За кого ты меня принимаешь? По-твоему, я низкопробная шваль?
Нина съежилась под его взглядом, прикрыв руками обнаженную грудь.
Нет! Нет! Ты великолепен тылучшее, что подарила мне жизнь. У меня даже в мыслях такого не было! Я же просто пошутила!
Макс продолжал неотрывно смотреть на нее. От его холодных глаз, из которых ушло всякое тепло, у нее по коже побежали мурашки.
Макс, не сердись, пожалуйста. Это была шутка. Правда.
Он вскинул руку, она вздрогнула. Но Макс просто перегнулся и поднял с пола ее футболку.
Сядь, велел он. Она села, не сводя с него глаз. Подними руки. Она повиновалась. По салону запрыгали тени, и Нина почувствовала, что атмосфера изменилась. Макс встряхнул футболку, просунул ее голову в горловину. В пятнадцать лет я угодил в одну неприятную историю. Она подняла руки, он пропустил их в рукава. Тяжело дыша, разгладил на ней ткань, водя ладонями по ее грудям, тиская их сквозь материю футболки.
Это ничего, Макс. Ерунда Она была напугана, но виду не подавала. Он мял и сдавливал ее груди, а она, не мигая, смотрела ему в глаза.
Я работал на Камденском рынке, торговал футболками с лотка, продолжал Макс тихим ровным голосом. Один парень попросил, чтобы я помог ему и его приятелям погрузить в фургон какие-то коробки. Была суббота, раннее утро, народу мало, ну я и согласился. Двадцать пять коробок, не тяжелые, наверно, с одеждой. Только мы закончили, тут как тут полиция, всех арестовалии тех парней, и меня. Оказалось, что этот товар украли с одного склада неподалеку.
Но тебя отпустили? Ты ведь ничего не знал? спросила Нина тонким голоском.
Нет. Меня задержали, посадили в камеру. Прежде пару раз я уже попадал в полицию по глупостиза кражу из магазина, за разбитое окно в молодежном клубе, но тогда оба раза я отделывался предупреждением. Меня допрашивали в присутствии адвоката, и я рассказал все, как было: я ничего не знал, просто помогал. Оказывается, это был уже не первый случай кражи товара с того склада в Камдене, и дело передали в суд. И поскольку на допросе я сказал правду, мне посоветовали признать свою вину, так как в этом случае мне якобы присудят всего несколько часов общественных работ.
Макс, мне больно, тихо произнесла Нина, поскольку он все сильнее сжимал ее груди сквозь ткань футболки.
Прости, извинился Макс, отнимая от нее руки. Он откинулся на спинку сиденья и устремил взгляд в окно. Нина немного расслабилась, чувствуя, что он отвлекся от нее.
И что потом? спросила она.
Меня осудили на два года с отбыванием срока в Фелтеметюрьме для малолетних преступников. Жестокое место: под замком двадцать три часа в сутки, бандитские группировки. Там были и такие, как я. Юнцы, из которых душу всю вытрясали. Один парень в парке умыкнул телефон у ребенка. Год тюрьмы получил. Разве это справедливо? А меня бросили туда гнить всего лишь за то, что я, как мне представлялось, просто помог ребятам Говорю тебе, люди, что стоят у власти, мнят себя умниками. Им кажется, что они все понимают, что система правосудия работает, что они все держат под контролем. А моя цельдоказать им, что они заблуждаются. Они бросили меня в Фелтем в назидание другим. Но я хочу им показать, что они создали чудовище
Макс надолго умолк. Нина сидела, почти не дыша. На ней была одна лишь футболка, и она сотрясалась мелкой дрожью от того, что ее голое тело соприкасалось с холодным сиденьем.
Спасибо, что рассказал, наконец произнесла она. Я люблю тебя.
Макс взглянул на нее. В темноте она видела только контуры его лица.
Любишь?
Да.
Наверно, я тоже тебя люблю. Он обнял ее, и она прильнула к нему, наслаждаясь теплом, исходившим от его груди.
Есть только я и ты, Нина. Я и ты.
Да, я и ты, повторила она. Вспышка Макса ее напугала, но она понимала, что ему пришлось пережить. И по своей наивности полагала, что сумеет ему помочь. Сумеет его изменить.
Глава 10
Вторник, 3 октября 2017 года
Эрика тихо постучалась в квартиру, где жил инспектор Джеймс Питерсон. В подъезде никого не было, и поскольку ей никто не открывал, она вставила ключ в замочную скважину, открыла дверь и вошла, держа в руках два тяжелых пакета с продуктами. Темноту коридора немного рассеивал свет, исходивший от экрана включенного телевизора, по которому передавали вечерний прогноз погоды. Эрика прошла в комнату открытой планировки, часть которой занимала кухня. На карте погоды, что высвечивалась на телеэкране, было показано, что следующие несколько дней сильные дожди не прекратятся. Эрика поставила пакеты на кухонный стол и подошла к дивану. Питерсон крепко спал под старым синим одеялом. На его худом лице прыгали сине-зеленые отблески, отражавшиеся от телевизора. Его высокие скулы заострились, на лбу из-под туго натянутой кожи проступали очертания бугров. Только Эрика протянула к нему руку, собираясь его разбудить, как в кармане засигналил ее мобильный телефон. Питерсон шевельнулся под одеялом, но не проснулся. Эрика быстро вышла в коридор, ответила. Это был Нилз Акерман.
Простите за поздний звонок, извинился он.
Ничего страшного.
Я с неутешительными новостями. Мы сверили образцы ДНК мужчины и женщины с данными в национальной криминалистической базе. Совпадений не обнаружено.
Черт, выругалась Эрика.
Я сообщу результаты окуривания суперклеем. Надеюсь, мы проведем экспертизу в ближайшие дни.
А пораньше нельзя?
Нет, вздохнул Нилз. Мне очень жаль, но мы сильно загружены. Я и так гоню как могу. Но вы первая на очереди.
Хорошо. Спасибо, Нилз. Я вам очень признательна.
Только Эрика поговорила с Акерманом, в коридоре на столике, у которого она стояла, затрезвонил стационарный телефон Питерсона. Опасаясь, что он проснется, Эрика поспешно схватила трубку и ответила.
Эрика, это ты? спросил женский голос. Звонила мать Питерсона, Юнис. Она говорила с едва уловимым вест-индским акцентом, придававшим ее тону теплоту. Но это была властная теплота.
Да, я. Здравствуйте Пауза. Эрике казалось, она услышала, как пожилая женщина поджала губы.
Пожалуйста, передай трубку Джеймсу.
Он спит. Один. На диване.
Он поел тушеную говядину, что я для него приготовила?
Не знаю. Я только что вошла.
Эрика. Сейчас половина десятого!
Работы было много.
Ему нужен отдых. А если ты там, значит, спать он не будет.
Я заезжала в «Теско», купила ему кое-что из продуктов
Что ты купила?
Картошку. Обезжиренное молоко. «Реди брек». Врачи говорят, злаки и молоко полезны для его желудка. Эрика слышала волнение в собственном голосе и недоумевала. Она не пасовала перед серийными убийцами и насильниками, а семидесятипятилетней Юнис Престон боялась как огня. Разве это нормально?
Эрика, ему нужны витамины, в больших количествах, особенно витамин С. Я принесла ему апельсины. Видишь? Эрика глянула в кухню. На столе в вазе для фруктов высилась гора апельсинов. И еще, Эрика, продолжала Юнис, постарайся приходить пораньше. Джеймс в это время должен спать
Эрика собралась было указать, что, звоня сыну в этот час, Юнис сама лишает его сна, но Питерсон, обернутый в одеяло, внезапно собственной персоной возник подле нее.
Кто это? одними губами спросил он.
О, Юнис, Джеймс как раз проснулся. Он уже у телефона, сообщила Эрика, передавая трубку Питерсону.
Она принялась разбирать продукты и увидела, что отделение для овощей-фруктов в холодильнике тоже забито апельсинами. Из трубки до нее доносился громкий голос Юнис:
Скажи своей девице, чтобы не мешала тебе спать Она вернула тебе ключи?
Нет, смущенно ответил он.
Вот-вот, дать женщине ключи проще простого, куда труднее потом их у нее забрать.
Эрика заботится обо мне, сказал Питерсон.
Восемь часов, Джеймс. Ты должен спать по восемь часов. Теперь считают, что можно спать и меньше, но я всегда сплю по восемь часов и сроду не обращалась к врачам. И ем много витамина С. У тебя кончаются апельсины?
Нет, мама, ответил Питерсон, глянув на гору апельсинов в вазе.
Проследи, чтобы Эрика поела тушеного мяса. Я много приготовила, а она бледная и тощая.