Я очень рад, что вы об этом первый заговорили, ответил незнакомец. Мне не хотелось навязываться. Спасибо вам. Вы англичанин. Я знаю, как вам можно верить. Позвольте быть откровенным. В населении есть тайные организации. Но им трудно, очень трудно работать. Нет средств, нет возможности поддерживать связь с друзьями в других частях России. Я сжился с русскими. Мне верят. Я им помогаю. И сейчас вот еду по этому же делу. Как бы я вас просил об одном одолжении. Мне тоже надо быть осторожным, не обнаружить себя. Не могли бы вы взять на себя часть моих поручений? Я вам дам адрес в Москве, а вы, может быть, будете так любезны зайти туда и передать
Таня сидела на диване рядом с незнакомцем, напротив Паркера. Ровным деловым голосом переводила она на английский его слова. Паркер, которого интересовала беседа, взглянул на нее и увидел, что она о чем-то предупреждает его.
В чем дело? спросил он по-английски.
Но Таня не ответила и продолжала переводить то, что незнакомец просил передать. Она внимательно смотрела на Паркера. Все синее золото ушло из этих глаз, в них остался только серый, стальной цвет.
Не надо, не надо, прекратите, прочел Паркер в напряженном взгляде девушки.
Передайте моему собеседнику, сухо сказал он, обращаясь к Тане, что я его очень благодарю за интересные рассказы, но не считаю себя вправе исполнять его просьбу. Я иностранец и не могу вмешиваться в то, что происходит в чужой стране.
Незнакомец выслушал перевод, но не сразу сдался. Он пытался уговорить Паркера, не жалел красок для изображения жизни населения.
Паркер, однако, оставался твердым в своем решении и разговор мало-помалу прекратился.
На одной из больших станций незнакомец вышел. Скоро в купе вернулся Воронов.
Вы здесь о чем-то мудром толковали, вот я и сходил чаю выпить, сказал он со своим обычным благодушным видом.
Паркер был уверен, что Воронов не поймет английского, и быстро заговорил с Таней.
Я верно понял ваш взгляд? спросил он.
Да, конечно, вы молодец.
Но почему вы не хотели, чтобы я согласился? настаивал он. Ведь это такой пустяк. Вы могли бы зайти. Это отняло бы очень мало времени. Почему нам, действительно, им не помочь?
А вы уверены, что вашей помощью вы не скомпрометировали бы и себя, и их?
Значит, вы не верите этому человеку. Кто же он?
Не то что не верю, а совершенно уверена в нем, это был чекист, он хотел вас испытать.
Паркер внимательно, почти испытующе, посмотрел на нее. Она мило и непринужденно улыбнулась.
Вы все русские фантазеры. Ну какое основание предполагать, что этот почтенный иностранец был провокатором?
Я не предполагаю, а знаю это. Посмотрите, Воронов вышел из купе во время разговора. Не хотел смущать нас своим присутствием, сказала Таня смеясь.
Значит, он знал, что это переодетый агент? Нет, вы ошибаетесь. Если это был действительно агент, зачем было бы ему рассказывать такие вещи про тяжелые условия жизни при существующем режиме?
Это надо было ему рассказывать, чтобы вас соблазнить. Понятьможете ли вы быть опасным или нет, засмеялась Таня. Кажется, он не понял. Они знают, что про них много правды в Европе написано и позволяют своим агентам ее повторять, когда необходимо поймать жертву.
Но откуда вы все это знаете? вдруг спохватился Паркер, вспомнив о том, как эта девушка-простушка только что мило болтала ему о любви к деревьям и птицам.
И снова подозрение закралось в него. Те глаза были совсем серые, а вот в этих синие искры опять заблистали и залучились, маня его в свою глубину. Паркер хотел с ними бороться, но не смог. Он погрузился в ее взгляд.
Мне рассказывали друзья в Париже о таких случаях. Я читала в русских газетах. Я ваш чичероне и вы должны слушаться, сказала она наставительно. В этой стране слушайте, что угодно, но сами помалкивайте.
Но почему вы так все знаете? Вы же мне только что сказали, что ничего не знаете, что делается в России? настаивал он.
Знаю и знаю, что вы ко мне пристаете, с шутливым укором ответила она. Лучше поблагодарите меня, что я вас избавила от неприятностей и, может быть, немалых.
«Нет, здесь что-то не то. Не такая уж она невежественная простушка, какой притворяется. Неужели мои способности наблюдения мне изменяют?»подумал Паркер.
Мисс Дикова, а помните наш разговор перед въездом в Россию? Вы мне сказали правду?
Какой вы смешной. Что же, вы будете у меня каждый день спрашивать. Я ведь въехала в эту страну при условии, что вы мне поверили.
Да, да молодой английский ученый должен был верить. Он обещал.
Но для него неожиданно переменился весь интерес путешествия.
Новая Россия. Синее золото. Все это, конечно, было интересно. Но он должен, прежде всего, понять тайну этой синеглазой улыбающейся русской девушки. Он старался себя убедить, что ему надо узнать эту тайну для лучшего выполнения целей его поездки.
IVКОНТРАСТЫ
Ланг наделал нам хлопот с этой девчонкой. Все думают кому-то угодить, пользу извлечь, а забывают о безопасности Союза. Зачем только согласились впустить из такой контрреволюционной семьи? Как, товарищ Воронов, вы справитесь один с наблюдением, или дать вам сразу отсюда кого-нибудь в помощь? Вот уж правда, и без этой девчонки дела много, а теперь о ней еще думай, говорил Полянский Воронову вскоре по приезде в Москву. Он вызвал специально для этого Воронова в управление.
За кого же вы меня принимаете, товарищ начальник? Что же, я один за девчонкой не усмотрю? Куда же я тогда гожусь, да и что она нам сделает?
Как что сделает, как что сделает? воскликнул Полянский. Ну ладно, я оставляю ее на полную вашу ответственность. Только смотрите А где она сейчас?
Пошла погулять с англичанином. Будьте покойны, он и сам того не понимает, а мне помогает. Переводчица, переводчица, а сам не отходит от этой переводчицы, засмеялся Воронов, не скрывая не то досады, не то раздражения.
Вот и вы не отходите, товарищ. Даю вам приятное, но строгое поручение. Понимаете, чтобы все без ошибки было, добавил он тоном, который всегда раздражал Воронова.
«Тоже начальник, со злобой подумал он. И откуда такие взялись».
Таня действительно в тот момент бродила по Москве с Паркером. Было уже темно и на одной из людных улиц они друг друга потеряли. Паркер беспомощно оглядывался кругом, но Тани уже не было. Она быстро уходила в боковую улицу. Несколько раз изменила направление, ориентируясь, как в хорошо знакомом месте. Наконец остановилась у одного из домов, внимательно осмотрела улицу и шмыгнула под ворота.
На этот раз я к вам важно явиласьв спальном вагоне. Уф надоело разыгрывать комедию, сказала она, садясь в просторной столовой, стены которой были увешаны портретами революционных вождей.
Ну, как у вас тут? Я слыхала, что ты, Павел, продолжаешь быстро подвигаться по служебной лестнице. Начальником отделения стал, верный член партии, товарищ Вагин, лукаво улыбнулась она. Ну, ну, двигайтесь дальше и дальше, ближе и ближе к цели. А я думаю на этот раз по-барски съездить и все с легкостью исполню.
Мы вас уже несколько дней ждали, Таня, заговорили наперерыв два мужчины и женщина. Знали, что вы приехали, но понимаем, что трудно выбраться. Не нравится нам, что этот Воронов с вами. Он как машина, как автомат. Что прикажут, то и делает, не рассуждая. Слепая сила, да какая. Хотите, я попытаюсь нажать кнопки и вам заменят Воронова каким-нибудь щупленьким, с которым вы, в случае чего, и сами справитесь.
Нет, ничего. Я Ивана Ивановича обработаю. Лучше пускай он. В случае чего и защита хорошая. Думаю, что таких ручными сделать легче, отвечала она, все еще улыбаясь.
Если услышите что обо мне, примите меры, продолжала она. Впрочем, боюсь, что тогда будет поздно. Или сделаю все шито-крыто, или же
Предупредите там, что я еду, чтобы все приготовили. Пожалуйте мне игрушку получше и надо торопиться. Пойду упрекать моего англичанина, что потерял меня на улице.
Вагин передал Тане маленький револьвер и пакетик с «инструментами». Он был ее верный единомышленник. Но для пользы дела давно стал коммунистом и занимал высокое служебное положение.