Нет, дорогая, нет необходимости. Она погладила меня по волосам.
Хорошо, спокойной ночи, увидимся завтра.
Я поцеловала её в великолепной красоты волосы на макушке и ушла к себе.
Конечно, всю ночь я не могла уснуть, то и дело вертясь в кровати из стороны в сторону. Мне было то холодно, то жарко. Мысли о моей сестре не покидали меня, так же как и мысли о Микеле. Мне было стыдно признаваться себе в этом, но он меня привлекал больше всех. Его красивое и мужественное лицо, полное собственничества и власти, а также совершенно потрясающая фигура и рост заставляли чувствовать тепло и возбуждение в самом низу. Я прекрасно понимала, что он глава нашего Общества и он жесток и безжалостен, они все такие, но, признаться честно, это так же и возбуждало. Что со мной происходит? Мне необходимо перестать думать о нём, Микеле Морелложених сёстры. С этими мыслями я ушла в сон.
Глава 3
Изабелла
Проснувшись позже обычного, я быстро собралась и решила зайти к сестре, чтобы вместе отправиться позавтракать. Подойдя к её комнате, я обнаружила, что дверь заперта.
Я постучала, но сестра не открыла, возможно, она принимала душ. Я подождала пару минут и ещё раз постучала.
Патриция, открой, это я.
В ответ последовала тишина.
Изабелла, что ты так кричишь, недовольно произнёс Рафаэле, проходя мимо меня и зевая.
Рафаэле, я схватила брата за руку, постой, Патриция не открывает двери, мне кажется, что-то случилось, нервно сказала я.
У него моментально округлились глаза, и он начал колотить в двери кулаками.
Патриция, открой, это Рафаэле, если ты не откроешь, я выломаю двери.
В ответ тишина.
Со всей силы Рафаэле ударил ногой в дверь и вышиб её. Вот это сила. Дверь с треском упала на пол. Мы с братом ворвались в комнату Патриции, и оба замерли на полпути. Невыносимый укол ужаса впился мне в кожу, обжигая и пронизывая всё тело с головы до ног. Наша сестра лежала на кровати с закрытыми глазами и свисающей с кровати рукой, а на полу валялся стакан с пролитой жидкостью. Картина застыла в глазах. Рафаэле первым бросился к сестре и начал проверять её пульс.
Белла, пульса не слышно. Срочно беги за помощью и зови нашего врача, он был у отца.
Я стояла неподвижно, мои глаза были устремлены на сестру, которая не шевелилась.
Белла, чёрт возьми! Ты слышишь, что я сказал?! закричал Рафаэле.
Я, не сказав ни слова, развернулась и умчалась вниз к отцу, ему делал капельницу наш семейный док. Отец всегда делал курс капельниц, которые давали ему силы и хорошее самочувствие.
Отец! кричала я, врываясь в кабинет без спроса, как он не любил.
Белла, что случилось? Отец подскочил с кресла.
Я бросилась на доктора и начала тянуть за руку, что было совсем не принято у нас в Обществе, мне было всё равно.
Прошу, доктор, пойдёмте скорее, Патриции плохо, она что-то выпила, и у неё не прощупывается пульс.
Что ты говоришь, Белла, что с Патрицией? Отец сорвал капельницу, и мы быстро помчались в комнату сестры.
Когда мы забежали, доктор бросился к сестре, а отец схватил Рафаэле.
Сын, что тут происходит? Отец тряс Рафаэле со всей силы.
Но по взгляду брата я поняла, что всё кончено. В его глазах стояли слёзы, он никогда не плакал. Я покачала головой и попятилась назад.
Нет нет, это не правда, сестра так не поступит со мной.
Слёзы и истерический крик вырвался из меня, и я бросилась к сестре, боясь смотреть в её великолепное и бледное лицо. Я схватила её руку и поняла, что она безнадёжно ледяная.
Док подошёл к отцу и положил руку на плечо.
Мне очень жаль, Витторио, она мертва. Это был яд, он указал на стакан. Прошло слишком много времени, видимо, это случилось глубокой ночью.
Отец не мог выдавить ни слова, а слёз не могло и быть. Он не мог позволить себе слёзы, отецчлен мафии, а мафиози не плачут. Он подошёл к сестре и ко мне. Я держала Патрицию за руку и целовала её, мои горькие слёзы обжигали всё лицо, разум затуманился. Отец погладил сестру по голове.
Почему ты так с нами поступила, дочка? Он продолжал гладить её волосы, и его глаза сказали о многом, том, что он не мог произнести вслух.
Отец повернулся к брату.
Рафаэле, позаботься о том, чтобы твоя мать и младшая сестра не заходили сюда, после того как приедут.
Но было уже поздно. Альфонсо, моя мать и сестра уже бежали наверх, наверное, наши домработницы рассказали, что что-то случилось и были крики.
Мама вбежала в комнату сестры и ахнула, когда увидела ужасную картину, но мне было всё равно, я продолжала держать сестру за руку и говорить, что я с ней.
Джианна, не надо. Отец подошёл к матери и взял её за руку, но мать уже на ватных ногах шла к сестре.
Она опустилась на колени перед сестрой и горько зарыдала. Она целовала руки и щёки сестры, просила её встать.
Мама, прекрати, сказала резко я, но она не обращала внимания и продолжала горько плакать.
Рафаэле, уведи Адриану.
Моя маленькая сестрёнка так и осталась стоять в дверях, тихо плача. Рафаэле взял её за руку и увёл, перед этим кинув горький взгляд на нашу сестру.
Мама, прекрати, снова сказала я, тогда отец подошёл и положил руки ей на плечи.
Джианна, прошу, успокойся.
Но мама продолжала свой плач, переходящий в дикий рёв, которым она ещё больше разбивала мне сердце. Я хотела, чтобы они все ушли и мы с сестрой снова остались вдвоём, как мы любили.
Мама, прекрати, со злостью сказала я. Патриция мертва.
Когда я произнесла эти слова, я сама начала осознавать, что моей сёстры больше нет и это не чёртов сон. Патриция ушла, и я понимала, почему и из-за кого она ушла.
Белла, почему Патриция так поступила? Мама схватила меня за плечи и начала трясти.
Я заплакала ещё больше, понимая, что не могу сказать правду, не могу переложить это на них, сестра не простила бы.
Я не знаю, ответила я дрожащим голосом, едва сдерживаясь.
Не ври, Изабелла! кричала она. Вы всё делили между собой.
Я не знаю, мама. Я уже тряслась от напряжения и горя. Всё, что я знаю, это то, что она не хотела выходить замуж не по любви.
Оставь Изабеллу, мы позже разберёмся.
Отец жестом позвал Альфонсо подойти ближе. Я мельком взглянула на негоот сильного и могучего вида Альфонсо ничего не осталось. Он так же был сломлен, он любил её как дочь. Альфонсо с рождения был рядом с нами, по его глазам я видела вину, что его не было рядом. Он подошёл к матери и попытался поднять её, но мама резко закричала.
Нет! Не трогайте меня! Затем она потеряла сознание.
Через несколько минут я осталась в комнате одна с сестрой. Отец пошёл к матери, перед этим поцеловав сестру в лоб, Рафаэле был с Адрианой. Док хотел забрать стакан с ядом в свою лабораторию, чтобы проверить отпечатки и какой именно яд был там, но отец его остановил, сказав оставить всё как есть. Он пояснил, что должен сообщить семье Морелло, ведь по нашим законам сестра являлась уже наполовину из их семьи, она ответственность Морелло.
Я догадывалась, откуда Патриция взяла яд. Отец хранил оружие и несколько видов яда у себя в сейфе. Конечно, мы знали пароль, отец не скрывал его от нас на случай, если нам придётся взять оружие и защищаться. Сейчас мне было всё равно на их разговоры, ведь я потеряла сестру, которая была для меня всем, моим целым миром, и даже больше, а теперь она лежала здесь, такая обречённая и холодная.
Я погладила сестру по голове и бледным щекам.
Патриция, зачем ты так поступила? Как я буду жить без тебя, сестра? Я не смогу. Ты не имела права меня бросать, ведь мы клялись быть вместе до конца, это всё Алессио виноват.
Меня окутала злость и ненависть по отношению к этому ублюдку, только за это я могла держаться, чтобы жить дальше. Тогда я снова взяла ледяную руку моей сестры и поклялась:
Я клянусь, что отомщу ему, сестра. Он расплатится за твою смерть. Я убью его, даже если сама погибну.
Я поцеловала её в лоб и произнесла самую сильную клятву в нашем Обществе:
Я клянусь и даю Слово Чести, Патриция. Кровь за кровь. Он будет мёртв. Он будет.
***
Прошло где-то минут тридцать, и на улице послышался шум заезжающих во двор машин. Наверняка это семья Морелло. Спустя пару минут в комнату зашёл какой-то мужчина лет шестидесяти, за ним Микеле с братом Антонио. Я окинула их взглядом, полным пустоты. Микеле осмотрел комнату моей сестры своим сканирующим и холодным взглядом, затем он посмотрел на мою мёртвую сестру и бокал, который по-прежнему лежал на полу, его взгляд коснулся и меня, я почувствовала его физически. Я перевела глаза на сестру, не желая смотреть на них, и продолжая сжимать её руку, будто хочу согреть от этого смертельного холода.