Хозяин прошаркал ему навстречу, приветственно кивая.
Как хорошо, что вы приехали, дружище. Он протянул Калягину пухлую потную ладонь. Добро пожаловать в мои пенаты. Правда, девочек и рулетку не обещаю, но все остальные удовольствия гарантирую. Афанасьев подмигнул. Для дорого гостя ничего не пожалею.
Калягин даже растерялся, когда в гостиную вошла жена Афанасьева. Лет на двадцать моложе генерала, статная блондинка с высокими скулами и яркими пухлыми губами, она поневоле притягивала мужской взгляд. А эта очаровательная манера слегка наклонять голову набок при разговоре
Жаль, что мой муж не пригласил вас раньше, сказала она, смерив Калягина оценивающим взглядом.
Я и теперь благодарен ему за приглашение.
Чепуха. Такие люди, как мы, должны держаться друг за друга. Отныне мы будем видеться часто.
Калягин чувствовал себя неловко, сидя между супругами на диване. А после четвертой рюмки водки его кольнуло знакомое чувство тревоги. Он вдруг вспомнил давнюю, еще таллиннскую инструкцию своих британских партнеров: «Вы подписали бессрочный контракт. Не воображайте, что сможете выйти из игры, когда устанете; не расслабляйтесь ни на секунду, иначесмерть».
Калягин потряс головой, отгоняя эти мысли. С облегчением он услышал приглашение перейти в столовую.
Комната была обставлена светлой финской мебелью. На столе, застеленном белоснежной скатертью, яркими пятнами выделялись темно-синие салфетки. Под потолком тянулись массивные балки красного дерева. В углу горел низкий широкий камин, рядом лежал круглый итальянский коврик. Чувствовался безукоризненный вкус.
Позвольте я добавлю вам этой подливки к семге. Хозяйка так умело наклонилась к нему с соусником, что взору Калягина открылись ее прелести. Привычной границы загара на ее груди он не обнаружил.
Спасибо, очень изысканное блюдо.
А вы ожидали, что я угощу вас бычками в томате? Афанасьева высокомерно поджала губки. Мой супруг, между прочим, командует самой мощной армией в мире.
Вздернув подбородок, она пристально посмотрела Калягину в глаза.
Министрпустое место, все решает Виктор, добавила она.
Афанасьев со стуком положил вилку.
Дмитрия Ивановича не надо учить политграмоте, дорогая. Генерал усмехнулся. Кстати, мы ведь поклялись ни слова не говорить о политике сегодня вечером. И не будем Мой дорогой Дмитрий, я хочу поднять этот тост за то, что ты не побрезговал посетить наш скромный приют. Широким жестом Афанасьев обвел обшитые мореным дубом стены.
Все трое подняли бокалы.
За здоровье Дмитрия Ивановича, эхом отозвалась жена Афанасьева. Если мы можем быть чем-нибудь полезны для вас, она сделала выразительную паузу, в любое время дня и ночи, только скажите слово.
Промокнув губы салфеткой, она словно стерла улыбку с лица. Прислуга убрала посуду. Генерал поднялся и, прихватив бутылку с вином, вышел из-за стола.
Если не возражаешь, перейдем в мой кабинет, прикончим эту бутылочку, а заодно моего коньячку попробуешь, сказал он Калягину. Кстати, расскажешь о своих. Твой отец, кажется, работал в Сталинграде? Я ведь там тоже служил.
Калягин тоже встал, но жена Афанасьева осталась сидеть.
Виктор, что за манеры? Просто хамство с твоей стороны уводить от меня нашего гостя. К тому же, я еще не закончила есть. Она подняла бокал, любуясь вином на свет. Прости меня, дорогой, но
С неожиданной прыткостью она выскочила из-за стола и загородила мужу дорогу.
Калягин вежливо улыбнулся, хотя почувствовал, что назревает скандал.
Я полагала, что мы поговорим втроем, в гостиной.
Нет, хмуро отрезал Афанасьев. Шла бы ты спать. Наши разговоры только нагонят на тебя скуку. Я же сказал, тебе будет неинтересно Он повелительно мотнул головой, приказывая жене посторониться. Но та не шелохнулась.
Калягин начал смутно догадываться, что сейчас произойдет. Рука генерала дернулась. Еще не веря своим глазам, Калягин успел только ахнуть, как широкая лапа Афанасьева с размаха накрыла правую щеку жены. Пощечина прозвучала в комнате оглушительно. Женщина тонко, как ребенок, вскрикнула и выбежала вон. Калягин слышал ее торопливые шаги по лестнице.
Генерал повернулся к Калягину. На лбу Афанасьева блестели крупные капли пота.
Прошу прощения за маленькое недоразумение, тяжело отдуваясь, сказал он. Ты не женат, но должен знать, чего они все стоят, эти бабы. Время от времени полезно напоминать, кто в доме хозяин. Им это только на пользу.
Движения на трассе почти не было, когда «зил» Калягина возвращался в Москву. Второй час ночи, добропорядочные люди давно спят. Калягин чувствовал себя отвратительно. Сумбурный вечер окончательно измотал его. Хотя, не исключено, что случайная цепь событий на даче замминистра могла быть тонко разыгранным спектаклем.
Одно он знал наверняка: Афанасьев хотел заручиться его поддержкой, намекая ему на всяческие выгоды при согласии и недвусмысленно обещая крупные неприятности в случае отказе. Причем свои условия Афанасьев излагал по-солдафонски грубо, с матерком.
От водки с вином язык у генерала стал заплетаться, а после коньяка Афанасьев окончательно перестал соображать.
Сначала он заговорил о спутниковом оружии, но сбился, потеряв мысль. Вместо этого он забормотал, что его министрстарая перечница и одной ногой стоит в могиле. Он только обещает кому ни попадя мир во всем мире, а тянуть воз и получать все шишки приходится ему, Афанасьеву.
Калягин устроился поудобнее на сидение, чтобы вздремнуть до дома. Ему страшно не хотелось впутываться ни в какие интриги, но прямо отказать он не мог.
Слишком хорошо он помнил, кто вытащил его наверх. Кто разыскал его в Таллинне и возился с ним столько лет, каждый раз направляя в нужную сторону и подталкивая на следующую ступеньку, когда требовалось; кто приготовил ему в Кремле кусок заветного пирога власти. Сначала негласный покровитель носил лейтенантские погоны и ездил в армейском «козле» с брезентовым верхом. Потом пересел в старую «волгу», потомв генеральскую «чайку» с депутатским флажком на стекле. Калягин всегда звал его просто по имениВиктор. Виктор был умен и изворотлив, щедро давал, не требуя ничего взамен. Ничего, кроме преданности. Об этом он напоминал Калягину не раз.
При встрече в Москве, Виктор не захотел вспоминать об их старых отношениях. «Пусть это будет нашей маленькой тайной. Не стоит ворошить прошлое». На том и порешили.
Но сейчас Виктору, похоже, снова понадобился преданный помощник.
Калягин не заметил, как заснул.
В зеркало Афанасьева видела мужа, в нерешительности застывшего на пороге спальни. Она сидела за туалетным столиком, расчесывая длинные волосы. Генерал тупо смотрел, как следом за расческой обнажается полная белая шея, и ладони его потели.
Жена слегка повела головой в знак того, что видит супруга.
Что стоишь столбом? Боже, ну и вид у тебя.
Афанасьев сделал несколько шагов в комнату и стал расстегивать брюки.
Виктор, ты сошел с ума! укоризненно воскликнула супруга, обернувшись. Впрочем, ты уже давно свихнулся на этом, добавила она и снова повернулась к зеркалу.
Афанасьев стоял, как оплеванный.
«Что она со мной вытворяет? подумал он. Я заправляю всей долбаной советской армией, а моя собственная жена превратила меня в клоуна!»
Мне показалось, что он клюнул, пробормотал он вслух и попытался улыбнуться.
Конечно, клюнул. Ты что, считаешь меня неспособной справиться с этим желторотым? Я сумела стреножить тебя, старого дурака, а твой Калягин мне на один зуб. Она снова принялась расчесываться. Сущее развлечение.
Что ты собираешься делать?
Выжду денек и позвоню ему. Пожалуюсь, какой ты тиран. Он, разумеется, пожалеет меня. А потом, Афанасьева усмехнулась, потом мы с ним встретимся, и онтвой.
Великолепно, дорогая. Афанасьев положил руку ей на плечо и бессмысленным пьяным взглядом уставился в зеркало. Только не тяни.
Я сама знаю, что мне делать и когда, сказала женщина и, поведя плечом, стряхнула его руку.
13 декабря
Утром Калягин проснулся сразу, будто его толкнули. Половина седьмого. На кухне он неожиданно встретил Зину Потапову, которая готовила ему завтрак. Ее перевели на новое место вслед за Калягиным, ничего не объяснив, не спросив согласия и даже не предупредив заранеекто-то подписал соответствующую бумагу, и Потапова очутилась на Кутузовском проспекте. Спорить тут бесполезно, ответ последует один: так надо.