Я обмотал одно из звеньев цепи вокруг руки и потянул. Гроб был тяжелым, но только из-за дерева, а не из-за тела, которое находилось внутри. Он не цеплялся за землю, когда я тащил его, трава и корни не впивались в дерево, когда он проходил над ними. В этих цепях и старом мертвом дубе была сила, которая не могла быть испорчена чем-то таким простым, как земля.
Я оттащил своего учителя достаточно далеко от дилижанса, чтобы быть уверенным, что Руби и Джейк не подслушивают, достаточно далеко, чтобы они не могли подсматривать. Приличный скальный выступ нависал над моей головой, тощие корни мертвых деревьев пробивались сквозь скалу, когда я тащил свою ношу вниз, в тень.
Это соответствовало моим целям; тень скрывала бы нас от солнцанеобходимость, когда ты занимаешься темными вещами. Я оставил своего учителя в тени скалы и пошел искать вещи, которые мне понадобятся: растопку, камни для костра, кости, если смогу их найти.
Равнины Канзаса были бесплодны, голубое небо и облака смотрели вниз на редкие деревья, сухую траву и пыльное русло ручья. Сначала я подошел к дереву, собирая хворост, упавший за засушливое лето, и время от времени останавливаясь, чтобы подобрать камень, который, похоже, хорошо подошел бы для небольшого костра, который мне понадобится. Выброшенное бревно и пень приютили паука Черную вдову. Любой с ядом подошел бы, но мне особенно нравились эти. Одинокий и смертоносныйсущество, с которым я мог бы отождествить себя.
Я достал из складок сумки маленькую стеклянную баночку, сгреб рассерженного паука и положил его в темную кожаную сумку. Все остальное, что мне понадобится, уже было в моей сумке, благо я путешествовал по всей стране.
Я вернулся из поисков, не потревожив прикованный гроб. У моих ног что-то шевельнулось, началось бегство насекомых, укрывшихся в тени скалы, жуки сновали в траве, черви выползали из почвы, не обращая внимания на жаркое солнце, под которым они наверняка умрут. Даже мышь с писком появилась откуда-то и исчезла в прерии. Никто из них не хотел занять ту же позицию, что и мой учитель.
Я медленно начал копать яму для костра, складывая камни в круг и добавляя растопку в пустынную почву. Гроб стоял на противоположной стороне от меня, обдуманное решение.
- Я был бы очень признателен, если бы вы помогли мне с этим, - сказал я, складывая пальто и откладывая его в сторону, мои жилет и рубашка последовали за ним, пока я не опустился на колени с обнаженной грудью перед гробом.
Мой учитель не ответил, гроб так и не сдвинулся с места. Я подумал, что он, может быть, отпустил свою ярость и ушел в другой мир. Предположил, что это не имело значения, в конце концов. Если он действительно украсил другую сторону, тогда он сможет получить души этих людей, когда я отправлю их туда.
Я чиркнул спичкой о сапог, сунул палку в растопку и сел на корточки, чтобы посмотреть на пламя. Сухие палочки быстро загорелись, и я увидел, как начали подниматься оранжевый свет и легкие струйки дыма. Я должен был действовать быстро, иначе ситуация выйдет из-под контроля и выдаст наше положение.
Я достал из сумки деревянную ступку и пестик, вырезанные вручную много лет назад из тотема Чинуков на северо-западе. Грибы, которые я собрал на берегах Миссисипи, положил внутрь и начал медленно растирать их, пока не осталось ничего, кроме влажной пасты.
Природа дает людям многое, что может быть полезным, но чтобы заглянуть за завесу и взаимодействовать с тайными вещами жизни, иногда нужно умереть. Я выпил пасту, позволяя резиновой текстуре и отвратительной кислоте гриба застрять между зубами и деснами. Только тогда я начал шептать слова, которым меня учили. Это была древняя магия, тайные ритуалы, о которых рассказывали немногим, чтобы они не утратили своей силы.
Я почувствовал, как мой желудок начинает сжиматься в узлы, когда заклинание начало действовать на меня, тошнота сжала крепко. Мой нож был в моей руке, и я вырезал одну линию на левой ладони, позволяя густой и бегущей крови капать в огонь и дым. Мое зрение начало расплываться, и именно в этот момент гроб напротив меня загрохотал, цепи подпрыгнули и завибрировали. Из темной щели донесся голос, тяжелый и низкий, похожий на рев. Это соответствовало словам, которые я бормотал, когда потянулся одной рукой к последней нужной мне части.
Черная вдова билась о стекло, отчаянно пытаясь убежать от черного ритуала, который я совершал. Я отвинтил крышку и опустил руку в банку, осторожно схватив за живот, и сразу же почувствовал, как два маленьких клыка впились в мою плоть. Яд был хорош, это было то, что мне нужно.
Я положил её себе на живот и позволил укусить еще три раза. Почувствовав третий укус, я отпустил её, и восемь черных ног, словно крошечные булавочные уколы, скользнули по моей груди в грязь.
Голубое небо почернело, но звезд не было видно. Я почувствовал, как мои кости и конечности начали сжиматься, и упал обратно на землю. Моя голова повернулась к огню и гробу за ним. Пение прекратилось, и вместо этого Мертвый Медведь сидел на крышке гроба, сверля меня взглядом.
Я встал, и когда я посмотрел вниз, мое тело все еще лежало с широко раскрытыми глазами и дрожало.
Это была опасная работа, и у меня не было много времени. Это был риск чего-то вроде этого; вы бы перерезали смертную веревку и были бы унесены духовными ветрами к мертвым равнинам.
Хмурый взгляд Мертвого Медведя ранил меня больше, чем любой грех, но он знал, зачем я пришел в это место. Я пришел узнать, смогу ли я узнать оружие моего брата и руку, которая теперь держала его.
Тяжело жить под угрозой одной пули в одном пистолете, когда тебя носит кто-то, ктопо воле ада, судьбы или просто обстоятельствненавидит тебя больше, чем кого-либо другого.
Последний раз я видел его на реке Мармитон. Я пытался вернуть его оружие, пистолет, который соответствовал моему, его близнец, и единственная вещь, которая могла уложить меня под землю. Я не мог спокойно спать по ночам, зная, что обещание старой змеи все еще остается в силе:
- Судьба и безумие найдут ваше оружие притянутыми друг к другу, неспособным умереть, если только это не будет сделано братом-близнецом.
Мы с Вирджилом не думали, что будем черпать друг в друге невежество и дерзость юности.
Мертвый Медведь ткнул пальцем в темноту. Я проследил за его взглядом. Я не мог сказать, что там было, но я мог слышать их.
Я пересекал границу раз или два. То место, где я нашел тело Мертвого Медведя, находилось прямо на границе другой стороны. Но здесь, в полной темноте, ни железо, ни клинок не защитят меня.
Я сделал глубокий вдох, чтобы разжечь огонь в своих шпорах, а затем оставил свое тело позади, надеясь, что мой учитель все еще имеет некоторую привязанность ко мне. Все, что ищет свободной поездки, не пройдет мимо его когтей или зубов.
Я прошел мимо дерева. Оно растягивалось и изгибалось в темноте, как великан, который жил на земле и старых костях, его бледное лицо и жаждущий рот отчаянно тянулись ко мне, когда я проходил мимо.
Все искривилось; здесь не было цветов, только темнота. Что-то шлепнулось в грязную воду. Где-то вдалеке кричал лось или олень, а вдали тявкали койоты.
Раздалось что-то вроде грома, несколько вспышек света, и земля вокруг меня взорвалась. Я упал задницей в грязь и мрак, когда мимо меня в темноте пронеслись фигуры, крики и боевые кличи эхом отдавались во мраке. Я инстинктивно потянулся за пистолетом, которого там не было.
Без этого оружия, без этой защиты я больше не чувствовал себя сильным, не чувствовал себя одержимым. Я только чувствовал себя голым.
Ноги пронеслись надо мной, выбивая из меня огонь и вдавливая мое лицо в грязь. Я с трудом дышал, плюясь в коричневую воду, чувствуя вкус грязи и ползающих в ней червей.
Я был в ручье, в прошлом, в месте, которое я знал. Все было совсем не так, как я помнил; не было видно солнечного света, только мерцающий отблеск огня, который я зажег, казалось, постоянно горел позади меня.
Человек в сером бросился на меня, вопя во всю глотку. Его штык рванулся вперед, и я упал назад, я услышал все предсмертные крики тысячи людей. Лошади ржали в агонии, когда пушечные ядра пробивали дыры в их внутренностях, а шрапнель пронзала кости.
Человек в сером не остановился. Он снова бросился на меня, мечом пытаясь пронзить мои внутренности. Моя рука опустилась в воду, и я почувствовал что-то знакомое...