Там, где янтарь стоит дороже самого чистого бриллианта.
Реклама поэта, который пишет фанфики по мотивам фантазийных Хроникам Амбера. У него на прошлой неделе был поэтический вечер в Пафосе. Очень символично. Я фыркнул.
Даг, что ты мне подсунул?
Подсознаниестранная вещь, Дэн. Разве ты не понимаешь?
Нет, я поднял бровь в немом вопросе. Моё терпение было на исходе, а он очень похоже заговаривал мне зубы.
Я был пьян в дым, рассуждал о писательстве, мне пришли на ум эти строчки, и я их связал. Я это не придумал, только вспомнил. И сейчас, когда ты спросил первый раз, у меня ничего не ёкнуло, пока ты не применил силу. И тогда моё подсознание под воздействием сильного стресса нашло забытую рекламу, которую я случайно прочитал.
Я прищурился, обдумывая его слова. Сомнительно, поэтому я поднажал. Схватил его за правую руку и положил на стол, замахиваясь для удара. Он заплакал как ребёнок, выкрикивая:
Не делай этого! Пожалуйста! Я сказал правду! Пожалуйста!
Я отпустил.
И ты не знаешь, где Оля?
Он хныкал, боязливо глядя на меня.
А что с Хельгой? Она пропала?
Её похитили.
Боже, Дэн, я не знал.
Я внимательно смотрел на него и считывал реакции. Он и правда был сильно напуган, не подготовлен, не ожидал моего визита и вообще не похож на человека, который мог сначала подставить, а потом так глупо проколоться. Он не дурак. Тем более, если он в деле против меня, то должен был знать, что я опасен и могу применить силу. А потому он не сидел бы дома, глядя в телевизор и подставляя золотые руки реаниматолога.
Извини, Даг.
Ты меня напугал, Дэн. Где ты этому научился? Армия? Ты служил в спецслужбе?
Можно и так сказать. Извини ещё раз, я пойду.
Дэн, если тебе нужна моя помощь, то я готов. Вы с Хельгой стали мне близкими друзьями, я никогда не пойму и приму, что посторонний человек мог искренне помогать.
Спасибо, Даг.
Я пошёл к машине и некоторое время сидел, тупо глядя на листовку. Какое отношение поэт мог иметь к исчезновению моей жены? И почему мистер Винсон, серьёзный человек, его цитировал?
Я несколько раз яростно ударил руками о руль и заорал, что было сил. Легче не стало, но я опять начал думать. Вместо рациональных решений в голову лезла экзистенциальная чушь.
В своей жизни я о многом сожалел. Но по-другому было нельзя. Я или должен был стать зверем, или должен был погибнуть. Но последние пять лет жизни с любимой Олей я ни о чём не сожалел. Я наконец освободился от негативных мыслей, позволил себе воплотить в жизнь самые смелые мечты и начал наслаждаться жизнью в полную меру. Я один несу ответственность за свою судьбу.
Больше тридцати лет я готовил почву, чтобы начать житьполучал опыт, тренировал тело и дух, зарабатывал деньги, экономил время, чтобы стать тем надёжным человеком, которому Оля будет доверять. И не справился с ролью её защитника. Будь я прежним, я был бы готов ко всему, что сейчас с нами происходит. Но такой я не готов. Я опоздал.
Время не щадит никого. Оно неумолимо и движется вперёд, несмотря на то, что мы не готовы к будущему. Я боялся, что уже слишком поздно, уже никогда не будет прежних мечтаний, наивности, спокойствия. Но я должен действовать, превозмогая неуверенность в своих силах, тревогу и чувство вины. Я должен продолжать ради Оли и нашего сына. Она отдала мне всю себя и даже создала нашу частичку.
Наша жизнь не вечна, а потому нельзя останавливаться, нельзя откладывать важные решения и ответственные действия. Нужно только пересилить себя в этот момент слабости и сделать первый шаг.
Где-то я прочитал, что все мы живём нашими прошлыми образами, но они как искажённое зеркало не отражают действительности. Большинство людей ведёт праведную жизнь в социуме, соблюдая правила и законы, привыкнув подчиняться. Но не я. Я нарушал закон бесчисленное количество раз. Я мог позволить себе быть самим собой, зверем в каменных джунглях, жестоким и неумолимым. Я могу пойти против любой системы. И я знаю, с чего начать.
Я не раз принимал вызов смерти, и действовал так, как будто живу последний раз. Я стал другим, потому что мне было, что терять, потому что я больше не хотел ничего менять. Но у меня отобрали мою тихую гавань, и теперь я опять могу стоять на краю и бросать в пропасть других. Готовы ли они ко мне такому, когда просят меня вспомнить прежний опыт и восстановить былые навыки? Мне опять нечего терять. И я снова ничего не боюсь.
Через два дня я должен полететь в Москву. И я должен быть готов. Я пребывал в отчаянии не больше десяти минут. С Олей пока всё в порядке, ей не причинят зла. Мне предложили работу в крупной иностранной компании за большие деньги. Другой на моём месте прыгал бы от радости. Но не я. Меня накрывала злость, ярость и жаждал мести.
Оля как-то спросила меня, почему я не пошёл в легальный бизнес. Я ведь и правда мог выбрать другую жизнь. Я ей ответил, что тогда не смог бы ей помочь. Она всё правильно поняла о причинно-следственных связах. А сейчас уже не разберёшь, чьи грехи нас догнали, её отца, или мои, или наши общие. Я уже не знаю, что стало спусковым крючком, но теперь мы опять разгребаем последствия. Но я ни о чём не жалею. Ради любимого человека и нашего будущего я пойду до конца. Я завёл машину и поехал завершать дела здесь ради Оли и нашего сына.
Глава 9
После работы я добиралась домой почти на автомате, вот только почти не считается. Несмотря на то, что я была погружена в странные мысли о моём прошлом, в котором были явные пробелы, я то и дело отвлекалась и вспоминала, в правильном ли направлении я двигаюсь.
Вы когда-нибудь сомневались в своём прошлом? Ну, то есть, нормальные люди же обычно знают о своём происхождении, кто их родители, где они родились, где провели детство, где учились и далее по списку. Но чем больше я пыталась вспомнить об этом, тем всё более странно себя чувствовала. У меня были обрывочные воспоминания о школе и об учёбе дальше, но как будто это было далеко не всё. Как айсберг в океане.
Я хорошо помнила своего отца, его лицо, голос, улыбку, руки, которые меня обнимали. Я помнила, что он умер. Но я не помнила, чем он занимался, где мы жили, что с ним случилось. Я перебирала варианты: старость, инфаркт, инсульт, долгая болезнь, несчастный случай. И не находила правильного ответа.
А мама? С ней было ещё хуже. Я помнила, что она умерла давно, я ещё была ребёнком. Но когда? От чего? Как? И почему мне до сих пор больно?
В супермаркете рядом с домом я брала продукты по списку, даже не задумываясь, потому что мне опять казалось, что это не мой список, да и не ем я всё это. А что я люблю? Тут я точно знаю, что еда для меня не удовольствие, я ем, чтобы жить. У меня нет пристрастия к сладкому, или солёному, или жирному. Ну хотя бы с этим я разобралась.
Выходя из магазина, я заметила мужчину в тёмных очках, фотографирующего вывеску супермаркета. И я подумала, что наверняка попала в кадр. Но зачем кому-то снимать супермаркет, их ведь полно по всей Европе? Турист, наверное. Тут рядом есть готическая церковь с посеребрёнными шпилями, которые кое-как блестят в хорошую погоду. Находка для путешественника. Может, он хотел её сфотографировать, а в кадре теперь магазин и я в домашней одежде. Не повезло ему.
Готовитьэто не моё. Вот что поняла, когда поставила пакеты из супермаркета на стол. Я не просто не люблю готовить, я считаю это занятие отнимающим слишком много времени, которое можно потратить на более важные дела. Какие? И тут у меня есть вполне чёткий ответна спасение жизней. Откуда эта мысль? Ведь я же не шпионка в конце-то концов. Я менеджер в ювелирном магазине. Я не спасаю жизни, я заставляю людей тратить баснословные суммы на сомнительные вещи из драгметаллов.
Пока меня посещали очередные странные мысли, вернулась Елена. Она опять была бодра и весела, чего не скажешь обо мне. Мыслительный процесс, оказывается, сильно изматывает. На меня навалилась вселенская усталость, как будто я вагоны разгружала неделю, не меньше. Мне хотелось присесть прямо сейчас, а лучше прилечь, и чтобы кто-нибудь прикрыл крышку гроба.
Сходила-таки в магазин. Молодец!
И тут её конкретно понесло. Она в запой и без остановки рассказывала мне, как провела день, что нового на работе, какая сегодня погода, соседи съехали, и мы тут почти одни, и закончила местными и мировыми новостями. У меня опять начала болеть голова, она как будто распухала от лишней и ненужной информации. А ещё я поняла, что хочу съехать от надоедливой соседки и как можно быстрее.