И всё же разница в общественном положении была не так заметна, как то, насколько я уступала Владу в образованности, в аристократизме манер, в утончённости ума и вкуса. Он превосходно разбирался в искусстве, знал девять иностранных языков в том числе латинский и древнегреческий, увлекался гонками и верховой ездой за границей у него был конный завод. Мы часто бывали в театре, и с его объяснениями любая пьеса казалась интереснее; он мог сравнивать спектакль с другими, в том числе зарубежными постановками, иногда цитируя длинные отрывки текста наизусть и к тому же в разных вариантах перевода. Пришлось мне расширить и мои познания в живописи: Влад приглашал меня в картинные галереи и на выставки однажды даже на выставку его собственных работ. По-видимому, Влад питал слабость к ночным пейзажам, к тому же большинство его фотографий были чёрно-белые; но, несмотря на такое скупое цветовое решение, ему, на мой взгляд, удавалось передать главное: влажный весенний ветер, предрассветные сумерки, манящий простор высокого неба В его работах ощущалось летящее мгновение жизни, мимолетной, призрачной. Я сказала, что его фотографии кажутся мне очень романтичными и немного печальными. Но подумала при этом, что рядом с таким мужчиной было бы самое место принцессе крови, а не студентке первого курса техноложки
Больше всего меня поражало то, как Влад разбирался в людях. Казалось, ему достаточно одного взгляда, чтобы узнать о человеке все его мысли и тайные страсти. От проницательности Влада мне порой становилось не по себе но, с другой стороны, не потому ли наше общение проходило так на удивление комфортно и беззаботно, что он словно угадывал мои слабости и бережно ограждал от впечатлений, которые могли быть мне неприятны?
Порой я спрашивала себя: сколько должен был пережить этот молодой ещё на вид человек, если по его характеру и поведению его можно было принять за зрелого, прошедшего через многие жизненные испытания мужчину? Иногда Влад казался мне отрешённым в душе от всех соблазнов и суеты, словно неземное существо. Я невольно пристальнее всматривалась в его холодные топазовые глаза, которые мерцали в полутьме, как глаза тигра, и он смущался.
Некоторые странности в его поведении я начала замечать не сразу, а когда заметила, списывала всё на разные не известные мне условности, принятые в кругу «избранных мира сего». Поскольку я вовсе не планировала занять какое-то заметное место рядом с Владом, я не обращала особого внимания, когда у меня складывалось впечатление, что он хотел бы скрыть наши отношения от каких-то своих знакомых. Порой он исчезал на несколько дней без объяснений, упомянув только, что «некоторое время нам лучше не встречаться», порой посреди какого-то вечера вдруг вставал и настойчиво просил меня уехать вместе с ним сейчас же в другое место Но в конце концов я заупрямилась:
Ты что, стыдишься меня? Ты иногда как будто боишься, чтобы нас не увидели вместе!
Он вздрогнул и посмотрел на меня с таким страданием, что я пожалела о своей вспышке.
Тамара, мягко сказал он, взяв меня за руку. Поверь, ты мне очень дорога. Именно поэтому я предпочёл бы оградить тебя от лишнего внимания. Я не хочу посвящать тебя в тонкости нашего семейного бизнеса, но вспомни, пожалуйста, что я тебе говорил: я приехал по делу, вынужденно. Здесь у меня вовсе нет друзей, с которыми я мог бы тебя познакомить. Я не хочу представлять тебя людям, которые могут быть опасны, он произнёс это так серьёзно, что я смутилась. Может быть, он шутит?
Влад, но какие «дела» у тебя могут быть с такими опасными, по твоим словам, людьми?.. Мне кажется, ты преувеличиваешь
Возможно, спокойно согласился он. Просто мне хотелось бы быть более уверенным в своём положении прежде, чем Подожди ещё немного, хорошо?
Я рассмеялась.
Влад, но чего мне ждать? Я ведь не набиваюсь к тебе в спутницы жизни Мы не брали на себя никаких обязательств, мы оба свободны
Влад посмотрел на меня так, словно хотел бы сказать больше, чем мог.
* * *
Зато он стал чаще приглашать меня к себе. Мне ужасно нравилось бывать в его очаровательной квартире на верхнем этаже небоскрёба; она была очень просторной и своей оригинальностью полностью соответствовала характеру владельца. Сквозь цельное окно от пола до потолка можно было наблюдать роскошную панораму огней столицы под бездной тёмного неба; внутри чёрно-белые шкуры, круглая кровать, покрытая удивительно мягким покрывалом с серебристыми узорами, утопленная в полу мраморная ванна как огромный аквамарин, и масса фотографий с призрачными пейзажами на стенах Впервые увидев всё это великолепие, я почувствовала себя неловко; мне казалось, что такая обстановка идеально подошла бы для холёных, стильных женщин, настоящих пантер в человеческом обличье, но не для моей невзрачной персоны Однако Влад так непринуждённо принял меня, что вскоре мы весело шутили и смеялись, когда он учил меня готовить настоящий кофе по-турецки на песке. Я совсем забыла, что я в гостях, и ослепительная роскошь этих апартаментов стала казаться как бы естественным продолжением необыкновенной красоты Влада; он доводил до совершенства всё, к чему прикасался.
Влад показал мне моё фото то самое, первое, которое сделал в памятный вечер нашего знакомства; вышло, правда, очень красиво.
Хочешь продолжить сессию? с улыбкой предложил он. Я замялась.
Но ведь я не готовилась я с сомнением оглядела свой наряд: в сравнении с остальным моим гардеробом мягкий чернильно-синий свитер из тонкой шерсти и тёмные брюки были недурны, но здесь, в этой необычной обстановке, где всё овеяно тонким художественным вкусом и беззастенчивым богатством я выглядела именно тем, кем была: скованной, неискушённой «правильной девочкой», случайно попавшей в высшее общество. Влад усмехнулся.
Если ты готова немного ээ поступиться девичьей скромностью ты будешь эффектно смотреться в моей рубашке.
А остальное?.. не сразу поняла я.
Остальное не впишется в образ, с самым серьёзным видом ответил он.
Ты хочешь, чтобы я позировала в одной рубашке?! ужаснулась я.
Мм ээ так, что тут у нас Влад вместо ответа зарылся в стенной шкаф и через некоторое время извлёк белую сорочку из такого тонкого шёлка, что можно было, наверное, продеть её сквозь кольцо.
А она не прозрачная? подозрительно осведомилась я.
Надевай и проверим! радостно отозвался Влад и ушёл за фотоаппаратом.
Я быстро скинула привычный костюм «послушной дочки» и, не давая себе времени передумать, натянула рубашку. Раньше я только слышала о том, как приятно льнёт шёлковая одежда к телу, а теперь испытала на себе! От удовольствия я даже раскраснелась, и наша «фотосессия» прошла на удивление легко. Правда, в комнате не было ни одного зеркала, но мне хотелось любоваться собой, и я чувствовала, что и Влад мной любуется Он командовал, как профессиональный фотограф:
Изобрази мне загадочный взгляд русалки так Руку немного в сторону А теперь откинь с лица волосы, чтобы разлетелись веером Отлично! Теперь посмотри сердито Потрясающе!
Я выполняла его команды с радостным возбуждением и, казалось, за эту серию ярких вспышек пережила целую бурю эмоций. Словно бесстрастная фотоплёнка выхватила из реальности новую женщину ту, которая была не совсем мной, или мной-другой Когда мы закончили, голова у меня слегка кружилась. Я в изнеможении рухнула на кровать. Влад опустил камеру.
Ты очаровательная модель, с улыбкой сказал он. Очень фотогеничная. Знаешь, слово «фото» вообще-то переводится как «свет». У тебя какой-то особенный ореол.
Я потянулась.
Я чувствую себя как-то по-особенному, призналась я. Может, дело в тебе? и подумала про себя: «Ты очаровательный фотограф»
Он подошёл к кровати и протянул руку, помогая мне подняться; как-то само собой и естественно я очутилась в его объятиях, и всё чувственное напряжение этого вечера вылилось в череде страстных, долгих поцелуев, которыми мы обменивались, как безумные позже я подумала, что его поцелуи скорее походили на укусы; но тогда я словно опьянела; он ласкал моё тело сквозь рубашку пальцы его коснулись моей шеи и вдруг он отдёрнул руку, как будто обжёгся.