— Кое-что и вправду близится! Только это никак не войска из Ржавого, уж будьте уверены.
Все, кроме Хамида и плачущего рудокопа, сгрудились у бойницы. К пристани подтягивался большой плот. На нем стояла башнеподобная деревянная машина, напоминающая подъемный кран на колесной платформе. В верхней части устройства имелась поворотная стрела, на одном конце которой был закреплен контейнер в виде ковша, а на другом — какой-то объемистый бесформенный предмет. Стрела соединялась с основанием машины сложной сетью веревочных растяжек. Когда плавучее сооружение было накрепко пришвартовано, трое уродливых ревунов привязали к деревянной конструкции канаты, впряглись в них на манер русской тройки и поволокли механизм к открытым нараспашку воротам поселка.
— Проклятье! — взвыл Беньямино.
— Что это еще за хреновина? — спросил Тони.
Дугал изучал машину с профессиональным интересом.
— Мангоню. Или, может быть, перрье? Бриколь? Странно… никогда не слышал, чтобы ревуны применяли механические орудия.
— Да объясните же, что такой штукой делают? — завопил выведенный из себя Тони.
— А может быть, это просто онагр? — вслух размышлял Дугал. Он степенно повернулся к Ориону Блу. — Могу ли я позаимствовать на полмгновения вашу подзорную трубу?
Горный мастер молча передал рыцарю трубу. Дугал внимательно разглядывал механизм, бормоча вполголоса:
— На классическую баллисту не похоже. Противовесы… О Господи… Кажется, я узнал! Это требюше! — Сияя, он вернул подзорную трубу Ориону.
Голос Тони едва не сорвался на визг:
— Да что же этой штукой делают?
Рыцарь пожал плечами.
— Это такая средневековая катапульта. Они прикончат нас, подавая каменные «свечки» нам на крышу.
— Адов огонь! — простонал Орион. Тони с ужасом следил за неотвратимым приближением осадного орудия. Коренником в упряжке шло отвратительное чудище, которое передвигалось неуклюжими скачками, поскольку имело одну-единственную колонноподобную ногу. Из его цыплячьей груди торчала огромная, шириной более метра, кисть, оканчивающаяся черными когтями. На голове, словно у циклопа, имелся лишь один глаз, а из лягушачьего рта непристойно свешивался вертлявый язык. Две другие образины в упряжке имели несколько более традиционный облик: двухметровый ящер с гребнем на голове и пылающими глазами-карбункулами и громадная бородавчатая свинья небесно-голубого цвета, передвигающаяся на задних ногах.
Вступив на территорию лагеря, троица ревунов огласила воздух победными воплями. Их товарищи с высокого холма над фортом ответили им радостными криками, после чего обрушили на бревенчатый барак настоящую лавину камней. Но по счастливой случайности мощь этой атаки обернулась для запертых в ловушке рудокопов некоторой передышкой. Перед западной стеной выросла груда валунов, образовавшая выступающий угол, этакую клиновидную насыпь, отклоняющую катящиеся снаряды вправо и влево от цели. Когда ревунам стало ясно, что маневр с пусканием булыжников утратил свою эффективность, они прекратили бомбардировку, дожидаясь прибытия на место требюше.
Дугал воздел руки. В пыльном полумраке сияющее плетение кольчуги и алый сюртук придавали его фигуре фантастический вид.
— Вознесись, вознесись, дух мой, твоя обитель в горных высях! Понеже плоть бренная моя низринется в пучину тлена. — С печальным театральным вздохом он закрыл глаза.
— Придурок чертов! — Орион подхватил брошенный рыцарем арбалет и кожаную сумку со стрелами, снабженными железными наконечниками. — Кончай ты. Дуги! Волоки свою задницу к стене. Эти засранцы с машиной окажутся сейчас в пределах арбалетного выстрела!
Дугалов ореол отрешенности развеялся.