Может быть, криминалисты обнаружат какие-то частицы на одеяле, вмешалась Тина. Из-за выстрелов много чего поднялось в воздух. Перья, клещи, текстильные волокна. Может быть, что-то осело на девушке.
Но даже если они ничего не найдут, сказал Валльнер, это не значит, что Лара Эверс невиновна. Пистолет, из которого она выстрелила, был орудием убийства?
В магазине не хватает пяти патронов, уточнила Тина. Четырев груди Вартберга, одинв стене в коридоре. Я думаю, что баллистическая экспертиза подтвердит, что это орудие убийства.
Если Лара Эверс не убивала, то она взяла пистолет позже, после того как кто-то другой выстрелил, предположила Джанет. В таком случае преступник оставил оружие на месте происшествия. Такое бывает редко, но не исключено. Тогда возникает вопрос: кем был неизвестный? Тот, со снежными следами.
Внучка, которая хотела приготовить сюрприз для дедушки? подсказал Валльнер.
Если только у внучки сорок шестой размер обуви
Вы можете сказать, как давно оставлены снежные следы?
Тина посмотрела в свой планшетный компьютер.
Снегопад начался сегодня днем около семнадцати часов. То есть следы были оставлены позже. В противном случае над ними был бы новый слой снега.
Валльнер взглянул на Тину:
Медик сказал что-нибудь о времени смерти?
Он говорит, что это случилось не так давно. Не более трех часов назад. Так что между девятью и одиннадцатью. Помимо судебного медика, кстати, прибыл государственный прокурор из Мюнхена. Некто специально приглашенный. Йобст Тишлер, который, как и положено государственному прокурору, завтра проведет предварительное расследование.
Хорошо. Завтра мы узнаем больше, сказал Валльнер. Кто будет вскрывать?
Тина назвала себя. В этот момент зазвонил мобильный Валльнера. Разговор был краток, и Валльнер повторил указания, которые, по-видимому, дал ему звонящий.
Шартауэр находится в полукилометре отсюда и говорит, что у него есть свидетель, которого мы должны выслушать. Может быть связано с таинственными снежными следами.
Глава 9
Появление многочисленных полицейских в столь поздний час привлекло внимание жителей нескольких домов в округе. И коль скоро они проснулись, их удалось опросить. Прежде всего сотрудники, отправленные Джанет, должны были выяснить, когда Лара Эверс отправилась в дом Вартберга, и были ли замечены поблизости другие люди или транспортные средства. Расследования Шартауэра дали результат.
Симона Петценбергер была довольно привлекательной дамой лет пятидесяти, с высветленными волосами и спортивной фигурой. Она работала по контракту медицинским ассистентом в Мисбахе и жила с мужем и сыном на той же улице, что и Клаус Вартберг. Их дом принадлежал родителям Петценбергера, но мать несколько лет назад умерла, и отец предпочел перебраться в дом престарелых, чтобы быть «среди людей», как процитировала его госпожа Петценбергер. Ее наблюдение было интересным, сказал Шартауэр, именно поэтому и позвал Джанет и Валльнера.
Итак, госпожа Петценбергер, не могли бы вы повторить нам то, что сказали господину Шартауэру? Джанет и Валльнер стояли в гостиной семейного дома Петценбергеров.
Относительно машины? спросила госпожа Петценбергер.
Да, про машину.
В половине одиннадцатого здесь проехала машина. В том направлении, где живет господин Вартберг. Мне это показалось странным, потому что из соседей, как правило, никто так поздно не ездит. Они все уже в постели.
Вы поняли, что это за машина?
Нет. Было темно.
Джанет подошла к окну большой гостиной. Патрульная машина Шартауэра и автомобиль, на котором приехали Джанет и Валльнер, стояли под фонарем, освещающим двор. Далее были въездные ворота, за нимиулица. Через боковое окно гостиной были видны проблесковые огни полицейских машин вдали.
Вы видели машину через окно? спросила Джанет.
Да, именно так.
Она подъехала к дому господина Вартберга? Джанет указала на боковое окно.
Я не знаю.
Но вы видели машину.
Да.
И это показалось вам странным.
Как я уже сказала.
И вы не посмотрели, куда она направляется?
Симона Петценбергер беспомощно пожала плечами.
Она ничего не видела, произнес мужской голос.
Вольфганг Петценбергер, муж Симоны, стоял в дверях кухни. Седые волосы закрывали уши. Под красной рубашкой поло виднелся солидный живот. Госпожа Петценбергер пристально смотрела на мужа.
Он повернулся к Валльнеру:
Вольфганг Петценбергер. Ямуж. Вы проводите расследование?
Госпожа Боде, главный детектив, проводит расследование. Он указал на Джанет. А моя фамилия Валльнер.
Очень рада познакомиться, сказала Джанет, не подавая руку Петценбергеру. Мы беседуем с вашей женой. И будем признательны, если вы оставите нас еще на несколько минут.
Она ничего не видела.
Что тебе неймется? Симона Петценбергер сунула руки в карманы.
Просто мне не доставляет удовольствия, что некая Петценбергер рассказывает ерунду полиции. Петценбергер повернулся к Джанет, которую теперь почитал за власть. Она слышала это от нашего сына. Он годами рассказывал страшные истории о господине Вартберге.
Как будто ты когда-нибудь с ним разговаривал. Симона Петценбергер принужденно засмеялась, но на лице ее отразилось презрение.
Так вы видели машину или ваш сын?
Симона Петценбергер закатила глаза.
Мой сын.
Можем ли мы в таком случае поговорить с ним?
Сейчас он плохо себя чувствует.
Ах, ерунда! отмахнулся Вольфганг Петценбергер. Просто малыш недолюбливает полицию.
Действительно ли он нездоров или просто не хочет общаться с полицией, вмешался Валльнер, ему придется ответить на несколько вопросов.
Норберт Петценбергер был метр девяносто два ростом и весил, включая нердовские очки и жирные волосы, сто четырнадцать кило. Футболка поверх массивного торса объявляла о мировом турне культовой группы Metallica вместе с Suicidal Tendencies в 1993 году. Кройтнер знал Норберта по мельнице Мангфалль. Там его называли Чуваком. Но Кройтнера тут сейчас не было. Джанет отправила его домой.
В двадцать пять лет Норберт Петценбергер все еще жил с родителями и, предположительно, зарабатывал на жизнь, программируя приложения и другие интернет-сервисы. Валльнер припомнил, что молодой человек когда-то попадал в полицию за подобные услуги.
Я ничего не видел.
Парень, держа одну руку на косяке, заполнил собой дверной проем в свою детскую комнату, другой рукой он тянул ко рту банку Red Bull. Его настороженный взгляд бродил между Валльнером и Джанет.
Я знаю, что ты что-то видел, предприняла попытку разговорить его мать. Дорогой, ты должен рассказать об этом полиции.
Я ни хрена никому не должен.
Норберт Петценбергер повернулся к присутствующим спиной, и вид в детскую скрыли перевернутые даты тура. Metallica смешно напечатала их, поставив с ног на голову. Сразу после этого дверь захлопнулась.
Симона Петценбергер виновато посмотрела на комиссаров:
Он не совсем обычный.
Я тоже, сказал Валльнер и отправился звонить по телефону.
Кройтнер, как и предполагал Валльнер, еще бодрствовал и сразу подошел к телефону.
Петценбергер? Конечно, я его знаю. А в чем дело?
Кажется, он что-то видел, но не хочет нам рассказывать. Валльнер встал возле бокового окна гостиной Петценбергеров и смотрел на проблесковые огни, которые пробивались на полкилометра сквозь ночь. Я думал, у тебя может быть идея, вроде ну, как мы можем его взломать.
Что ты хочешь знать? Как шантажировать его?
Что в твоем понимании означает шантаж Валльнер подыскивал слово получше.
Шантаж означает шантаж. Выложите винты с накатанной головкой, покажите орудия пыток. Господин прокурор Тишлер называет это «принуждение».
Я просто хочу получить некоторую информацию найти подход к молодому человеку.
Ты хочешь его шантажировать.
Нет, я просто
Ты лицемер. Паршивый мелкий лицемер.
Может быть, согласился Валльнер. Но что позволяет тебе судить других?
Я просто хочу, чтобы ты это сказал. Скажи: «Я хочу шантажировать Петценбергера».