Когда их губы разомкнулись, и он заглянул в ее глаза своим золотистым пылающим взглядом. Она поняла, что нет ничего важнее на свете, чем быть сейчас здесь с этим нежным незнакомцем, чувствовать его руки, ласкающие ее тело, его губы, целующие ее, и не важно, что будет потом, не важно, что будет в туманное завтра и наступит ли оно вообще.
Давай объявим перемирие?! тихо сказал он, и его голос был густым и бархатно-хриплым. Она лишь улыбнулась ему слабой, растерянной улыбкой. И он, изогнувшись с изящной грацией молодого льва, легко поднял на руки и, пронеся из полумрака сквозь свет, стал подниматься наверх по невероятно долгой, как показалось Лауре, извивающейся лестнице.
Так, наверное, поднимаются в рай, подумала вслух Лаура.
Да! И я больше никогда не позволю тебе отсюда спуститься! пообещал Орландо горячим шепотом, Я увезу тебя из этой дождливо туманной страны, где кругом нас поджидает горе и ненастье, далеко-далеко. Там море счастья, солнца и тепла. Там нас ждет хрустальный замок. Там ночами люди поют чудесные песни, веселятся и танцуют до утра в водовороте восхитительных карнавалов.
Наконец, путь был пройден. И дверь захлопнулась, пропустив их в комнату безграничной нежности и неземной любви, в комнату, где они надеялись найти безбрежное счастье.
Когда Лаура в восхищенном успокоении засыпала на его груди, она слышала над собой нежный бархатный голос, который все говорил и говорил ей о сказочной стране, о солнце и о счастье, которое ждет их. И ей безгранично, безоговорочно хотелось верить ему.
* * *
Когда дверь за ушедшим Орландо захлопнулась с оглушительной яростью, жизнь для Синтии потеряла смысл. Скорчившись на полу, она рыдала до изнеможения. Когда слез больше не осталось, Синтия медленно встала, опираясь на стену, и вышла из подъезда, вступив под ледяные струи дождя. Но она не замечала ни холода, ни то, что ее одежды за считанные секунды промокла насквозь, ни то, что наступила глубокая ночь и пустынные улицы заполнены лишь рассеянным от туманной сырости в воздухе светом фонарей. Она понуро смотрела только себе под ноги, не замечая ничего вокруг, смотрела на дорогу, которая вела ее куда-то. Она все шла и шла, блуждая по улицам города, которого не видела. Она не заметила, как наступило утро, и улицы наполнились спешащими прохожими. К полудню дождь перестал, для того, чтобы, отдохнув, обрушиться с новой силой. Но и этого она не заметила. Не заметила, как с наступившим вечером дождь вернулся вновь. Наконец, она наткнулась на скамейку и устало, опустошенно опустилась на нее. К остановке подъехал сверкающий автобус, он привлек ее внимание, и она, медленно встав, зашла в это сверкание света. Люди толпой пронесли ее вглубь. Кто-то заботливо усадил ее, и она, пригревшись в уютном кресле и людском тепле, забылась сном успокоения и покоя. Сквозь сон она слышала чьи-то голоса. Порой ее воспаленный мозг улавливал обрывки каких-то фраз. И вдруг она ясно почувствовала, как в ее теле что-то шевелится. Вскочив с места, она стала испуганно кричать что-то безрассудное.
Червяк! кричала она, Меня пожирает червяк! Помогите! Вытащите его из меня! Вытащите!
Чьи-то сильные руки осторожно скрутили ее, но она продолжала биться и кричать, пока что-то неумолимо холодное не заволокло ее сознание.
В областную больницу маленького городка-спутника поступила женщина без документов в критическом душевном и физическом состоянии. Врачи боролись за ее жизнь, и, наконец, ужасная лихорадка отступила. Но ребенок несчастной, которого она носила под сердцем, не смог пережить болезни матери. Его спасти не удалось. В карманах одежды безызвестной бедняжки нашли деньги, чек и адрес в Майами. Врачи связались по адресу, и бедняжку поспешно забрали и радушно приняли, еще не пришедшую в себя, друзья.
* * *
Аромат свежесваренного кофе разливался в воздухе аппетитной волной. Возбуждающий обоняние, манящий, он разбудил Лауру. За тяжелыми шторами ясно проглядывался светлый день. Непроизвольно изогнувшись всем телом, Лаура сладко потянулась и с улыбкой повернулась на спину. Испуганно вскрикнув от неожиданности, Лаура отшатнулась в растерянности. Орландо улыбался ей теплой улыбкой, и в его золотых глазах плясали насмешливые огоньки. Он сидел, оперевшись спиной о подушку, подставленную к спинке кровати, и спокойно пил свой утренний кофе с бутербродом из хлеба с маслом и сыром, просматривая газеты под мягким светом бра над кроватью.
Доброе утро, счастье мое! с нежностью сказал он и поинтересовался с ласковой насмешкой, Как ты? Не болит головка?
Что Что ты здесь делаешь?! наконец, выдавила из себя Лаура.
Жду твоего пробуждения! просиял он белоснежной улыбкой.
Что, ты, здесь, делаешь?! медленно, с холодной яростью выделяя каждое слово, спросила Лаура.
А, ты об этом? Орландо изобразил неловкую виноватость, Прости, я не знал, что ты не любишь завтракать в постели. Обещаю, что прослежу за тем, чтобы вытряхнули крошки.
Ты что, издеваешься?! гневно вскрикнула Лаура, Я спрашиваю, что ты здесь делаешь, в моей постели, в моей комнате!..
Нет! перебил ее Орландо. в нашей постели! В нашей комнате! В нашем доме! с вызовом, приторно-сладким тоном поправил он ее.
Лаура задохнулась от бессильной ярости.
Мы ведь договорились, что ты не будешь спешить! Ты дал мне время!.. Тем более, сейчас, когда
Тем более, сейчас, когда ты беременна, мы должны быть вместе! безоговорочно заявил Орландо. Кроме того, с лукавой улыбкой добавил Орландо, вчера ты закатила мне настоящую истерику ревности.
С самодовольством отметив ее ошеломленный изумленно растерянный вид, он продолжил.
Ты бросилась на меня, как дикая кошка, с ревнивыми репликами и кулачками. Наговорила кучу невероятных вещей. И я не мог придумать ничего лучше, как успокоить тебя поцелуями и ласками. Надо признать, это быстро тебя утешило
Как ты мог?! Лаура разрыдалась от злости и отчаяния, Я была в отчаянии
Ты была пьяна! с жестокой усмешкой подсказал Орландо.
Да! И я не понимала
Ну, нет! возмущенно прервал ее Орландо, Ты отлично понимала, что делаешь! убежденно заявил он, Ты всю ночь шептала мое, слышишь, мое имя!
Да? насмешливо рассмеялась Лаура сквозь слезы, Почему же тогда в твоем голосе столько обиды, когда ты утверждаешь, что я всю ночь шептала ТВОЕ имя?!
Орландо посуровел, не сумев скрыть досаду, и Лаура поняла, что попала в самую точку.
Я больше не покину этой комнаты, зло процедил Орландо сквозь зубы, и тебе придется научиться делить ее, как и свою жизнь, со мной!
Где Синтия?! холодно, резко перевела разговор Лаура.
Я отправил ее к своим друзьям. В Майами. Обиженно насупившись таким невниманием, сердито буркнул Орландо. И если ты сдержишь свое слово, ты вскоре сможешь увидеть ее. Без зазрения совести напыщенно соврал Орландо и язвительно добавил. Может быть!
Лаура нахмурилась.
Почему, может быть?!
Потому что, если ты будешь себя плохо вести, я не смогу отпустить тебя одну. А дела, которые накопились за время моего отъезда, вряд ли скоро отпустят меня.
А разве мы будем находиться далеко от Майами? растерялась Лаура.
Орландо сделал неопределенный жест руками.
Ладно! легко согласилась Лаура с веселой непринужденностью и, не уточняя, на что именно она соглашается, заявила, Думаю, тебе не понадобится сегодня следить, как из моей постели
Из нашей! непреклонно поправил Орландо.
Но Лаура, пропустив его замечание, мимо ушей, продолжила.
Будут вытряхивать оставленные твоим завтраком крошки. Мы можем вылететь сегодня же?!
Орландо собранно подумал, сосредоточенно разглядывая свой сэндвич.
Да. Думаю, да. Но это будет вечерний рейс. Возможно, ночной. Серьезно нахмурив лоб, ответил он, Хотя возможно, нам придётся задержаться, ещё на пару дней. С сожалением добавил он, и заметил извиняющимся тоном. Раньше, боюсь, не получится.
Замечательно! восхищенно подхватила Лаура, значит, я успею съездить к тете Лидии и к папе и даже попрощаться с друзьями.
Орландо не одобрительно нахмурился, Лаура знала, что последняя идея не доставляла ему удовольствия. Но она решила не заострять его внимание на этом. И смущенно попросила подать ей халат, висящий на спинке кровати.