Калягин торопливо отдернул штору: за окном царил непроглядный мрак. Он громко позвал ее по имени, но дом ответил ему молчанием. Он остался один!
Во второй раз в жизни он попался на крючок бабе. Надо же, двух десятилетий не миновало, как Дмитрий Калягин снова зацепился за юбку!
Разозленный, он погасил свет в спальне и спустился по лестнице к выходу. В гостиной горела настольная лампа, но там тоже не оказалось ни души. В прихожей он натянул пальто, надел шапку и с замиранием сердца взялся за ручку двери. Какая еще гадость ожидает его на улице?
На крыльце он невольно остановилсяна фоне белого снега и черного неба контуры предметов расплывались. Прошло несколько секунд, прежде чем глаза привыкли. Калягин одновременно услышал и увидел шофера, вылезающего из машины: «Добрый вечер, Дмитрий Иванович». Что бы это значило? И куда делась женщина?
Лишь нырнув в теплое нутро автомобиля, Калягин начал успокаиваться. Страх прошел, но осталась тревогатак, пожалуй, вернее всего можно было назвать то чувство, что он испытывал сейчас. Такое же беспокойство мучило его много лет назад в Таллинне, когда он вдруг ощутил себя игрушкой в руках невидимой, но могущественной силы.
Шофер включил моторили нет, они уже давно ехали? Калягин обернулся и чуть не вскрикнул. На фоне ярко освещенного окна афанасьевской дачи мелькнуло лицо.
Подобно кубикам детской головоломки, его черты перед внутренним взором Калягина сложились в одно целое. Господи! Да ведь это
По пути в город Калягин вспомнил, как обычно развлекается КГБ, запугивая свою жертву. Порой разыгрываются целые представления с единственной цельювывести человека из равновесия, принудить его к бегству. Так веселее охотиться, и трофей в конце охоты ценится дороже. Иногда они показывают жертве лицо человека из ее прошлого. Лицо, которое нельзя узнать с первого взгляда, но которое будет постоянно тревожить жертву, будить ее по ночам, и в конце концов доведет до полного умоисступления. Лицо будет напоминать жертве о давних грехах, подлинных и надуманных, о спрятанном трупе или совершенном некогда предательстве. Лицо из прошлого напомнит обо всем. И в тот момент, когда жертва наконец узнает его, за ней придут. Если вы узнали лицо, значит они уже стоят за вашей дверью.
Калягин узнал лицо. Генерал Афанасьев все-таки был на своей даче.
Он твой, как ты и просил.
Афанасьева лежала в постели. «Сегодня уже во второй раз», невольно отметил про себя министр.
Что случилось? спросил он, стоя над женой и разглядывая заметные в свете ночника морщинки вокруг ее глаз.
Не прикидывайся идиотом, Виктор. Что именно случилось, не важно. Важно то, что теперь он выполнит все, о чем бы ты его ни попросил. Она пристально посмотрела мужу в глаза. Можешь использовать его, а можешь стереть в порошок. Как захочешь.
И тут он с чувством гадливости увидел, что она мечтательно улыбается.
Если снова потребуется моя помощь, прищурилась она, только намекни.
«Сука, подумал Афанасьев. Моя собственная маленькая сучка, но опасная, как волчица».
18 декабря
Сегодня Долинг впервые получил не письменную, а устную весточку.
Прийдя на завтрак, он сел на свое обычное место с краю длинного стола. В очередной раз мелькнула мысль: «Как в школе»; Долинг гораздо ближе сходился с учителями, чем с одноклассниками. И здесь тожелюбил подолгу беседовать с тюремным священником и надзирателями и только изредка перебрасывался парой слов с кем-нибудь из заключенных. Тем больше он удивился, обнаружив, что разговорился с веселым молодым парнем, у которого зубы были наполовину черные, наполовину золотые.
Привет, меня зовут Тони, представился парень и сообщил, что получил шесть лет за растрату и «тянет» уже второй срок. Затем Тони поинтересовался, за что «упекли» Долинга.
В общем-то, за то же самое, ответил тот.
Понятно, ухмыльнулся Тони.
Раздался звонок, и все они встали из-за столокдвести семьдесят «гостей Ее Величества» в одинаковых синих робах.
Если ты работаешь в столярке, то до скорой встречи, сказал Тони.
Долинг улыбнулся.
Между прочим, меня зовут Долинг.
Я знаю.
Разговаривать во время работы запрещалось, но надзиратель, дежуривший сегодня, особо не придирался. Большую часть времени он проводил за телефоном в подсобке, хихикая в трубку и время от времени заглядывая в мастерскую через наблюдательное оконце.
Должно быть, завел себе новую телку и уговаривает ее, заметил Тони, кивнув на дверь подсобки.
Похоже на то, согласился Долинг.
Везет же гаду. Я бы тоже не отказался. Самое тяжкое здесьтерпеть без бабы, верно?
Около часа они протрудились молча. Долинг с головой ушел в работу, она была нетрудной и нравилась ему. Тюрьма взяла подряд у фабрики игрушек на изготовление деревянных кукольных домиков. Долинг находил в этом особый смысл, ему было приятно думать, что изделия его рук доставят радость детишкам.
А у тебя здорово получается, нарушил молчание Тони.
Просто я стараюсь вложить душу. Мне нравится делать полезные вещи.
Ты счастлив?
Долинг поднял голову, недоуменно улыбаясь.
Что за странный вопрос?
Тони подвинулся к его верстаку.
Так ведь это не меня интересует, а одних моих знакомых. Тони взял один из готовых домиков с верстака. Нет, все-таки здорово у тебя получается.
Долинг уже не улыбался.
Больше всего я не люблю, когда меня принимают за идиота, сказал он тихо, но решительно. Если у тебя есть, что сказать, говори, а тратить время на дурацкие шутки я не собираюсь.
Не кипятись. Тони присел на его верстак. Мои знакомые сказали, что к тебе уже довольно долго никто не наведывался. Ты знаешь, о ком я говорю. Когда этот красавчик из Лондона обещал появиться в следующий раз?
Он не сказал. Долинг с отвращение взглянул на свои кукольные домики. Всю жизнь он водил за нос других, и сейчас вляпаться самому не хотелось.
Почему бы тебе не вызвать его? спросил Тони.
Я уже пытался. Мне сказали, что он занят.
Попытайся еще.
На ужин Тони не явился. Долинг спросил о нем знакомого надзирателя. Тот пожал плечами.
Никакого Тони я не знаю.
Ну как же? Такой молодой темный парень, высокий.
A-а, вот вы о ком. Только его зовут не Тони. Кажется, Седрик или Сесл. В общем, что-то в этом роде. Сесл, точно!
Где он? возбужденно спросил Долинг.
Там, где ему полагается быть, где же еще? Он ведь не наш заключенный и сунули его к нам, думаю, по ошибке. Он тут накуролесил неподалеку; вроде, врезался на машине куда-то. Вот его и привезли на доследование. Да черт с ним! Слушание по его делу состоялось сегодня, и больше он к нам не вернется.
19 декабря
Стюарт появился после завтрака.
Вы хотели меня видеть? раздраженно спросил он Долинга.
Конечно, хотел, ответил тот! Мне казалось, что в прошлый раз мы затронули достаточно важную тему. Речь шла о размене ферзями, если помните.
Ах, это, Стюарт пожал плечами. И что?
Долинг вцепился в стол.
Я вижу, вам нравится валять дурака. Может, после моих слов у вас пропадет охота делать это. Он отпустил стол и обмяк. Мои друзья готовят операцию, скажем так, по спасению своей репутации. Участие в ней, я уверен, принесло бы пользу и вам.
Стюарт промолчал.
Дело заключается в следующем. У вас есть свой человек в Москве, и у них есть свой человек в Москве. И тот, и другойценные агенты, занимающие высокое положение. Мои друзья предлагают раскрыть вам своего человека в обмен на имя вашего агента. Долинг поднял глаза на Стюарта. Вам ясна моя мысль?
Полностью.
Отлично. Но есть одна маленькая деталь. Мы Я имею в виду, мои друзья не могут долго ждать. Ответить им надо довольно быстро.
Стюарт встал, чтобы уйти, но передумал. Он подошел к Долингу, ухватил за дряблую кожу под подбородком и задрал его голову так, чтобы предатель смотрел ему прямо в глаза. Долинг завизжал от боли.
Слушай, приятель, процедил Стюарт, пошел бы ты лучше и поссал против ветра.
Там в духовке осталась запеканка, сказала Сузи, выглянув из гостиной.