Андрею не сложно было догадаться, чем занимались его друг с женой на свежем воздухе. При желании он мог даже представить эту картину во всех романтических деталях. Сердце, как это уже бывало прежде, болезненно сжалось. Почему всегда везет кому-то другому, а не ему? Есть ли в мире справедливость?
Семирядин набулькал еще полстакана вина, но на этот раз опорожнить его не успел. Из салона автомобиля вынырнул Владимир и удивленно уставился на партнера, оценивая его поспешные действия. Андрей натянуто улыбнулся.
Садись, Володя. Он тут же наполнил еще один стакан. Я вот решил Сашку помянуть. У него день рождения через неделю. Мог бы быть, добавил Семирядин.
А чего ж раньше времени-то поминать? Кирсанов сел рядом с хозяином дачи, но брать в руки стакан с вином не торопился.
Душа запросила, как можно небрежнее парировал Семирядин. Присоединишься или как?
Присоединюсь.
Владимир, внутренне поборов себя, потянулся к стакану. Не чокаясь, компаньоны выпили в память по усопшему другу. Первым расправившись с вином, Андрей искоса наблюдал за Кирсановым. Ему удалось добиться желаемого эффекта. Благодушное настроение друга испарилось. Пусть ненадолго, но все же маленькая победа лучше, чем ничего. Семирядин возликовал, но тут же устыдился этого своего поступка.
На крыльце дачи появились Ольга в легком летнем платье с глубоким вырезом и Иван.
Уже пьянствуете? беззлобно сказала она.
Владимир отставил пустой стакан и ринулся навстречу жене.
Совсем чуть-чуть.
Он обнял ее за плечи, и Ольга машинально склонила голову к супругу. Опять этот дурманящий аромат ее волос. Владимир счастливо улыбнулся. Олина рука накрыла светлую шевелюру сына. Мальчишка радостно посмотрел сначала на мать, потом на отца и поплотнее втиснулся между ними.
Семирядин порывисто поднялся на ноги.
Стойте, стойте, распорядился он. Главноене двигайтесь.
Что такое? Ольга подняла на него свои небесно-голубые глаза.
Я сказал, не двигайтесь, повысил голос Андрей. Неужели так сложно зафиксировать требуемую позу?
Он быстро подбежал к машине Кирсановых, распахнул заднюю дверцу и скрылся чуть ли не весь в недрах автомобиля. Теперь гостям видны были только ноги хозяина. Но они не шевелились. И так уже было понятно, что задумал Андрей. Оля и Владимир с улыбкой переглянулись. Семирядин вынырнул обратно с фотоаппаратом в руке.
Еще секундочку внимания. Подобным поступком Андрей хотел сгладить свои чувства, основанные на черной зависти, которой он и сам стыдился в глубине души. Сейчас вылетит птичка. Просьба всем улыбаться.
Щелчок, и радостное лицо Семирядина выплыло из-за черного корпуса фотоаппарата. Кирсановы дружно рассмеялись, и в эту секунду Андрей невольно почувствовал себя частичкой их семьи. Может, и впрямь все не так плохо? У него есть близкие люди, которые всегда поймут и поддержат. Чего еще надо?
Фото на память, с пафосом произнес он и вернул аппарат на прежнее место в салон автомобиля. Можете уже перестать обниматься.
Владимир послушно отошел от жены.
А теперь к столу. Роскошным жестом хозяин предложил всем занять свои места. Шашлык стынет, господа хорошие.
Остывший шашлыкэто кощунственно, выдал свою сентенцию Кирсанов, возвращаясь на лавочку, где они с Андреем минуту назад поминали Курыкина.
Иван гордо сел рядом с отцом и задрал подбородок. Владимир подхватил его и усадил себе на колени. Место Кирсанова-младшего тут же заняла его мать. Она тесно прижалась к супругу, несмотря на то что скамейка была вовсе не короткой. С четырьмя шампурами с нанизанными на них аппетитными, красиво зажаренными кусочками мяса подошел Семирядин. Ольга при виде такой картины сглотнула набежавшую слюну
Как-то тоскливо тут стало без Ивана, мрачно признался Кирсанов, наполняя свою рюмку и рюмку Семирядина душистым кремовым ликером. Ты не находишь? Пустынно.
Ну, не знаю, пожал плечами Андрей. Наверное.
Мужчины сидели в гостиной первого этажа квартиры Владимира. Семирядин не первый раз уже навещал обитель друга в жилом комплексе «Алые паруса» и мысленно отмечал для себя, что у него появился еще один скрытый мотив для зависти. Удачно выбранное для жилья место, прекрасно спланированная и обставленная квартира. Впрочем, что ему мешало приобрести точно такую же? Нежелание подражать во всем Кирсанову? А в чем он ему подражает? Да ни в чем. Надо будет при случае хорошенько обмозговать этот вопрос. Но только не сегодня. Приятно было вот так сидеть за столом, ни о чем конкретно не думая, и наслаждаться льющейся из динамиков музыкой, которую до боли в сердце любила Ольга. Андрей знал об этом. Он так часто общался с Кирсановыми, что знал о них практически все. Вкусы, привычки.
Экономка Владимира и Ольги Елизавета Михайловна на скорую руку накрыла хозяину и его гостю на стол и удалилась на кухню. К чему мешать своим присутствием друзьям и компаньонам? Ольги дома тоже не было. Как объяснил Владимир, жена отправилась куда-то в город за покупками, а его с собой взять наотрез отказалась. Мотивировала она это тем, что он в магазинахтолько лишняя обуза, а толку никакого. Что же касается Кирсанова-младшего, то родители отправили его неделю назад за границу. Ивану предстояло окончить престижный колледж в пригороде Лондона. Так решил отец. Любовь к бизнесу, как он говорил обычно, надо прививать с пеленок, а парню и так уже стукнуло одиннадцать лет. Пора взращивать достойную смену.
Семирядин сделал глоток ликера и невольно поморщился. Он не очень жаловал такие приторные напитки. В последнее время предпочтение он отдавал водке. Ну, на худой конец, годилось и крепленое вино. У Владимира же были иные вкусы. Замашки на аристократизм. Иначе не охарактеризуешь.
Пора созвать совет директоров, неожиданно переключился на тему о работе Кирсанов.
Зачем?
Мне не нравится сложившееся положение с акциями, признался Владимир. Слишком много их гуляет в руках посторонних людей.
Посторонних людей? прищурился Семирядин. Ты шутишь? Все они директора наших филиалов. А значитлюди, преданные делу.
Кирсанов покачал головой. Рюмку ликера он опорожнил лишь наполовину и, отставив ее в сторону, потянулся к лежащей на краю стола пачке сигарет.
Я в них не сомневаюсь, серьезно произнес он. Но считаю целесообразным укрепить контрольный пакет.
В душе Семирядина что-то невольно шевельнулось. Вроде как нехорошее предчувствие. Что еще задумал его компаньон? Не хочет же он кинуть в итоге и его?
Смотри, Володя, тебе, конечно, виднее, вяло ответил он. Но как бы не вызвать лишнего неудовольствия у сотрудников. Нездоровую обстановку, так сказать.
Не вызовем, улыбнулся Кирсанов. Достаточно грамотно построить беседу. Я уже кое-что прикинул для себя лично. Сориентируй народ на четверг. В первой половине дня.
Своим решением Владимир Леонидович будто подвел решительную жирную черту под данной темой, и Семирядин понял, что протестовать или давать партнеру какие-нибудь ценные советы сейчас просто бессмысленно.
Хорошо, качнул он своей уже совсем плешивой головой и, склонившись над столом и подцепив вилкой розовый кусочек балыка, с удовольствием отправил его в рот.
Только сейчас взгляд Андрея невольно сфокусировался на фотографии, висевшей в резной рамке на противоположной стене. За стеклом красовался тот самый снимок семейства Кирсановых, который Семирядин сделал у себя на даче. Как давно это было! Вот ведь странно, прежде он не замечал ее. Неужели был таким рассеянным и погруженным в какие-то личные проблемы?
Давно здесь висит? спросил он Владимира.
Что? Кирсанов был мыслями где-то далеко. Возможно, на предстоящем в четверг совете директоров.
Фотография. Андрей указал рукой на стену, привлекая внимание друга. Она что, всегда здесь висела?
Нет. Хозяин дома, откинувшись на спинку кожаного кресла, сделал глубокую затяжку и пустил в потолок густой клуб дыма. Она до этого у нас в спальне стояла, на прикроватной тумбочке, а как Иван уехал, Оля ее сюда перевесила. Говорит, здесь ей самое место. Приходишь домой и сразу с порога видишь лицо сына. Вроде как встречает он нас. На душе спокойнее становится. Не так волнуешься за него. Как он там, в этом Лондоне сейчас?