А вот когда тело исчезнет из ее дома навсегда, на первый план выйдут другие проблемы: как не попасться на какой-нибудь мелочи и как благополучно уйти от наказания. Но эти вопросы она будет решать по мере возникновения.
Алла открыла дверь черного хода и завезла в кухню тележку для мусора, которой пользовался садовник, приходивший к ней по средам. Придется его теперь рассчитать. Сняв с шеи ремень и закрепив, чтобы не сваливался, пакет на голове Макса скотчем, погрузила тело в тележку и покатила ее к выходу.
Сначала в дверной проем высунула голову, огляделась. Ночь вполне себе лунная, поэтому никаких трудностей с видимостью не возникнет.
Вышла на крыльцо и глубоко вздохнула, прикрыв глаза: хорошо-то как! А когда открыла, так и замерла на месте, не в силах перевести дух: машина Макса исчезла! Алла почувствовала, как страх ледяной змейкой ринулся вверх по позвоночнику.
Немного придя в себя, подошла к воротам: заперты. Как же так? Машину никак не могли угнать, не проникнув предварительно в дом и не нажав на нужную кнопку. Но кто мог к ней пробраться, пока Алла находилась в беспамятстве? Значит, этот кто-то видел и труп!
Еле переставляя непослушные немеющие от ужаса ноги, доплелась до порога, еще раз оглядела залитый лунным светом пустой двор, словно не веря собственным глазам, и зашла в дом. Закрылась на все запоры и без сил рухнула на диван в гостиной.
Неужели все ее чудовищные старания и страхи напрасны? Ну уж нет! Аллу так просто сломить не удастся никому. Не на ту напали, не ту для запугивания выбрали. Теперь ее сможет выручить только злость, которой ей не занимать и которая не раз вытаскивала Аллу из, казалось бы, самых безвыходных ситуаций. Именно злость тот самый спасительный допинг, с которым ничто не сравнится по силе, лучшее лекарство от страха, необыкновенно действенное психическое оружие от любого нападения.
А пока на Аллу никто открыто не нападает, она продолжит свои старания по спасению себя, любимой, от надвигающейся в виде неизвестности беды.
Выкатив тележку через черный ход, добралась в конце участка до сарая, где хранится садовый инвентарь, и завезла тело внутрь. Оставлять его в доме было бы величайшей глупостью. Сна бы она наверняка лишилась. Но главное не это. Теперь, даже если недоброжелатели и попытаются обвинить Аллу в убийстве, она уверенно может сказать, что тело ей подкинули, чтобы дискредитировать ее незапятнанную репутацию праведного судьи. И кому тогда поверят? Конечно же, ей!
Заперев сарай на ключ, вернулась в дом, тщательно вымыла полы на первом этаже, посуду, избавилась от остатков отравленного кофе, поснимала с себя все до нитки и кинула в стиральную машину, не забыв про ремень. Стоя под душем, перебрала в памяти все, что случилось. Отныне никому не удастся доказать, что Макс в ее доме был. Да, заезжал ненадолго, чтобы передать лекарство, и тут же уехал.
Как никто другой, Алла знала все способы избавления от улик, главных свидетелей преступления. А со всем остальным она разберется завтра. Время пока на ее стороне. Даже если и есть свидетель произошедшего, то он пока сидит тихенько в свое норке и ждет своего звездного часа, чтобы потребовать выкуп за невольные знания.
Только так, и никак иначе. Потому что Алла не верит в бессребреников, ратующих за правду, которая обычно никому не нужна. Ее враг очень умен и хитер, потому и не бросился в полицию с ошеломляющей вестью об убийстве: знает, гаденыш, против кого затеял свою опасную игру.
И все-таки кто же он? Что ему известно о произошедшем здесь? И надолго ли этот немой дачный вопрос останется без ответа?
Глава 3. Страсти с покойником
Весеннее солнечное утро пытается сквозь плотно закрытые тяжелые шторы проникнуть в гостиную, но Алле не до общедоступных радостей, так как теперь жизнь ее словно разделилась надвое.
Еще вчера она могла позволить себе впустить в свою действительность и беспечный птичий гомон, и ленивые мысли о предстоящем отпуске, даже покапризничать по поводу и без повода. Теперь же все кажется призрачным, нереальным, безумно дорогим и ушедшим навсегда.
Если в прошлой жизни она иногда сомневалась в том, что действительно счастлива, здесь и сейчас, то теперь Алла твердо знает, что перечеркнула свою радостную, счастливую и свободную жизнь навсегда. Да еще этот странный сон
Она видит себя на собственной белоснежной яхте в ярко-звездном сверкающем платье и красной шляпе. Выглядит Алла сногсшибательно: похудевшая и постройневшая, похорошевшая и загорелая, спокойная и счастливая. Она смотрит на берег с пальмами, среди которых расположилась ее удивительно прекрасная вилла, и сама себе завидует.
Но это же чудесно: она богата, здорова, выглядит, как куколка и вполне довольна своей более чем обеспеченной жизнью!.. Тогда почему у нее, черт возьми, лицо не человеческое, а кукольное?!
Аллу бросило в жар: неужели расплата за содеянное! Что-то уж очень скоро Вот, дурочка, это же всего-навсего дурной сон, и ничего более! Какая ерунда! Все не так плохо, как кажется.
У нее просто не было иного выбора. Макс рано или поздно испортил бы ей и жизнь, и карьеру весь тот оплот счастливого и беззаботного будущего, который она воздвигала много лет и на который надеялась, как на единственную возможность стать по-настоящему свободной.
Нет, она не станет раздирать на себе одежду, рвать волосы и посыпать голову пеплом, уподобляясь древним, выражающим крайнюю степень скорби или отчаяния. Но как можно скорее найдет для себя оправдание.
И незачем далеко ходить, если оно уже найдено: Алла защищала себя, свою жизнь, взгляды, мечты. Теперь ей нужно жить с этим дальше. Да, Макс умер, но она-то жива! И у нее нет повода прятаться в скорлупу от всего мира. Решено: долой все мрачные мысли. Жизнь, которая прекрасна и удивительна, продолжается!
А как же сон? Он требует правильного толкования, только и всего. Неужели она, судья, полезет сейчас в компьютер и начнет читать чьи-то бредни?.. Алла села за компьютер. Искала недолго, а найдя, только усмехнулась: было бы из-за чего волноваться.
«Стать куклой, прочла она, это опасность потерять недвижимое имущество». Всего-то? Так Алла себе скоро купит другое, гораздо лучше.
Интересно, а что снится Петровой? Ведь теперь у той ни кола ни двора, так как Петров со своими родственниками ее точно из квартиры выживет. А вот у Аллы никто и никогда даже копейки не сможет выцарапать. Не на ту напали.
Так что жизнь продолжается несмотря на то, что в сарае ее ожидает тело. Но с ним она начнет разбираться, когда стемнеет. Надо еще свою машину из гаража забрать. Алла взглянула на часы: опаздывать в салон красоты лучше не стоит это ее какое-никакое, а алиби да и от телефона пора избавляться.
Через двадцать минут такси мчало ее на приятнейшие омолаживающие процедуры. Выйдя за квартал от салона, она прошла сквозь незнакомый двор и, вытащив из сотового симку и батарейку, избавилась от улик, покидав их в разные мусорные баки. Вот и все, Макс, теперь ни у кого не появится оснований искать тебя в это время в ее доме.
По субботам Алла не только никого у себя не принимала, но и сама в свет не выезжала. Об этом знали все знакомые, а потому никто не тревожил назойливыми приглашениями в гости или заманчивыми рассказами о пикнике где-нибудь за городом, на природе в веселой и проверенной временем компании равных.
Это время посвящалось любимому телу. Невообразимо чувственный праздник блаженства, после которого Алла словно заново рождалась, избавленная от стрессов, расслабленная и успокоенная, готовая бороться за отстаивание своих прав на счастье и дальше.
Пять часов ею занимались массажисты, косметологи, стилисты и диетологи, снабдили Аллу кучей чудодейственной косметики, нарядами от зарубежных дизайнеров, советами и рецептами на все случаи жизни. Как же мало человеку нужно, чтобы избавиться от дурных мыслей!
Алла возвращалась в загородный дом на своей машине, предвкушая блаженное одиночество и желание делать что только не заблагорассудится: читать, наслаждаться видео, наматывая круги перед холодильником, забитым всевозможными яствами и деликатесами, абсолютно без лживого чувства стыда за лишние наеденные граммы на боках.
Несмотря ни на что, пусть этот день для нее станет праздником тела, праздником живота и праздником души, свободной от угрызений совести. Да-да, она ни в чем себя не винит. Ее вынудили так поступить. Ведь даже законодательством предусмотрено послабление в наказании убийцы, совершившего преступление в состоянии аффекта, да к тому же защищающего свою жизнь. А у нее именно такое состояние, ведь она была смертельно напугана.