Настроение было испорчено. Сначала Седой хотел немного проучить сопляка, но потом передумал. Возле сигаретного киоска болтался Валерка с друзьями. Седой поманил его пальцем.
Поди-ка сюда!
Валерка подбежал.
Проучи того, в темных очках, коротко бросил Седой.
Валерка кивнул и побежал за парнем. Через минуту раздались крики и вой. Седой бросил взгляд туда, где, как он предполагал, завязалась драка. Все было скучно и однообразно. Четверо ребят, во главе с Валеркой, избивали пьяного.
Вот собаки, выругался Седой, никогда один на один не выходят, обязательно в стае.
Валерка подошел к Седому и неторопливо подал ему бумажник.
Возьми, там баксы, я смотрел.
Оставь их себе, сказал Седой, а ко мне вечером загляни, поговорить надо.
Валерка кивнул.
Один приходи! подчеркнул Седой и, не прощаясь, двинулся дальше.
Якиманку было не узнать. Улица его детства совершенно преобразилась. Высились здания, мелькали чугунные ограды, давно сменившие деревянные заборы вокруг старых двухэтажных строений. Парадно сверкал «Президент-отель». Рядом с ним темнела громада жилого дома, построенного для особо привилегированных господ. Миновав «Салон для новобрачных», Седой зашел в маленькую кофейню. Невысокий армянин с улыбкой кивнул ему и налил чашку кофе. Седой устроился за столиком и задумался. Ему надо было принять важное решение. Сегодня он должен сообщить Валерке, что они пойдут на дело. Как отреагирует парень? Ведь он еще новичок. А может, бросить все это и не связываться? Что ему, мало забот на старости лет? Нет, со дна души снова поднялась злость, и Седой легонько стукнул кулаком по столу. Надо это сделать, надо показать новоявленным хозяевам жизни, что онивсего лишь мелочевка, и их машины и офисы гроша ломаного не стоят.
Где-то внутри, на самом дне души, возникло особое «десятое» чувство, которое заменяло Седому интуицию и не раз спасало ему жизнь. Оно подсказывало, что где-то допущена ошибка. Но Седой отбросил от себя сомнения и весь напружинился, собрался в комок. Попивая кофе небольшими глотками и затягиваясь сигаретным дымом, он вновь думал о прошлом.
Седой! услышал он вкрадчивый голос. Седой, ты?!
Батюшки! От неожиданности и испуга Седой даже подскочил. Медленно и как-то боком к нему приближался Гурано, его давнишний друг по «зоне», его старый и закадычный кореш Гурано-цыган.
Боже мой! Вот это встреча!
Еще пару минут Седой не мог прийти в себя от изумления. Наконец он привстал и обнял цыгана.
Чудеса! почти выкрикнул Седой. Чудеса, да и только!
Год такой! ответствовал Гурано. Год чудес. Я прямо с поезда отправился тебя искать. Ничего узнать не могу. Все чужое здесь!
Много годков минуло, сказал Седой. Да и событий тоже. Что же к своим не подался?
Какие свои, брат?! с горечью ответил Гурано. Где они, свои-то? Родни не осталось, волк я, брожу один. Не думал, что так быстро тебя найду. Что поделываешь?
Ты присядь, Гурано, присядь.
Седой поспешил к стойке и, сделав заказ, почти тотчас вернулся обратно. Гурано был как раз тем человеком, на которого можно было положиться, и Седому, обычно замкнутому и неразговорчивому, вдруг захотелось выложить ему все, что накипело на душе
Понимаешь, Гурано, лежал я в норе, ничего не хотел, ничего мне не было нужно. Так жизнь и катилась, день за днем. И вот вышел как-то на улицу, огляделся, и до того мне тошно стало, что захотелось вмешаться
Гурано рассмеялся, глядя на приятеля преданными, все понимающими глазами.
Ты всегда был бойким, Седой.
Молодость, молодость! Прошла она, как ветром сдунуло.
Один живешь? внимательно взглянул на него Гурано.
Есть у меня женщина, заботится.
Понятно
Скучно мне, Гурано, душа рвется из груди, чего-то требует.
Никак что задумал, Седой?
Есть наметки. Пойдешь со мной?
Хоть бы отдышаться дал, засмеялся Гурано, с поезда я
Некогда. Сегодня ночью и пойдем.
Да говори же толком, что темнишь?
Гурано видел, что Седой напряжен до предела. Он всегда был таким, когда готовился к чему-то важному.
Одни пойдем?
Нет, еще будут люди.
Кто? поинтересовался Гурано.
Так, на подхвате, безразлично ответил Седой, подать, поднести.
Гурано сделал паузу, потом еще раз взглянул на Седого и вдруг спросил:
Седой, а что ты с цыганами не поделил?
Зачем молчал, тихо сказал Седой, будто я не понял сразу, что ты уже все знаешь?
На вокзале цыгане сказали, что ищут одного блатного, счет у них к нему есть, большой счет. Сердце мне сразу подсказало, что это можешь быть только ты. Что случилось-то?
Отмазал парня одного, а меня к стене приперли. Пришлось нож достать.
Серьезное дело, вздохнул Гурано. Ищут они тебя, но ты не бойся, я тебе помогу.
Спасибо, благодарно взглянул на него Седой.
А кому же мне помочь, как не тебе, ты же мой старый кореш?!
Запуталось все. Митю помнишь?
А, это симпатичный такой, дружок твой? Помню. Живой он?
Да ты что, Гурано, не узнаю тебя. Вроде бы что-то знаешь, а на самом деленичего или притворяешься? Митя теперь с цыганами шастает. И мокрое дело у него на плечах висит. В розыске он.
Да что ты? Гурано привстал. Этого я не знал. Не сказали мне «ромашки».
Бабу он свою поймал с другим. Со своим другом. Ипришил обоих. А потом цыгане его спрятали. Вот он с ними и обретается.
Смотри-ка, приняли они его к себе, удивился Гурано.
Все перепуталось, Гурано. Хочу сегодня фирму одну пощупать, тут неподалеку. Как, согласен?
Сходим. Только потом надо будет с цыганами договориться. Кровь Бамбая они тебе не простят.
Не хотел я его убивать, Гурано. Он сам на нож нарвался. Я хотел дело миром решить.
Да, Бамбайзаноза, смерти искал, всегда на рожон лез.
Вот и помоги мне, Гурано.
Я поговорю с бароном, сказал Гурано. Только он может решить эту проблему. А Митя что тебе говорит?
Виделся я с ним. Просит, чтобы я из города уехал, скрылся.
Это не дело, цыгане везде найдут.
Седой понимающе кивнул.
Они и к Мите какой-то счет имеют. Там блатные, молодняк, еще двоих пацанов цыганских уложили. Такая каша варится! За это Мите придется ответить. Не уберег.
Так это не твои цыганских пацанов убили?
Нет, зачем мне они? Седой отвернулся. Пойдем, Гурано, ко мне, посидим, потолкуем о деле.
И они отправились к Седому
Темнота кружилась над городом, как зловещая птица. Иногда она взмывала вверх, появлялись звезды, и тогда чуть светлело. Но чаще тьма опускалась на дома, и все подергивалось густой пеленой. Город давно уже вымер, люди боялись появляться на улицах. Все чаще и чаще по вечерам в окна обывателей врывались звуки автоматных очередей и призывы о помощи. Люди испуганно прислушивались, и малейшие шорохи, доносящиеся из-за массивных железных дверей, заставляли их вздрагивать. Словно какая-то бесовская сила царствовала над мегаполисом, и он подчинялся ей, жил по ее законам.
Седой суетился вокруг стола, плотно заставленного различными угощениями и выпивкой. Радушный хозяин, он то и дело подливал в рюмки, подкладывал в тарелки, ежеминутно осведомляясь:
Может, еще чего, а?
Арнольдыч и Гурано сидели молча и сосредоточенно работали вилками.
Как вельмож принимаешь, Седой, радовался Арнольдыч.
Да ладно тебе, Арнольдыч, такие люди, как же иначе?
А где же дочка моя, Катерина? Куда ты ее отослал?
Мужские деламужские разговоры. Разве нужна при этом женщина? посмеивался Седой.
Так он с твоей дочкой живет? спросил Гурано.
Любовь! подтвердил Арнольдыч. Никогда не угадаешь, кто где встретится. Давно сошлись они и вроде бы ладят.
К подруге поехала, сказал Седой. Да, кстати, Арнольдыч, Митя-то все у тебя или ушел?
В разладе он с самим собой и покоя не знает.
Не будет ему покоя, покачал головой Седой, пока все дела не утрясутся. Вы вот что, ребята, засмеялся хозяин, ешьте, пейте, ни о чем плохом не думайте, а я обо всем позабочусь.
Никак дело какое задумал, Седой? спросил Арнольдыч, и я тебе понадобился?