Не найдут, я тебя выведу отсюда. Правду говорят, что к таким местам всегда тянет
Хотел я домой заглянуть, взять кое-что из вещей да и денег немного.
Это мы сделаем потом, когда менты отойдут поесть. А потом я тебя к хорошим людям отведу. Они не выдадут. Цыгане не увидев, что Митя как-то странно среагировал на эти слова, он резко оборвал свою речь. Ты чего это смотришь?
Да вот, думаю, что это жизнь в последнее время меня все время к цыганам швыряет? К чему это все? Что за крест такой?
Ты их знаешь, что ли?
Я только из табора вернулся, ответил Митя, там меня прятали.
Ну?! удивился посетитель. Вот это да?! Ну значит, и с городскими поладишь!..
Чего не поладить? ответил Митя. С людьми поладить не трудно. Да, кстати, зовут-то тебя как?
Витькой меня зовут, буркнул посетитель.
Ты здесь живешь, что ли?
Тебе-то что, живу не живу, встретились и ладно. Посиди здесь, я пойду гляну, что там происходит.
И, ступая на цыпочках, Витька двинулся к двери. Митя смотрел ему вслед и думал о том, что пока что судьба оберегает его от неприятностей
Скоро Митя задремал, и голос Витьки снова вернул его к жизни.
Порядок, тихо вокруг, можем выходить.
А ты не ошибся? спросил Митя. Может, они затаились?
Знаю, меня не проведешь, ответил тот, я ученый!
Все же хотелось бы мне домой заглянуть, с тоской проговорил Митя.
Опасно это, сейчас не стоит, через пару дней сходим.
Они стали осторожно спускаться по лестнице. Впереди шел Витька, останавливаясь через каждые несколько ступенек и прислушиваясь к малейшим шорохам. Ребят с гитарой уже не быловидимо, разошлись по домам, и только кот по-прежнему сидел возле Митиной двери и безразлично смотрел на проходящих людей. Перед самым выходом из подъезда Витька обернулся и тихо сказал:
Погоди-ка, кажется, перед дверью кто-то есть. Я выйду, а ты подожди. И он открыл дверь.
За дверью послышались голоса, потом Митя услышал:
Все таскаешься, бомж проклятый, смотри, я до тебя доберусь!
«Влипли, подумал Митя, сейчас войдут сюда, и тогда мне хана!»
Но голоса за дверью были вполне миролюбивыми.
Ладно тебе, начальник, бутылки выпить нельзя?!
А от тебя и не пахнет водкой
Заел я
Иди-иди
Потом все стихло. Подождав минут десять (Мите показалось, что прошло по крайней мере полчаса), он выглянул из парадного. Вокруг никого не было. Митя юркнул в подворотню и тут же наткнулся на Витьку.
Давай скорей, сказал Витька, менты что-то почуяли, а может, кто и видел тебя. Ошиваться здесь стали. С неделю их не было, а вот, поди ж ты, опять появились.
Неужели пацаны стукнули? подивился Митя.
Может, и так? Сейчас все может быть.
Прижимаясь к стене дома, они молча шли по переулку. У подъезда «дома с башней» как называли его в округе, они снова увидели ребят с гитарой. Те уже успели изрядно выпить и потому задирали прохожих, время от времени глупо посмеиваясь.
Вы от кого бегаете-то, мужики? спросил один из парней.
Цыц, прикрикнул на него Витька, и, обогнув угол дома, беглецы снова зашли в парадное.
Не проскочим мы здесь, обеспокоенно прошептал Витька, заметут нас. У тебя хоть какие-нибудь бабки есть?
Митя порылся в карманах и достал кучу смятых бумажек. Среди них была и одна пятидесятитысячная.
Вот все, что есть!
Давай, не бойся. Я пойду машину достану, а ты меня здесь подожди. Скоро вернусь. И Витька выскочил из парадного.
Митя остался один. «Зря я сюда приперся, подумал он, ну чего мне здесь понадобилось?.. А этот он ведь не вернется, и я без копейки остался!»
Размышления его были прерваны самым неожиданным образом. Митя даже не успел сообразить, что происходит, как в парадное ворвался Витька и, схватив его за руку, буквально потащил за собой.
Давай-давай, пошевеливайся, машина ждет.
Ну, ты даешь, восхитился Митя, извини, старик, а я тут подумал
Знаю, знаю, что ты подумал! Надо через раз думать, тогда легче жить будет, а то все думающие стали, а жить все хуже и хуже.
«Философ!»мелькнуло в голове у Мити, но он ничего не ответил и безропотно последовал за своим новым приятелем.
Ехали долго. Пересекли Москву из конца в конец, и Митя почти сразу определил, что они находятся в районе ВДНХ. Мелькнул силуэт знаменитой скульптуры, да и вообще он часто бывал здесь у своей знакомой и места эти знал неплохо. Проехали под мост и свернули в сторону киностудии. Не доезжая до нее, еще раз свернули и оказались на тихой немноголюдной улице. Машина остановилась. Витька расплатился с шофером. Вылезли и двинулись: впередиВитька, а Митяследом. То ли от усталости, то ли от напряжения, но им начинало овладевать безразличие.
Погоди немного, сказал Витька, уже почти прибыли.
Поднялись на девятый этаж большого, стоящего в глубине дворов дома. Витька нажал кнопку звонка. Открыла женщина. Из-за ее плеча выглядывал высокий цыган, лицо его прямо-таки лучилось жизнелюбием. Женщина посторонилась, пропуская прибывших в квартиру. Они прошли на кухню, где за накрытым столом сидело еще двое. Витька сразу же присел к столу и налил себе полстакана водки, а Митя, кивком головы поприветствовав присутствующих, устало прислонился к стене.
Садись, сказал Мите один из цыган, чего встал?
Митя присел на пододвинутый к нему стул и сразу же почувствовал, что если сейчас не выпьет, то просто уснет. И женщина, как будто прочитав его мысли, тут же подала ему стакан с водкой.
Ну что, Витяй, сказал один из цыган, все спасаешь людей?
Ладно тебе, огрызнулся Витька, его менты пасут, куда ему деваться?
Зачем он им понадобился? спросил низенький разбитной парень.
Порешил он двоих
Ишь ты! Не похоже, чтобы смог.
Со всяким может случиться.
Ну что у тебя произошло? спросил высокий, с сильными руками цыган, рассказывай.
Хоть деньги собирай, сказал Митя, так часто об этом говорю, что почти наизусть выучил.
Все рассмеялись.
Говори, приказал цыган постарше.
Чего говорить-то?! Митя взглянул на женщину, и она тут же вышла. Доверил я свое сердце суке, а она Митя отвернулся и помолчал.
Подставила тебя?
Предала! С моим другом спуталась.
Некрасивая история. Но на то и жизнь, что в ней всякое может быть. Давно это случилось?
Почти месяц прошел.
И где же ты, родимый, все это время скитался?
В таборе я был!
Что?!
Цыгане за столом недоуменно переглянулись.
В каком таком таборе? Что ты мелешь?
Ничего я не мелю, угрюмо ответил Митя, там Михай за барона оставался, они мне приют оказали.
Правду говорит, ромалэ, сказал один из цыган. Ну и как здоровье Михая?
Нет больше Михая, убили его.
Воцарилось молчание
Тишина была такая, что, если какой-нибудь посторонний звук вторгался в нее, он казался немыслимым шумом. Цыгане уже ушли. Витька сидел, подперев голову руками, и слушал негромкий Митин голос. Со стороны можно было подумать, что он совершенно безучастен к рассказу, но время от времени «бомж» вставлял свои реплики, и они были настолько точными, что Митя только удивлялся, как может посторонний человек, которого он узнал совсем недавно, так хорошо понимать ситуацию.
Давно это началось, с той минуты, когда мне показалось, что человек не может быть один. Митя вздохнул. Ошибался я, наверное, да сейчас уже поздно об этом
Не ошибался ты, вставил Витька и снова замолчал.
Куда все подевались тогда, ума не приложу, и ведь как-то неожиданно все началось. Всегда меня окружало множество людей, и мне казалось, что это прочно, что это навсегда. А выходит?!
Ну, что это за люди?! опять, вмешался Витька. Пили, наверное, вместе да гуляли
Да, согласился Митя, гульба была беспримерная. Жизнь жгли, да меры не знали, думали, что всегда так будет. А потом как-то заболел я сильно, глянул: воды некому подать. Зову тогозанят, этогонекогда, тот отвечает: «Приеду»и не приезжает. Лежу и думаю: «Вот, суки, как гулять у меня, да как куда их с собой водить на халявутут все здесь, а надо чтоникого не дозовешься». Этомужики! А с бабами еще хуже было, ну, с теми, которые близкими считались. Они в трудную минуту мою все свои обиды припомнили. И конечно же, все занятыми оказались. Вот так и лежал, помирал-помирал, да не помер. Выскочил. Бог миловал, словно хотел мне весточку подать: живи, мол, Митя, еще рано тебе уходить. Оклемался я немного и решил: фальшивых друзей по боку, баб ненадежных тоже. Остался у меня один друг, да и тот какой-то странный: то ли приглядывался он ко мне, то ли податься ему некуда было. Зайдет, водки выпьет, покурит, послушает, что я ему рассказываю, а о себе ничего не говорит. Так его жизнь для меня тайной и осталась