Полегче, сказала Лесли.
Джек не услышал.
Черт бы тебя побрал, Кросс
Джек добавил газу. Он хотел поскорее выйти из машины, ему нужно было подуматьне о работе, не о Джонни, не о злости, закипающей в глазах сидящей рядом с ним красивой женщины. Джек тоже солгал. Пусть у него и была больная рука, он вырос сыном копа и сыном Юга. С оружием Джек познакомился, едва начав ходить, и об охотниках, охоте и обитателях дикой природы знал все, что можно было знать. И вот здесь-то была самая большая проблема. Потому что какие бы обстоятельства ни привели к выстрелу в оленя в 1931 году, произошло это не так, как описал Уильям Бойд. Пуля в сердцеда, этому Джек верил. Но все остальное, сказанное Бойдом, правдой не было. Огромная голова, шея толщиной с шею гризли и широкие сияющие роганичего подобного Джек не видел. И уже одно лишь это бросало тень лжи на всю историю Бойда. Потому что ни в Иллинойсе, ни в Висконсине, ни в каком-либо другом месте на сотворенной Господом земле ни одного столь величественного животного никто никогда не убивал.
Такого оленя просто не существовало.
Глава 6
Выйдя на крыльцо, Уильям Бойд проводил взглядом уезжающую машину. Она пересекла ручей, забралась на вершину второго холма и исчезла из вида. Но и тогда он не сразу вернулся в дом, а постоял еще несколько долгих минут, усилием воли сдерживая себя.
Попадись на глаза Марта, Бойд ударил бы ее.
Вот как он был зол.
Мысленно прокручивая разговор с гостями, Уильям убеждал себя в том, что сумел скрыть беспокойство и гнев. Если б эти двое заметили его эмоции, то, несомненно, задумались бы о вызвавших их причинах, а это породило бы вопросы. Вопросы Бойд не любил, а когда отвечать все же приходилось, предпочитал делать это в Нью-Йорке или Вашингтоне, а не на окраине какого-то зачуханного городишки. Успокоив себя нехитрым объяснением, он проанализировал и вывел заключение о людях, с которыми придется иметь дело. Джек Кросс вполне соответствовал ожиданиям: умен, предан другу и безнадежно искренен. Лесли тоже ничем не удивила. Онаигрок. На мгновение он даже представил ее: облегающая юбка, блондинистые волосы
Марта!
Она была где-то близко. Бойд уловил запах ее парфюма.
Да.
Повернувшись, он увидел ее у открытой двери.
Идем со мной. Бойд прошел мимо домработницы, и она последовала за ним. У двери в кабинет он остановился. Что я говорил тебе насчет этой комнаты?
Сюда никто не должен входить без вашего разрешения.
И?..
Так получилось, мистер Бойд. Я пошла искать вас и не подумала
Мне нужно ставить замки в собственном доме?
Нет, сэр. Конечно нет.
Посетителей нужно инструктировать. Я достаточно ясно выразился? В следующий раз укажи, где можно подождать, и убедись, что они все поняли.
Да, сэр.
Где мистер Киркпатрик?
Был в спортзале. Наверное, вернулся в свою комнату.
Узнай, принял ли он душ и оделся. Если да, попроси прийти в мой кабинет.
Вы имеете в виду?..
Да, в этот кабинет. Ступай.
Марта ушла, а Бойд, отойдя к комоду, налил себе из графина. Расположившись за письменным столом и потягивая скотч тридцатилетней выдержки, он мысленно перебрал известные ему факты биографии Джеймса Киркпатрика, угольного миллиардера, упорным трудом поднявшегося наверх из забоев Западной Вирджинии. Ему нравилось драться, охотиться и делать деньги, и этим он вызывал у Бойда искреннюю симпатию. Но сюда его привели другие причины. Киркпатрик искал подходящее место, куда можно было пристроить двести миллионов долларов, и Уильям Бойд хотел заполучить их. Но для этого нужно было поработать и произвести впечатление. Они вместе охотились на буйволов в Африке и на тигров в Индии. Вместе выпивали, делились секретами и гонялись за свеженькими, только что из колледжа, девушками.
И вот теперь встретились здесь.
Покрутив в руке стакан, Бойд произвел несложный подсчет: 2 процента комиссионных за управление финансами плюс 20 процентов от всех видов прибыли.
Риск определенно того стоит, произнес он вслух.
Ты это обо мне?
Господи, Джеймс Бойд с натянутой улыбкой поднялся из-за стола. Такой здоровяк, а подбираешьсяне услышать. Как тебе это удается?
Ты не ответил на мой вопрос.
Киркпатрик пересек комнату в несколько шагов. Пятьдесят пять лет, высокийшесть футов и три дюйма, тяжеловесный, широкоплечий, со шрамами на толстенных запястьях. На голове и щекахседая щетина, отчего глаза казались ярче, чем были на самом деле. Бойд подождал, пока он сядет, после чего отошел к комоду, плеснул в стакан виски и протянул гостю.
Говорил об охоте.
Беспокоишься?
Вообще-то нет.
Еще раз, как его зовут?
Джонни Мерримон. Мы с ним управимся.
С твоим прошлым клиентом вышло по-другому. Этот Джонни Мерримон разгромил ваш лагерь и едва тебя не подстрелил.
Риск того стоит. Твое здоровье.
Они чокнулись, и Бойд сел. Их можно было назвать друзьями, но Киркпатрик понимал правила игры.
Как рынок?
Я не слежу за рынками, когда охочусь. У меня для этого есть люди.
Киркпатрик хмыкнулон и сам придерживался такого же мнения. Нанимай надежных помощников. Распределяй полномочия. Он помолчал с минуту и, даже не взглянув на голову громадного оленя, сказал:
Так это он?
Он.
Шесть месяцев, Уильям. Вот сколько ты заставил меня ждать.
Бойд пожал плечами.
Я показываю его немногим избранным.
Можно?
Для этого мы здесь.
Киркпатрик поставил на стол стакан, и они вместеодин чуть впереди, другой чуть позадиподошли к чучелу на стене. Гость шел ровно, но Бойд ощущал его недоверие. Он уже приводил в эту комнату двух потенциальных клиентов. И все реагировали одинаково.
Можно потрогать?
Только осторожно. Он очень старый.
Гость протянул здоровенную руку, прикоснулся пальцами к грубой шерсти на шее животного.
Я всегда думал, что ты лжешь, преувеличиваешь. Господи Киркпатрик слегка охрип. Ничего подобного не видел. Даже не слышал. Он повернулся к хозяину. Твой дед застрелил его здесь?
Это особенное место.
Здесь и другие такие же есть?
Я уж думал, ты не спросишь.
Бойд провел гостя во вторую комнату в задней части кабинета. Книжный шкаф, два кресла, кожаная софа. На двух стенах помещались фотографии и карты. На третьей висела огромная шкура медведя.
Бог ты мой, пробормотал изумленный Киркпатрик.
Я подстрелил этого медведя в тот самый день, когда мальчишка Мерримон расстрелял мой лагерь.
Невероятно. Это Это Какая громадина!
Остальной частью истории Бойд делиться не стал: в тот день они действительно убили двух медведей, и шкура второго горделиво украшала стену его последнего клиента.
Впечатляет, не правда ли?
Впечатляет? Боже мой Киркпатрик развел руки, словно пытаясь обхватить нечто неосязаемое. Это не укладывается в голове. Такие животные Как ты это объясняешь?
У меня нет объяснений.
А твой дед?
Вот он. Бойд снял со стены заключенную в рамку газетную вырезку и показал ее Киркпатрику. Заголовок гласил: ПОТЕРЯВШИЙСЯ МАЛЬЧИК ВЕРНУЛСЯ К МАТЕРИ. Фотография под заголовком демонстрировала худенького паренька с подбитым глазом, перебинтованными руками и темными пятнами на щеках. За спиной у него на жалкую некрашеную лачугу падал снег. Рядом с ребенком стояла его мать, серьезная, неулыбчивая.
Киркпатрик указал на лицо мальчика.
Это обморожение?
Да. Говорят, та зима была самой холодной за сто лет.
А олень?
Мой дед блуждал по болоту три дня. Когда его нашли, мертвый олень лежал у его ног, а ружье примерзло к дереву.
Киркпатрик повернул фотографию, наклонился ближе.
Что с ним случилось?
Бойд пожал плечами.
Отправился поохотиться с двумя друзьями. Друзья вернулись домой через сутки. Мой дед не пришел. Сто человек искали его два дня.
Расскажи мне его историю.
Бойд улыбнулся.
Историядля клиентов.
И все-таки?
Бойд снова пожал плечами, но не извинился.
Дед не рассказывал о том, что случилось с ним на болоте. После того как его нашли, он вообще почти не разговаривал и, даже женившись, по большей части молчал. Бойд достал из книжного шкафа журнал в кожаном переплете, старый, потрепанный, замызганный. Сел в кресло; Киркпатрик занял другое. Это его дневник.