В темноте она безлика, невыразительна и бесцветна. Женщина, каких множество да и все города ночью похожи друг на друга. Погладим ее, робко, нежно. Вокруг неечерный покров раннего утра, и узнать ее трудно. Очень трудно, тем более, что глаза ее закрыты
Домоправительницу страшно пугало присутствие полицейских, хотя она сама их вызвала. Самый высокий из них, что назвался детективом Хоузом, был рыжеволосым гигантом, а в волосах у неговот ужас-то! светилась седая прядка. На коврике лежала мертвая девушка, и домоправительница говорила с детективом шепотомне потому, что эту комнату навестила смерть, просто было три часа ночи.
Домоправительница накинула купальный халат прямо на ночную рубашку. Было во всей этой сцене что-то интимное. Такую интимность ощущаешь, когда под утро собираешься на рыбалку или когда свершилась трагедия. Три часа ночисамое время для сна, и те, кто бодрствуют, пока весь город спит, связаны какими-то узами, их что-то сближает, хотя они все равно далеки друг от друга.
Как звали девушку? спросил Карелла. Хотя он не брился с пяти часов вчерашнего вечера, подбородок его был достаточно гладким. Его чуть скошенные книзу глаза в сочетании с чисто выбритым лицом делали его внешность на забавный манер восточной. Домоправительнице он понравился. Хороший мальчик, подумала она. На ее лексиконе мужчины в этом мире были либо «хорошие мальчики», либо «вшивые паразиты». Насчет Коттона Хоуза она пока не решила, но скорее всего его место среди вредных насекомых.
Клаудия Дэвис, ответила она, обращаясь исключительно к Кареллеон ей нравилсяи в упор не видя Хоуза, который не имел никакого права быть таким здоровенным бугаем с пугающей седой прядкой в волосах.
Знаете, сколько ей было лет? спросил Карелла.
Лет двадцать восемь, двадцать девять.
Она здесь давно жила?
С июня.
Выходит, совсем недолго?
Надо же, чтобы такое приключилось. Домоправительница вздохнула. С виду была вполне приличная девушка. Как думаете, кто это сделал?
Не знаю, честно признался Карелла.
Может, самоубийство? Газом вроде не пахнет, а?
Не пахнет, согласился Карелла. А где она раньше жила, не знаете, миссис Модер?
Нет.
Рекомендаций вы не спрашивали?
Для меблированных комнат рекомендации ни к чему. Миссис Модер пожала плечами. Она заплатила за месяц вперед, вот и вся рекомендация.
А сколько заплатила, миссис Модер?
Шестьдесят долларов. Наличными. Чеки я у незнакомых не беру.
Но вы не знали, из города она или еще откуда, верно?
Верно.
Дэвис, произнес Карелла и покачал головой. С такой фамилией, Стив, найти след будет не просто. В телефонной книге Дэвисов не меньше тысячи.
А почему у вас волосы седые? спросила домоправительница.
Что?
Прядь седая.
А-а. Хоуз машинально коснулся виска. Ножом ударили, ответил он, сразу закрывая вопрос. Миссис Модер, девушка жила одна?
Не знаю. Я в чужие дела не вмешиваюсь.
Но вы не могли не видеть
Кажется, одна. Я ни за кем не подглядываю, ни во что не влезаю. Она заплатила за месяц вперед.
Хоуз вздохнул. Эта женщина его явно невзлюбила. Ну и пусть ее допрашивает Карелла.
Погляжу, что там в ящиках да шкафах, сказал он и пошел, не дожидаясь ответа Кареллы.
Ну здесь и духотища, посетовал Карелла.
Патрульный не велел ничего трогать, пока вы не придете, сказала миссис Модер. Вот я и не стала окна открывать.
Это вы молодец, спасибо. Карелла улыбнулся. Но теперь, думаю, окно открыть можно.
Как хотите. Запашок тут есть. Может это от нее? Запашок?
От нее, признал Карелла. Он открыл окно. Ну, вот. Так лучше.
Да не очень-то лучше, возразила домоправительница. Погода ведь просто кошмар. Ворочаешься, ворочаешься, никак не заснешь. Она взглянула на труп девушки. На нее прямо смотреть страшно.
Да. Скажите, миссис Модер, а где она работала, работала ли вообщеэто вы знаете?
Вот уж, извините, не знаю.
Кто-нибудь к ней приходил? Друзья? Родственники?
Извините, никого не видела.
Ну хоть что-нибудь про нее можете рассказать? Когда она по утрам уходила? Когда возвращалась?
Извините. Как-то и не замечала.
А почему вы что-то заподозрили?
Из-за молока. Перед дверью. Я вечером с друзьями ужинать ходила, а когда вернулась, мужчина с третьего этажа ко мне спустился: мол, у соседа громко радио играет и пусть я велю ему заткнуться. Ну, я и поднялась, попросила того сделать радио потише, а потом иду мимо двери мисс Дэвис и вижуна полу стоит молоко, я еще подумала, как же так, в такую-то жарищу, а потом решила, ладно, это ведь ее молоко, чего я буду вмешиваться? Ну, я к себе спустилась и легла спать, а сон не идет, да все это молоко в коридоре в голову лезет. Надела я халат, поднялась наверх и стучу ей в дверь, а ответа нет. Я покричала, а она все равно молчок. Ну, думаю, что-то не так. Не знаю, что меня смутило. Не так, думаю, и все. Мол, если она внутри, чего же не откликается?
А откуда вы знали, что она внутри?
Я и не знала.
Дверь была заперта?
Да.
Вы пробовали открыть?
Да. Заперта была.
Понятно, сказал Карелла.
Две машины приехали, объявил вернувшийся Хоуз. Наверное, парни из лаборатории. И из отдела по расследованию убийств.
А эти-то зачем? удивился Карелла. Знают же, что вызов наш.
Чтобы приличия соблюсти, объяснил Хоуз. У них на табличке что написано? «Отдел по расследованию убийств». Решили небось, что хоть иногда зарплату надо отрабатывать.
Ты что-нибудь нашел?
В шкафу новенький комплект шмоток для поездки, шесть вещей. Все ящики забиты тряпьем. В основном все новехонькое. Все больше для курорта. И книги новые.
Еще что?
На туалетном столике кое-какая почта.
Для нас что-нибудь есть?
Хоуз пожал плечами.
Перечень выплат из ее банка. Погашенные чеки. Может, и пригодится.
Может, согласился Карелла. Посмотрим, что надыбает лаборатория.
На следующий день заключение из лаборатории было готово, результаты вскрытия тоже. Вместе это было уже кое-что. Прежде всего детективы узнали, что девушка принадлежала к белой расе и была лет тридцати от роду.
Да, к белой.
Полицейские немало подивилисьведь на ковре явно лежала негритянка. У нее была черная кожа! Не загорелая, не цвета кофе, не коричневая, а чернаятакой густо-черный оттенок встречаешь у аборигенов, которые целыми днями жарятся на солнце. Казалось, полицейские сделали вполне логичный вывод, но смерть, как известно, большая мастерица стричь всех под одну гребенку, при этом горазда на всякие чудачества и номера, и самый лихой из нихизменить внешность. Смерть способна превратить белое в черное, и когда эта зловредная старуха переступает твой порог, становится не важно, кто с кем ходил в школу. О пигментации, друзья мои, речи больше нет. С виду лежавшая на полу девушка казалась чернокожей, но была она белой и в любом случае остывшей, как и полагается трупам, а хуже этого и быть ничего не может.
Из рапорта следовало, что тело девушки находилось в состоянии прогрессирующего разложения, а дальше шли такие понятные лишь посвященным термины, как «общее раздувание полостей, тканей и кровеносных сосудов тела газом», «почернение кожи, слизистых и радужных оболочек, вызванное гемолизом и воздействием сульфида водорода на пигмент крови», а по-простому все объяснялось тем, что был август, стояла жуткая жара, и девушка лежала на ковре, который хранил тепло и ускорил разложение после наступления смерти. Из этого можно было заключить, что, с учетом погоды, труп девушки разлагался уже как минимум двое суток, то есть смерть наступила примерно первого августа.
В одном из рапортов говорилось, что одежда на девушке была куплена в крупнейшем универмаге города. Вся одежда в ее жилище была довольно дорогой, но кто-то из лаборатории счел необходимым указать, что все ее трусики были украшены бельгийскими кружевами и стоили двадцать пять долларов пара. Было также отмечено, что тщательный осмотр одежды и тела не выявил следов крови, спермы или масляных пятен.