Дальше, процедил я сквозь зубы. Муха протянул мне еще две бумаги.
Одназаявка на экспертизу, другаясобственно заключение, пояснил он.
Я даже не стал их просматривать. Я и так знал, что в них «все по закону», все аккуратненько. Но все же для очистки совести бросил взгляд на Живицкого. Он молча кивнул. Да и только Сволочь!!!
Теперь у вас есть, что добавить к своим показаниям, Константин Александрович? вцепился в меня взглядом Муха.
Да, продекламировал я. Я считаю, что меня подставляют. Более того, я в этом уверен. Так и запротоколируйте. И попробуйте поискать какую-нибудь другую версию. А сейчас оставьте меня наедине с адвокатом.
Не-е-ет, Константин Александрович, радостно пропел прокурор. Я с вами еще не закончил. Итак, продолжаем допрос.
И он опять принялся убеждать меня в том, что Смирницкую шлепнул именно я. И занимался этим сволочуга-следак еще больше часа. Рассказывал мне о том, что одним точным ударом ножа, да еще и кухонного, сразу убить почти невозможно. Это может сделать только убийца о-о-очень высокой квалификации. Или врач. А я врач-то и есть. И вообще
Тут он изложил мне свою версию преступления. Мол, познакомился я со Смирницкой еще в самом начале лета. И почти сразу мы стали любовниками. Я по ночам шастал к ней в гости через проем в заборе, предварительно, чтобы случайно не обнаружила моего отсутствия, подсыпав жене снотворного, в дозировках которого хорошо разбираюсь. К тому же тогда я, как врач, имел к нему доступ. (Я поразился: «Ну и фантазия у этого прыщавого лопуха!») Вскоре Смирницкая мне надоела, или начала шантажировать, что грозило мне разводом с женой, чего я очень хотел избежать. И я решил избавиться от назойливой любовницы.
Почему же я выбрал для этого такую ночь, когда Ангелина не легла, как обычно спать, накачанная мною снотворным, а возилась с грибами внизу? ехидно поинтересовался я. Кстати, пройти мимо нее незамеченным, чтобы выйти на улицу, я бы не смог.
Вот! поднял вверх указательный палец следак. Вам, Разин, было нужно хоть какое-то алиби. Вы же не курсе, что алиби, подтвержденное близкими родственниками или друзьями, следствием в расчет практически не принимается, и очень рассчитывали на показания своей супруги. Также вы посчитали, что если она скажет, будто вы легли спать вместе вечером и проснулись утром, а за всю ночь она ни разу не просыпалась, то это может насторожить следствие. Другое дело, если супруга даст показания, что она всю ночь проработала внизу возле входной двери, и вы пройти мимо нее никак не могли.
Так как я все же прошел незамеченным?
Спустились вниз по наружной лестнице.
У этого Мухи на все были ответы!
Да эта лестница развалилась бы подо мной при первом же шаге! воскликнул я. Вы хоть ее видели?
Видел, видел, улыбнулся мне прокурор. И даже поднялся по ней наверх. И спустился вниз. А мы с вами, чаю, в одной весовой категории.
«Да ты отчаянный тип! подумал я. Если, конечно, не врешь, что действительно ползал по этой лесенке. Жаль, что она тебя выдержала».
Ладно, предположим, что вы, и правда не грохнулись вниз, произнес я. И предположим, что я мог ночью уйти из дома этим путем. Но почему я не боялся, что жена поднимется наверх и обнаружит мое отсутствие?
Оправданный риск, развел руками следак. К тому же вам потребовалось бы не более часа на все про все.
«На все про все передразнил его я. Добежать до Смирницкой, воткнуть в нее нож, собрать золотишко, вернуться назад, достать из сарая лопату, выкопать две ямы в саду? И на это не более часа? Я, наверное, тренировался, как минимум, месяц!
Скотина следак оставался невозмутим.
Именно так, не более часа, спокойно заметил он.
По-моему, этот дурак просто играл в комиссара Мегрэ. И единственной пешкой, которой он манипулировал в этой жестокой игре, был я.
Кстати, насчет снотворного, продолжал следак. Вот что меня натолкнуло на подобную мысль. Во время обыска у вас в доме мы проверяли аптечку. Тогда, по незнанию, я не обратил внимания на один небольшой нюанс, но потом что-то, наверное, интуициязаставило меня вернуться к нему, прихватив с собой консультанта. Специалиста, так сказать, в этих вопросах. Два дня назад мы перебрали лекарства и Он таинственно замолчал. Состроил на роже выразительную гримасу.
Что «и»? не выдержал я.
Богатая, скажу вам, аптечка. Все есть, на все случаи жизни. Натаскали, наверное, с работы?
Владимир Владимирович! неожиданно крякнул со своего места Живицкий. Я даже вздрогнул. Вот уж не ожидал. Если вы желаете предъявить Разину обвинение в краже в официальной, так сказать, форме, милости просим. А сейчас я порекомендовал бы вам извиниться.
Приношу извинения. поспешит пробурчать Муха. Так вот, среди прочего, мы обнаружили там пузырек с Прокурор забыл название и начал суетливо хлопать себя по карманам. Должно быть, в поисках шпаргалки, на которой записал мудреное слово.
Наверное, диморфозол? пришел ему на выручку я.
Да, точно. обрадовался следак. Скажите, зачем вы держали дома это очень сильное, как мне сказали, снотворное?
Ваш консультант дилетант, усмехнулся я. Диморфозол применяют для снятия болевого шока, но совсем не как сонник. Хотя эта штука из группы морфинов и побочное снотворное действие, конечно, имеет. Но я не такой дурак, чтобы давать жене эту отраву. Во-первых, дороговато. Во-вторых, наутро Лина чувствовала бы себя, как после хорошей попойки. Так что я подобрал бы ей что-нибудь побезобиднее. Уж в этом, поверьте, я разбираюсь.
Тогда, Константин Александрович, объясните, пожалуйста, для чего вы применяли это лекарство? прошипел Муха. У кого-то был болевой шок?
Ни для чего не применяли, огрызнулся я, Вы, наверное, не заметили, Владимир Владимирович, что пузырек закрыт и полон. Я держал его дома на экстренный случай. Мало ли, что может случиться на даче.
Да уж, всякое может случиться, притворно вздохнул прокурор. Скажем, кого-нибудь могут зарезать Константин Александрович, пузырек открыт и в нем только половина лекарства.
Оказывается, подспудно к этому известию я оказался готов. Просто еще не сознавал того, а на самом деле последнюю минуту, пока шел разговор о диморфозоле, у меня в голове уже выстраивалась, как из мозаики, картинка того, что же произошло со мной на самом деле. Этакая страшненькая картинка. Этакая страшилка
Лина!!! Неужто ты?!!
Во-первых, когда-то я заставил жену выслушать подробную лекцию о том, что за лекарства у нас в аптечке, от чего они и как применяются. Даже составил подробную памятку, где о диморфозоле было написано, что в крайнем случае его можно использовать в качестве сонника.
Дальшебольше!
Во-вторых, странный металлический привкус у чая в тот вечер накануне убийства.
И почти моментальный отруб. Я чудом успел добраться до спальниморфины всасываются в кровь почти моментально!
А как мне было хреново наутро!
О Боже! И почему же я не додумался сразу?! Как же я не сумел сам себе поставить диагноз?! И что же я за кретин!!!
Лина! Анже-э-эла!!! Зачем?..
«Да затем, чтобы снять с тебя, бесчувственного дурака, отпечатки пальцев, пискнул мой внутренний голос. На ножик, которым убили Смирницкую. На золотишко. Так что готовься к сюрпризам, Константин Александрович».
Мне сразу все стало ясно и с тряпками, в которые были завернуты побрякушки и нож. И с тропинкой к Смирницкой. И с проемом в ограде. И с ниточками от моих вещей, которые Муха отправил на экспертизу. Я понял, почему так гладко вышла подстава.
Как здорово иметь своею агента рядом с лохом, которого хотят поиметь!
Вот только в одно я никак не мог поверить. Как моя дура-жена ни разу не проговорилась о том, что замышляется против меня? Ведь язык у нее за зубами не держится совершенно. К тому же, она вообще никакая актриса. А ведь ни единым словом, ни единым движением не выдала ни передо мнойдилетантом, ни перед профессионаламимусорами того, что ей все известно. Какие железные нервы для этого надо иметь?! Какой трезвый ум иуды-прагматика?! Что же случилось? Неужто я был настолько слеп, что за три года не сумел разобраться в жене? Неужто
Константин Александрович? Гражданин Разин? откуда-то издалека звучал голос прокурорского следака. Ау, очнитесь, подозреваемый.
Я тряхнул головой и заставил себя вернуться в реальный мир. Может, водички? с интересом глазел на меня Муха. О чем задумались. Константин Александрович? Если, конечно, не секрет.
Пока пусть это будет секретом, пробормотал я. До следующей нашей встречи. Лады?
Как скажете, Разин.
И еще одна просьба. Я бы хотел закруглиться на сегодня с допросом. Мне надо пораскинуть мозгами. А в следующий раз я вам очень о многом скажу.
Идет, обрадовался следак. Так давайте до завтра.
Только за час до нашей встречи я хотел бы наедине побеседовать с адвокатом, попросил я. Тоже идет, согласился Муха. Я все организую.
И еще организуйте, пожалуйста, мне свиданку. Желательно, тоже завтра.
Ну-у-у, замялся следак. Все будет зависеть от того, что вы мне завтра
Расскажу очень о многом, перебил его я. Впрочем, я даже хочу не свиданку. Я хочу очную ставку с Линой. В вашем присутствии.
Муха удивленно пожал плечами и неопределенно промямлил:
Ничего не могу обещать. Он нажал кнопку вызова конвоя, и в дверях тут же нарисовался вертухай. Значит, до завтра, гражданин Разин. До завтра, кивнул я.
До завтра, Муха Владимир Владимирович.
До завтра, сучка-Линка. Я очень надеялся на очную ставку, на которой сумею ее расколоть. Или хотя бы зародить сомнения в душе следака.
Ну, давай, проходи! рявкнул мне в самое ухо конвойный.
И, быть может, завтра появятся перспективы на то, чтобы выбраться из этогобудь он неладен! казенного дома.
Главное, теперь у меня снова появилась надежда.
* * *
Никакой не будет свиданки, заметил Бахва, когда я изложил ему всю схему подставы. И не будет тебе очняка. Без иллюзий, братан. Мусорам нужен ты, а не твоя дура-жена. И сажать они будут тебя. А баба твоя она же чего-то знает, раз поучаствовала в этой туфте. А значит, через нее можно выйти на людей покрупнее. А они ж не хотят, чтобы на них выходили. И купили для этого, может быть, и следака твоего, и доктора. И вот нарисуй себе тему такую: следак уже позвонил туда, куда надо, и говорит, мол, клиент наш чего-то пронюхал. Чего-то он там у себя в голове замутил. Вдруг ушки поставил торчком и требует бабу свою не на что-нибудь, а на очняк. А вдруг она петь там начнет?! Как бы кипеж не вышел из этого. Бахва насадил на свой нож-выкидуху бутерброд и протянул мне. Ты, хавай, Коста, хавай. Обессилишь с голодухи совсем. Кто тогда нас будет лечить?.. Так вот о чем я, короче. Базарит следак так по телефончику хозяину своему, а хозяин, тот сразу: «Баба паленая». И быкам: «Так, пацаны. А езжайте-ка вы в Лисий Носок по такому-то адресу, возьмите там шкуру такую-то, проприте ее во все дыры, да выкиньте в море подальше. Да так, чтоб не всплыла». А потом и о тебе позаботится. Опасен ему ты, братан, потому как не дурачок, потому как, навроде, разобрался во всей этой туфте. И могут выйти ему через тебя бо-о-ольшие головняки. А значит, мочить тебя надо. И ведь замочат, проще простого.
Прямо здесь? поинтересовался я, проглотив кусок бутерброда.
В этой камере не достанут. Так ведь есть и другие, а перевести тебяэто раз плюнуть. Про пресс-хаты, слышал, наверное?
Что-то
Так вот из этих пресс-хат выносят таких, навроде тебя, либо жмурами, либо инвалидами опущенными. Понимаешь? И не люди они уже после этого. Не проживают и года.
Ты считаешь, меня могут туда? пронзительно посмотрел я в глаза Бахве.
Бухгалтер считает. А я тебе говорю, и ты меня слушай, потому как я жизни этой до икоты похавал. Почти тридцать годочков на круг Так вот, слушай сюда. Костоправ. Дам тебе завтра я лезвия половинку. Пойдешь на допрос, зажми его между пальцами. Вот так. Бахва продемонстрировал на сигарете, как я должен держать половину бритвенного лезвия, чтобы его не обнаружили при шмоне. А с допроса если вдруг поведут не сюда, приготовься. Как зайдешь в пресс-хату
Как я пойму, что это пресс-хата?
Не перебива-а-ай, не имей привычки такой! Короче, сразу поймешь, что ты именно там. Не видел я еще зека, что сразу не докумекал, куда его привели. Воздух там какой-то другой. Смертью воняет. И вот ты заходишь туда, стоишь на пороге, дверь за тобой закрывается. А эти идут к тебе уже, брат. Дальше не медли. Промедлишьпогибнешь. Бери бритву и поперек живота. Да сильно. Не так, чтоб царапина, а так, чтоб все кишки наружу. Да не мне же тебя учить, как брюхо вскрывать И вот, короче, кишки наружу. Не тронут тогда, сами в дверь постучат. И поедешь в больничку, а там за неделю тебя откачают.
И снова в пресс-хату? спросил я.
Не-э-эт Бахва щелкнул дорогой зажигалкой, прикурил и выпустил вверх мощную струю дыма. Не бывает такого, чтоб туда второй раз. Тут даже легавые на тебя начнут смотреть по другому. Все понял?
Нет.
Спрашивай.
Что мне завтра говорить следаку и адвокату?
Бахва задумался. Я терпеливо ждал. Наконец, он махнул рукой и вздохнул:
Ладно. Раз уж начал Так им и говори, как собирался. Всетак. Да последи, как себя держать будут, когда от тебя это услышат. О-о-очень много сможешь увидеть, если захочешь. А если вдруг бабу твою приведут, так не стесняйся, еби ее по самые гланды, чтобы трешала. Чтобы кололась, пизда. А как начнет ее на слезняк пробиватьмол, Костенька, да как ты мог такое подумать? не поведись, не дай слабины. Только. Бахва снова махнул рукой, не приведут тебе бабу. Не верю я в это. Хотя всяко бывает. Всего не учтешь.
Действительно, всего не учтешь. А поэтому учитывать надо худшее. И я твердо решил, что пойду завтра на допрос с бритвой, как мне и советовал Бахва. И если потребуется, сделаю себе харакири. Вот только достанет ли у меня на это духу? Ведь я даже боюсь сам себе делать уколы. А тут такое?! Нет, я должен вскрыть себе брюхо, если припрет обстановка. Обязан! Иначе хана. Иначе я перестану быть человеком. Умруесли и не телесно, то душой обязательно. А я очень хочу дожить до того счастливого мига, когда смогу посмотреть в глаза Ангелине. Один на один. Без свидетелей. И задать ей кое-какие вопросы.
Чисто автоматически, думая совсем о другом я осмотрел, как сумел, Бахву. Обнаружил, что у него действительно увеличена печень, и, не мудрствуя, назначил ему курс безобидных, но действенных карсила и эссенциале.