В записке не сказано, что Скэнлон будет застрелен, возразил Бернс. Там написано, что следующийзаместитель мэра Скэнлон.
Верно, согласился Карелла. Он может, например, отравить Скэнлона, размозжить ему голову, зарезать
Хватит! перебил его Бернс.
Надо позвонить Скэнлону, сказал Карелла. Вдруг у него завалялись пятьдесят тысяч, которые ему не нужны.
Они позвонили Скэнлону и сообщили о записке. Выяснилось, что лишних пятидесяти тысяч у заместителя мэра нет. Через десять минут зазвонил телефон на столе Бернса. Это был начальник полиции города.
Слушайте, Бернс, сказал он, что у вас там опять стряслось?
Сэр, мы получили две записки от человека, который, по нашим предположениям, убил смотрителя парков Каупера. В этих записках угроза расправиться с заместителем мэра Скэнлоном.
Что же вы намерены предпринять? спросил начальник полиции.
Сэр, сказал Бернс, мы уже передали обе записки криминалистам. Кроме того, сэр, мы обнаружили комнату, из которой прошлой ночью предположительно были сделаны два выстрела, и у нас есть все основания полагать, что мы имеем дело с преступником, уже однажды промышлявшим на территории нашего участка.
Кто это?
Мы не знаем.
Но вы, кажется, сказали, что уже
Да, сэр. Нам приходилось с ним сталкиваться, но кто он, установить не удалось.
Сколько он хочет на этот раз?
Пятьдесят тысяч.
Когда он намерен убить Скэнлона?
Мы пока не знаем.
Когда он хочет получить деньги?
Тоже пока не знаем.
Куда он требует их доставить?
Пока не знаем, сэр.
Что же, черт побери, вы тогда знаете, Бернс?
Мы делаем все от нас зависящее, чтобы взять ситуацию под контроль. Мы готовы предоставить всех наших сотрудников в распоряжение заместителя мэра, если ему понадобится охрана. Более того, я полагаю, мне удастся убедить капитана Фрика, который, как вам, наверное, известно, руководит восемьдесят седьмым участком
Что значит, как мне, наверно, известно?
Так работает полиция в нашем городе, сэр.
Так работает полиция в большинстве городов Америки, Бернс.
Разумеется, сэр. Я думаю, что смогу уговорить его выделить нескольких сотрудников патрульной службы и даже вызвать тех, кто освобожден от дежурства, если руководство полиции города сочтет это необходимым.
Я полагаю, надо обеспечить охрану заместителю мэра.
Да, сэр. Все мы придерживаемся того же мнения.
Неужели я вам так не нравлюсь, Бернс? осведомился начальник полиции.
При исполнении служебных обязанностей я стараюсь не давать воли эмоциям, сэр, ответил Бернс. Не знаю, как вы, но я еще ни разу не сталкивался с подобным. У меня отличные сотрудники, и мы делаем все, что в наших силах. На большее мы не способны.
Бернс, сказал начальник, боюсь, вам придется сделать больше.
Сэр начал Бернс, но начальник положил трубку.
* * *
В подвальном помещении школы 106 сидел Артур Браун. Он был в наушниках. Рядом стоял магнитофон. Браун держал палец на кнопке "запись". Телефон в доме Ла Брески звонил за сегодня тридцать второй раз. Браун подождал, когда Кончетта снимет трубку, включил свою машину и тяжело вздохнул.
Конечно, это было правильное решениеподключить для прослушивания телефон Ла Брески. Полицейский, переодетый монтером с телефонной станции, повозился в квартире Ла Брески, потом провел провод с крыши дома к телефонному столбу, оттуда на крышу школы, по стене и через окно в подвальную каморку, где хранились старые учебники и древний проектор и где теперь расположился Браун.
Хорошо, конечно, что прослушивание поручили Брауну. Он не раз участвовал в подобных операциях и мог отличить главное от второстепенного. У него был лишь один недостаток. Он не знал по-итальянски ни слова, а Кончетта разговаривала со своими приятельницами исключительно по-итальянски. Они могли задумать любое преступлениеот аборта до взлома сейфа, обсудить тридцать три заговора, а Браун был вынужден записывать все подряд, чтобы потом кто-то, скорее всего Стив Карелла, расшифровал записи. Он уже израсходовал две кассеты.
Привет, сказал по-английски голос в трубке.
От неожиданности Браун чуть не упал со стула. Он выпрямился, поправил наушники, прибавил громкость и начал слушать.
Тони? вопросительно произнес второй голос.
Да, кто это? первый голос принадлежал Ла Бреске. Похоже, он недавно пришел с работы. Второй же голос
Это Дом.
Кто?
Ну, Доминик.
А, привет, Доминик. Как дела?
Отлично.
Что новенького?
Ничего. Просто решил узнать, как ты поживаешь.
После этого наступила пауза. Браун поправил наушники.
Я в полном порядке, наконец сказал Ла Бреска.
Это хорошо, отозвался Дом.
И снова пауза.
Ну, если у тебя все начал Ла Бреска.
Собственно говоря, Тони, я тут подумал
Что?
Подумал, не одолжишь ли ты мне пару сотен, пока я не налажу свои дела.
Что ты надумал?
Две недели назад я сильно пролетел и пока не налажу
Ты всю жизнь налаживаешь, налаживаешь и ничего не можешь наладить, сказал Ла Бреска.
Это не так, Тони.
Ладно, пусть не так. Но у меня нет двух сотен.
У меня другие сведения, сказал Дом.
Правда? Какие же?
Я слышал, ты собираешься сорвать хороший куш.
Серьезно? И где ты это услышал?
В одном месте. Я много где бываю и кое-что слышу.
На этот раз ты узнал полную чушь.
Я ведь прошу всего-навсего пару сотен до следующей недели, пока не налажу дела.
Дом, я уже давно забыл, как выглядят сто долларов.
Тони
Дом замолчал, но в его молчании чувствовалась угроза. Браун это сразу заметил и с нетерпением ждал, чем кончится разговор.
Мне все известно, сказал Дом. И снова пауза. Браун слышал тяжелое дыхание одного из собеседников.
Что же тебе известно?
Насчет вашей операции.
Что ты имеешь в виду?
Тони, не заставляй меня говорить об этом по телефону. Вдруг нас подслушивают.
Вот ты, значит, как?.. сказал Тони. Шантажируешь?
Нет, просто я хочу, чтобы ты одолжил мне пару сотен, вот и все. Мне бы страшно не хотелось, Тони, чтобы ваши планы пошли насмарку. Честное слово!
Значит, если у нас ничего не выйдет, мы будем знать, чьих это рук дело.
Тони, если об этом узнал я, значит, об этом знает вся округа. Твое счастье, что легавые еще не пронюхали.
Легавые даже не подозревают о моем существовании, сказал Ла Бреска. Я никогда не рисковал зря.
Одно делориск, другоеудача, загадочно произнес Дом.
Не подначивай. Дом, ты хочешь все испортить?
Боже упаси. Я прошу в долг две сотнида или нет? Мне надоело торчать в этой чертовой телефонной будке. Да или нет, Тони?
Сукин сын.
Это означает да?
Где мы встретимся? спросил Ла Бреска.
* * *
В шерстяных перчатках на забинтованных руках Карелла снова лежал в проулке в засаде. Он размышлял не столько о двух юных подонках, которые чуть не сожгли его, сколько о Глухом.
Сейчас Карелла выглядел как самый последний ханыгапотрепанная одежда, разбитые ботинки, спутанные волосы, грязное лицо, запах дешевого вина. Но под старой рваной одеждой его рука в перчатке с отрезанным указательным пальцем сжимала револьвер калибра ноль тридцать восемь. Карелла был готов выстрелить в любой момент. На этот раз он никому не позволит застать себя врасплох.
Прикрыв глаза, Карелла внимательно следил за входом в проулок, но мысли его были далеко. Он думал о Глухом. Думать об этом человеке было неприятно. Вспоминались печальные события восьмилетней давности: ослепительная вспышка, ружейный выстрел, адская боль в плече и удар прикладом по голове, после чего он рухнул без сознания. Неприятно было вспоминать, как он болтался между жизнью и смертью и как противник перехитрил их, сыщиков 87-го участка. Талантливый, хладнокровный мерзавец, для которого человеческая жизнь не стоила ни гроша, Глухой, похоже, снова объявился в городе. Он напоминал робота, а Карелла побаивался тех, кто действует точно и бесстрастно, словно по программе, и не способен ни на какие чувства. Мысль о новой схватке с Глухим пугала его не на шутку. Ну, а с этой засадой все было просто. Подонки рано или поздно попадутся, потому что полагают, будто все их жертвыбеззащитные слабаки и, уж конечно, среди них не может быть детектива с револьвером. А когда "пожарников" поймают, он, Карелла, постарается встретиться с Глухим и еще раз померяется силами с высоким блондином со слуховым аппаратом.