачнел Кирсанов, и его широкие брови сурово сошлись на переносице.
Так в чем он провинился? Вопрос был задан чисто для проформы. Оля видела, что ее спутнику жизни просто необходимо выпустить накопившийся пар.
Владимир скрипнул зубами:
Пытался за моей спиной привлечь в «Империю» какую-то стремную забугорную фирму. Сволочь! Рука мужчины энергично хлопнула по перетянутой кожей баранке.
Остынь, будь добр.
Оля успела пожалеть, что по собственной инициативе вернула разговор в изначальное русло. Но Кирсанов, казалось, не слышал ее слов успокоения.
Это Андрюша остынет, когда поймет, что я всю документацию изъял из офиса и счет перевел в далеком-предалеком направлении, вымолвил он с усмешкой.
Зачем?
Затем, что интуиция. Владимир прищурил оба глаза, а пальцы снова потянулись к пачке сигарет. Я ей верил, верю и выстоял благодаря интуиции во всей былой чехарде. А Семирядинубольше нет, не верю. Сидел человек на подхвате всю жизнь, так ему мало показалось. Сольную партию подавайте! Такиесамые страшные. Да еще с мешком чужих денег.
Когда-то ты был рад любому инвестору, напомнила мужу Ольга. Теперь возгордился. И десяток магазинов пышно называешь «Империей».
Действующих супермаркетов! ненавязчиво поправил ее Кирсанов. Плюс девять еще строятся. И филиалы по России, собственные наши поставщики, производство И пустить в этот уже выращенный собственными руками огород каких-то козлов-проходимцев? Чтобы они отравой прилавки завалили, а через полгода трясли контрольным пакетом акций и таскали меня по судам? Не в меру раздухарившись, он энергично сломал двумя пальцами выуженную из пачки сигарету и швырнул ее себе под ноги на резиновый коврик. Хрен им, а не капуста!
Володя! строго осадила его спутница.
Скорее я выгоню Андрея, чем пойду на подобное! бушевал Кирсанов.
Онне твой служащий, мягко напомнила Оля.
Все можно сделать, резко произнес бизнесмен, но тут же осекся. Не все, конечно, но
Оля с удивлением уставилась на орлиный профиль супруга. Он же, напротив, замолчал и уткнул взор в бегущую навстречу их автомобилю дорожную полосу. В атмосфере салона появилось что-то новое, нежелательное. Ощущение некой отчужденности. И каждый из супругов в полной мере прочувствовал это. Но слова уже были произнесены, вырвались наружу из уст Владимира. Их обратно не спрячешь.
Черный как смоль «бьюик» выпуска шестидесятых годов с угловатой решеткой радиатора неспешно припарковался возле площадки для торговли пиломатериалами. Место было выбрано очень удачно. На схождении автомобильной трассы с железной дорогой. С высоко поднятой платформы прекрасно просматривалась вся магистраль. Не заметить стремительно приближающийся к площадке спортивный автомобиль Кирсанова мог только абсолютно слепой человек.
Конечно, трудно было сказать, сидел ли таковой за рулем «бьюика», ибо тонированные стекла старомодного автомобиля не позволяли постороннему взору разглядеть, находился ли вообще кто-нибудь в салоне.
Но сидящий внутри человек слепцом не был. Об этом можно было судить уже только по тому, что едва спорящие в машине Владимир и Ольга пронеслись на своем авто мимо упомянутой платформы, «бьюик», дважды моргнув круглыми фарами, тронулся с места. Он медленно развернулся под острым углом и направился за бирюзовой иномаркой.
Последнее твое заявление«все можно»напоминает с усилием произнесла Ольга, и, как заметил супруг, лицо ее при этом уже не было таким доброжелательным, как прежде.
Опасаясь продолжения неприятной фразы, Кирсанов поспешил резко перебить ее на полуслове:
Нет. Во взгляде Владимира промелькнуло нечто похожее на упрек. Не надо воспоминаний! Он наклонился вперед и включил радиоприемник. Хочешь музыку? Сейчас была к месту любая попытка сгладить ситуацию. Какую тебе? Миллион всяких FMов, я в них путаюсь.