Стив, но таких людей в нашем городе не меньшеэто по самым скромным подсчетамсотни тысяч.
Ну и что? А кто говорит, что снайпер спешит? Может быть, он и задумал перебить их всех по очереди.
Тогда он просто псих.
Карелла пристально посмотрел на Мейера:
Видишь ли, именно поэтому я и надеюсь, что мы имеем дело не со снайпером.
Да подожди ты, ответил он. Только из-за того, что какой-то малый из. Шестьдесят пятого участка поспешил
Я не думаю, что он поспешил. Наоборот, я думаю, что он молодец и сделал единственно правильный вывод. И я думаю, это действительно снайпер, и очень надеюсь, что он не псих. А нам пора начать выяснять, что еще общего было, а чего не было в биографиях Форреста и Нордена. Вот что я думаю по этому поводу.
Мейер пожал плечами, засунул руки в карманы и пробормотал:
Только снайпера нам и не хватало.
Глава 4
Президент компании «Индиан Экспорте Инкорпорейтед», в которой работал Энтони Форрест, оказался лысеющим человеком лет под семьдесят. Немного полный, несколько надменный и очень похожий на немца. Ростом он был примерно пять футов восемь дюймов, с торчащим животиком. Судя по походке, он страдал плоскостопием. Мейер Мейер, по национальности еврей, в его присутствии почувствовал себя как-то неловко.
Президента звали Людвиг Эттерман. Стоя перед своим столом, как показалось в полном отчаянии, он произнес:
Хороший был человек Тони. Не могу понять, как это могло случиться.
В его речи чувствовался легкий немецкий акцент.
Вы давно его знали, мистер Эттерман? спросил Карелла.
Пятнадцать лет. Это много.
Сэр, не могли бы вы рассказать нам об этом поподробнее?
Что именно вас интересует?
Как вы познакомились, какого рода деловые связи поддерживали, в чем заключались обязанности мистера Форреста?
Когда мы встретились, он был коммивояжером. А у меня уже было свое дело. Он работал на компанию, выпускавшую картонные упаковки. В то время они располагались в центре города, сейчас эта компания уже не существует. Видите ли, мы импортируем товары из Индии и рассылаем их по всем штатам, потому-то нам и нужно столько картонной тары. В те времена я покупал почти все наши коробки у компании, где работал Тони. Ну и виделись мы с ним наверное, раза два в месяц.
Это было вскоре после войны, правильно?
Да.
А вы знаете, мистер Форрест был на войне?
Да, был, кивнул Эттерман. Он служил в артиллерии. Был ранен в Италии в бою с немцами. Эттерман сделал паузу. Потом повернулся к Мейеру и сказал:
Видите ли, я гражданин США. Живу здесь с тысяча девятьсот двенадцатого года. Родители приехали сюда, когда я был еще мальчиком. Большинство наших родственников уехали из Германии. Некоторые из них в Индию, что и заложило основу нашего дела.
Сэр, а вы не знаете, в каком звании служил мистер Форрест?
Кажется, он был капитаном.
Хорошо, продолжайте, пожалуйста.
Короче говоря, он понравился мне с самого начала. Было в нем что-то привлекательное. В конце концов, коробки везде одинаковые, где их ни покупай. Я покупал у Тони, потому что он мне нравился.
Эттерман предложил детективам сигары и закурил сам.
Мой единственный порок, сказал он. Доктор считает, что они меня когда-нибудь убьют. Раньше я отвечал, что мечтаю умереть в постели с молоденькой блондинкой или с сигарой в зубах. Эттерман усмехнулся. Впрочем, полагаю, что в моем возрасте придется ограничиться сигарой.
Как мистер Форрест перешел к вам? с улыбкой спросил Карелла.
Однажды я спросил его, доволен ли он своим положением, и если нет, то готов предложить ему работу. Мы обсудили это дело подробнее, и он начал работать у меня. Коммивояжером. Это было пятнадцать лет назад. Сегодня вернее, когда он умер, он был вице-президентом.
Что побудило вас сделать такое предложение, мистер Эттерман?
Как я уже сказал, он мне понравился с самого начала. Кроме того Эттерман покачал головой. Впрочем, это неважно.
Что, сэр?
Видите ли Эттерман снова покачал головой. Я потерял сына. <Он погиб на войне.
Простите.
Ничего. Это было давно, а жить ведь как-то надо, правда? Эттерман улыбнулся быстрой улыбкой. Он служил в эскадрилье бомбардировщиков. Его самолет сбили во время налета на Швайнфурт тринадцатого апреля сорок четвертого. Там был шарикоподшипниковый завод*.
В кабинете наступила тишина.
Наша семья как раз из городка поблизости от Швайнфурта. Как странно иногда поворачивается жизнь, вам не кажется? Я родился немцем в городке неподалеку от Швайнфурта, а мой сын-американец сбит, пролетая над тем же самым Швайнфуртом, он покачал головой. Поразительно, вы знаете, просто поразительно.
И снова тишина.
Карелла кашлянул и спросил:
Мистер Эттерман, а что за человек был Энтони Форрест? Он ладил с вашими сотрудниками, он
Я не знал человека лучше, ответил Эттерман, и я не могу назвать никого, кто бы его не любил, он покачал головой. Мне кажется, его мог убить только какой-то сумасшедший.
Мистер Эттерман, обычно он уходил с работы в одно и то же время?
Заканчиваем мы в пять. Мы с Тони, как правило, болтали о том о сем, ну, может, еше минут пятнадцать. Да, пожалуй, он обычно уходил где-то между четвертью и половиной шестого.
Его отношения с женой?
Он и Клара были очень счастливы друг с другом.
А дети? Если не ошибаюсь, его дочери девятнадцать, а мальчикам около пятнадцати?
Совершенно верно.
С ними все в порядке?
Что вы имеете в виду?
Ну, не было ли у них каких-нибудь неприятностей?
Я не совсем понимаю.
С полицией, со сверстниками скажем, дурная компания или еще что-нибудь в этом роде?
^ Они славные ребята, сказал Эттерман. Синтия закончила школу лучшей в классе и получила направление в Рамсийский университет. И мальчики хорошо успевают в школе. Один играет в школьной бейсбольной команде, другойчлен дискуссионного клуба. Нет, с детьми у Тонн никогда не было хлопот.
Вам известно что-нибудь о его армейском прошлом, мистер Эттерман? Тот, кто его застрелил, прекрасно владеет винтовкой, так что не исключена вероятность, что он когда-то служил в армии. А поскольку мистер Форрест в прошлом тоже
Я мало знаю об этом. Уверен, он был хорошим офицером.
Он никогда не рассказывал о каких-нибудь конфликтах с подчиненными? Ничего такого, что могло бы привести к
Джентльмены, он служил в армии во время войны. Война давно закончилась. Вряд ли кто-то стал бы откладывать месть на столько лет;
Все возможно. Нам пока не за что даже зацепиться.
Думаю, все-таки сумасшедший, сказал Эттерман. Это может быть только маньяк.
Надеюсь, это не так, сэр, ответил Карелла. Он и Мейер встали и поблагодарили Эттермана за то, что он смог их принять.
Всегда чувствую себя по-идиотски в компании с немцами, сказал Мейер уже на улице.
Я заметил, отозвался Карелла.
Да? Правда заметно? Что, я был слишком спокоен?
Пока мы там были, ты не сказал ни слова.
Мейер кивнул:
Знаешь, я сидел и думал: «Ну ладно, может быть, твой сын и погиб в американском бомбардировщике над Швайнфуртом, а какой-нибудь твой племянничек в Дахау запихивал моих родственников в печь», Мейер покачал головой. Недели две назад* мы с Сарой были в гостях, так вот, там зашел спор с одним человеком, который продает у нас немецкие машины. Дошло до того, что в конце концов тот, кто затеял с ним этот спор, заявил, что был бы рад, если бы истребили всех немцев. На что первый ответил: «Когда-то уже был один такой немец, который хотел, чтобы истребили всех евреев». И я был с ним согласен. Почему, черт возьми, у евреев должно быть больше прав на истребление немцев, чем наоборот? Я был с ним полностью согласен. И все-таки, Стив, где-то в глубине души каждый еврей хотел бы, чтобы немцев истребили за то, что они с нами делали во время войны.
Мейер, разве можно ненавидеть людей здесь и теперь за то, что когда-то творили совсем другие люди?
Ты не еврей.
Нет, не еврей. Но я смотрю на того же Эттермана и вижу печально-го старика, который в войну потерял сына, а два дня назадчеловека, к которому он относился как к сыну.