Лоренцо, тебе необходимо проверить всё и возьми этот бокал, нужно выявить, что это был за яд.
Он сказал это так, будто это покоится на кровати не его мёртвая невеста, а совершенно безразличный ему человек. Бездушный. В это время его брат Антонио стоял возле сломанной двери.
Хорошо, босс, будет сделано, сказал доктор.
Он незамедлительно начал свою работу. Я не сдвинулась с места. Мне не нравилось, что эти люди находятся с телом моей сестры, мне хотелось закрыть её от всех. Когда док закончил свою работу, он кивнул своему боссу и Антонио повёл доктора вниз. Мы остались возле моей сестры вдвоём.
Микеле подошёл ближе ко мне, так что я немного съёжилась от его близкого присутствия.
Изабелла, есть то, что бы ты хотела мне рассказать? спросил он, смотря в мои опухшие от слёз глаза.
Я отрицательно покачала головой.
Ты уверена? Я могу помочь.
Но я знала, что последний, кто сможет мне помочь, так это он.
Уверена, ответила я хриплым от слёз и бессилия голосом.
Хорошо, сейчас я тебя оставлю, но нам всё равно придётся поговорить.
Он вышел из комнаты. Он это так сказал, будто знал, что есть тайна между мной и сестрой. Неужели он что-то знает об Алессио? Нет, не может быть, знали только я и сестра. Я ни за что не скажу ему, я сама разберусь с этим ублюдком. Это мой долг перед сестрой.
Я не помню, сколько просидела возле тела моей любимой сестры-двойняшки, укачивая и баюкая свою боль, словно младенца, но когда пришли за мной, я уже, казалось, начала терять сознание от выплаканных слёз и горя. Я поцеловала сестру в холодную щёку на прощание, осознавая, что моя жизнь не будет прежней и я тоже не буду прежней, с уходом сестры ушла и моя невинность.
Микеле, тот же день
Когда мы собрались с отцом и братьями в кабинете для обсуждения нескольких дел, связанных с расширением поставок за границей, у отца зазвонил телефон.
Витторио звонит, сказал отец, смотря на экран. Слушаю, ответил отец, и я увидел, как его мышца на лице дёрнулась, а в глазах появилось удивление.
Отец? произнёс я, но он продолжал говорить.
Мне очень жаль, Витторио, соболезную. Мы скоро будем выезжать, дождитесь нас, Лоренцо прибудет с нами.
После упоминания имени нашего доктора стало всё ясно. Отец положил трубку.
Кто? спросил я.
Патриция, она мертва, скорее всего это был суицид.
Ничего себе поворот, среагировал Данте.
Я абсолютно ничего не почувствовал из-за её смерти. Патриция мне не была интересна, но она была моей и моей семьи, она принадлежала нам, и мы должны разобраться с этим. В мире умирало сотни людей, я и сам не чувствовал ничего, когда почти каждый день убивал, наоборот, я получал удовольствие от всаживания холодного металла в кожу ублюдков, любил забивать до смерти и калечить наших противников. Но Патриция была моей будущей женой, и то, что она совершила самоубийство, могло доставить мне много хлопот.
Хорошо, отец, мы разберёмся, наконец сказал я.
Он кивнул, похоже, это действительно его расстроило, его лицо было бледным.
Сейчас необходимо поехать к ним, принести соболезнование и прояснить, в чём дело, а я останусь здесь.
Он посмотрел на меня, и я кивнул, понимая.
Мы с Антонио сели в машину и поехали за нашим доктором из Общества, пока Данте и Рик пошли тренироваться.
Ты был прав, Микеле, когда говорил, что здесь дело нечисто, сказал Антонио, поджигая сигарету.
Я всегда прав, Антонио.
Чёрт, почему эта девчонка покончила с собой, неужели из-за предстоящего слияния с нашей семьёй?
Сомневаюсь. Как я и говорил, между сёстрами есть какой-то секрет, это дало свои плоды.
Думаю, не составит труда расколоть её сестру.
Я займусь этим, сказал я. Возможно, не сразу, но она расколется, она девушка, а значит, слаба и раздавлена, но непременно она заговорит.
А как же быть с женитьбой? Наверняка старик Витторио уже подумывает предложить свою вторую дочь взамен старшей. По нашему закону, он теперь ещё больше должен нам.
Так и будет. Как только он похоронит дочь, предложит вторую.
Ты согласишься? спросил Антонио.
Я не скрывал от тебя, что вторая дочь мне больше по вкусу, сказал я. Но и смерть первойэто моя ответственность, она была молода.
Хорошо, тогда нам остаётся узнать причину кончины.
Мы приехали в дом семьи Герра, по пути захватив нашего дока Лоренцо. Это он множество раз зашивал мои смертельные раны и раны моих братьев, а ранее и отца, он также знал о болезни отца и лечил его. Около дома нас встретил Витторио, на нём не было лица. Рядом с ним стояли пара охранников, один из нихохранник Патриции и Беллы. Он не справился с заданием охранять девочек, почему его ещё никто не убил?
Витторио, соболезную. Мы вошли, и я похлопал его по плечу.
Спасибо, Микеле, они наверху, сказал он. Я знаю, что вы должны попросить своего доктора осмотреть всё.
Того требует наш закон, Витторио, ничего личного.
Конечно, пробормотал он мрачно.
Мы поднялись наверх и зашли в комнату, дверь была сломана.
На кровати лежала красивая Патриция, её белокурые волосы ниспадали на прекрасное холодное лицо, которое покоилось в объятиях смерти. Эта картина была одинаково прекрасна и печальна, такая холодная и обманчивая тишина.
Я обратил внимание на её сестру: она держала руку Патриции и целовала её. Она перевела взгляд на меня, и я увидел дикую печаль в этих больших глазах. Было видно, что она не хочет, чтобы мы беспокоили её, будто ей тошно оттого, что мы стоим рядом, и я мог это понять.
Лоренцо, тебе необходимо проверить всё и возьми этот бокал, нужно выявить, что это был за яд.
Хорошо, босс, сказал доктор и прошёл к бокалу. Он сначала осмотрел его, а потом положил в специальный пакет, чтобы взять на анализ.
Я подошёл ближе к ней после того, как все вышли. Она побледнела.
Изабелла, есть то, что бы ты хотела мне рассказать? Я смотрел в её опухшие от слёз глаза.
Она покачала головой.
Ты уверена? Я могу помочь.
Уверена, ответила она, опуская глаза. Признак лжи.
Хорошо, сейчас я тебя оставлю, но нам всё равно придётся поговорить.
Я вышел из комнаты и пошёл вниз, где док разговаривал с Витторио и Антонио.
Витторио, нам пора ехать, сказал я более грубо, чем хотел. Ещё раз примите наши соболезнования. Всё, что от нас требуется, мы выполним. Похороны состоятся завтра?
Да, завтра. Хорошо, Микеле, спасибо, сказал он растерянно.
Мы с Антонио завезли дока к нему домой, неподалёку от лаборатории. Заодно проверим товар. Спустя время мы подъехали к старому обшарпанному зданию недалеко от центра Милана и спустились в лабораторию. Девушки топлес работали, расфасовывая товар. Все работающие на нас женщины были или нуждающимися, или нелегалами, они зарабатывали хорошие деньги и были под нашей защитой. Кров, еда, деньги и защитаэто то, что мы предоставляли нашим людям сполна.
Сеньор Микеле, сеньор Антонио. Здравствуйте. К нам подошёл Сальваторе.
Как идут дела, Сальваторе?
Всё отлично, босс, товар получился высшего качества, как и говорили.
Меньше слов, больше дела, сказал Тони.
Конечно, я хочу вам показать, воодушевлённо произнёс он.
Принеси в кабинет, через пять минут.
Конечно, босс. Он удалился.
Мы с Тони зашли в наш кабинет, и я налил нам по виски, чувствуя неизбежную потребность в алкоголе.
Док сказал, что это действительно был суицид.
Это так, кивнул я. Она покончила с жизнью, обретая вечную свободу для своей души, это был не самый плохой выбор для неё, задумчиво произнёс я. Скорей всего у неё была болезненная любовь, при слове «любовь» я скривил лицо, либо ещё какая-то романтическая херня.
Наверняка это так, сказал Тони. Ты не хочешь узнать, кто это? Среди нас есть предатель, тот, кто не соблюдает наши законы. Он должен быть наказан, сказал Тони, играя ножом в руках.
Я узнаю, Тони.
В двери постучали, это был Сальваторе.
Босс, я могу войти? спросил он.
Да, проходи, сказал громко я.
Он зашёл в кабинет с подносом и белым порошком.
Это тот самый новый элитный товар, о котором я вам говорил, босс.
Неси сюда, сказал Тони.
Я кивнул Тони, и он поднёс его к носу, втягивая. Мы не употребляли то дерьмо, которым торгуем и которое производим, но пробовать для качества мы были должны. После второй ноздри Тони закрыл глаза, встал и потянулся.