Роман подошел к жене. Тома вздрогнула и вскочила на ноги с удивительной прытью.
А, ты
Старик выдохнул.
Пойдем домой, сказал Роман.
Обожди, Тома снова села и коснулась обугленной древесины, пойду я, хорошо? Завтра еще загляну, коль жива буду.
Роман сжал кулаки, унял раздражение.
Пень затрещал, и на свет выползло нечто. Старик заорал, схватил жену и поволок прочь. Тома отбивалась, пыталась что-то сказать, но Роман не слушал. Боль в ногах путала шаги, мужчина споткнулся, старуха вырвала руку, побежала назад. И перед ней возникло чудище.
Оно стояло на четвереньках. Чуть больше кошки. Голая, гладкая тварь подняла голову, и старик, с трудом сдерживая крик, заметил, что на лице у существа нет глаз, на их месте огромная пасть с тонкими бескровными губами. Из маленьких пальчиков торчали длинные когти, на вид острые. Острее косы будут.
Чудище село, покачало головой и улыбнулось.
Ужас сковал Романа, а вот Тамара кинулась к этому, обняла, злобно зыркнула на мужа и заворковала.
Нечисть отскочила от Томы и засеменила в темноту.
Ну вот, напугал
Дома Роман опрокинул стакан самогона и молча выслушал жену, которая утверждала, что эта страхолюдина милая, добрая и совсем, вот совсем, не опасная. Немного придя в себя, старик с удивлением заметил, что Тамара светится от счастья, а ее речь на удивление связная. И план рассказать обо всем мужикам, взять ружье и убить чудовище исполнять повременил. Пока.
Следующим вечером, когда Тома пошла в лес, Роман тихонько последовал за женой, захватив на всякий случай охотничий нож. Встреча вновь состоялась у пня. Тварь вылезла, наклонила голову и внимательно слушала воркованье Томы. Голос жены дрожал от счастья.
Старик вышел из-за дерева. Существо вздрогнуло, но не побежало.
Не бойся, Марьян, он хороший.
Тварь улыбнулась.
Тамара начала ходить к названой дочери каждый вечер, а Роман следовал за женой молчаливой тенью. К осени ближе старуха сказала, что хочет привести чудище домой. Поругались сильно, Тамара выла, словно маленькая, и старик, скрепя сердце, пошел у жены на поводу.
С Унуком Роман рассчитался бутылкой. Работы немного, но без помощи не обойдись. Кости не те крыши латать.
Самогон распили на крыльце.
Ирка скурвилась совсем, как с города вернулась. Пьеть, что свинья, и с кобелем своим по углам бродить. Говорять, к Ритке, пока та в город ездила, в дом залезли, сказал Унук.
Роман промолчал.
Еще лиса к нам повадилась, куры пропадають, а вы даже без собаки, точно пожреть, Унук поскреб недельную щетину и опрокинул стакан.
Да, лисапогано.
И не говори. Женка ожила, смотрю
Она сильная, ответил Роман, сильная. Худо ей было, в голове туман. Как Ирка припиралась, так хуже только делала. Воспитали дочь
На этих словах на крыльцо вышла Тамара. Как не вовремя.
Не дочь она мне! У меня другая дочь теперь, а эта лярва поганая давно ей быть перестала.
Роман вздохнул, щелчком пальцев отправил бычок в полет.
Да, милая, конечно.
Тома фыркнула, точно недовольная лошадь, и ушла обратно в дом.
Унук хихикнул.
А уши греть плохо, Том! Лан, Евгенич, пойду. Не болейте.
Забрал бутылку с остатками пойла и похромал прочь.
Неспешно опустились сумерки.
Тома деловито прошествовала мимо мужа, неся в руках кастрюлю с объедками. Позвала Марьяну.
Существо выползло из погреба, вскинуло голову наверх и тихонько завыло.
Не рано еще? Вдруг кто увидит? Да Унук только уехал, кабы вернется?
Старуха шикнула на мужа и начала кормить существо. Нечисть ела с неохотой. Еда не нравилась.
Лиса завелась, ага. Главное, своих кур не ест. Умная тварь, значит. И быстрая.
Я завтра до деревни, вдруг сказал Роман, у Лопатиных закупаться. Унук заедет с утра. Поехали со мной?
Тома повернулась к мужу, на губах улыбка. На сердце Романа потеплело.
Да. Давненько не прогуливалась. Только Я эту лярву видеть не хочу.
Не увидишь. Она с утра с похмелья страдает небось. Похмелье?! Слабая девка, не в нас пошла.
Тома рассмеялась и погладила чудище по голове.
А с Марьяной что?
Ничего, она днями спит. Тварь ночная.
Не надо так на нее! Хорошо, поедем.
На том и порешили.
Выехали рано. В ржавом драндулете Унука пахло бензином и нагретым кожзамом.
В багажник загрузили мясо, куриные яйца Роман взял в салон.
Тома тряслась на заднем сиденье, глядя в окно с выражением ребенка, впервые увидавшего море.
Летом Роман к Лопатиным обычно ездил один раз в месяц, купить необходимые вещи, что на огороде не вырастить и в лесу не добыть. Еды в основном и с хозяйства хватало. Лишний раз путешествовать до деревни не хотелось. Жизнь одиночки полностью устраивала Романа, хватало компании Томы.
Скоро показалась деревня. Унук остановил машину у двухэтажного дома. Первый этаж был переделан под магазин, а на втором жили сами хозяевачета Лопатиных.
В помещении жужжал настоящий кондиционер.
Рита Лопатина, тучная женщина в белой майке, сидела за прилавком, курила, читая «Комсомолку». Из старенького радио хрипел Лепс. Увидев Романа с женой, Рита медленно встала, комната сразу в размерах уменьшилась.
Ничего не продам и не возьму, разворачивайся!
Роман вздохнул.
Рита стукнула кулаком по прилавку, стекло задребезжало.
Знаешь, что твоя паскудина учудила?! Разворачивайся!
Рит
Не риткай! Я ей в долг бутылку отказалась дать, так она, сука такая, узнала, когда я с Жекой в город еду, во двор мимо собак проскользнула, жалко не погрызли тварь, и насрала мне в беседке. Насрала! После всего, что я для нее делала! В замке дрянь копалась. Я уж ей волосы подрала. К ментам пойду! Я
Не ори, перебила Тома, она не наша дочь. Лучше бы в городе и пропала.
Роман с удивлением посмотрел на жену. Седые брови нахмурены, но на губах прежняя улыбка.
Ты кому рот закрываешь, овца?! Давно дурочкой быть перестала?! Дрянь больная! Рита повернулась к Роману. Забирай свою больную и катись отсюда колобком! Другим свое говно толкайте! Ничего не возьму и не продам! Вон!
Роман взял жену за руку.
Пойдем.
Вот, вали! Свиньи! Иди дальше кроликов стреляй! Вали! А Ирочка ваша у меня попляшет! Мразь! Она мне по гроб жизни обязана, а так отплатила! Убийца! Мразота!
Старик на мгновение замер, внимательно посмотрел на Риту и вышел.
После прохлады магазина улица обдала жаром. Унук ждал, опираясь на машину. Виновато улыбнулся и протянул Роману сигарету. Дорогую. С фильтром.
Все слышал? старик дрожащими руками зажег спичку.
Этот ор вся деревня теперича слышала. Да не ссы, я с ней побалакаю. Она баба такая крикливая, но нормальная. Отойдет.
Сами справимся, сказала Тома и села в машину.
Унук пожал плечами, сплюнул коричневым и похлопал Романа по плечу.
Непростая у тебя женка.
Красиво.
Тома смотрела на небо. Чудище сидело рядом со старухой, закопав когти в землю, и протяжно стонало.
Да. Океан искр, так батя любил говаривать. Он в детстве меня в лес из города возил, голову поднимаешь, а небо сверкает, что брюликами расшито. Тогда в деревню и влюбился
Что там, как думаешь? Бог?
Роман пожал плечами.
Всякое может быть.
Бог Почему он с нами так?
Так?
Деревенские Они ведь сразу нас доставать начали, только мы из города приехали. А теперь полжизни тут прожили, а чужими остались. Унук только один А Ирка Вот в кого она такая? Мы ведь все для нее. Деньги на учебу собирали, в город отправить. А она Тома махнула рукой. Что там? Я ведь никогда не задумывалась. Некогда было. Родители верить заставляли, я и слушала. Не вера, а привычка какая-то. Что там? Когда росли, говорили, что космос один. Теперь вот опять про Бога поют. А что на деле?
Чудище вынуло когти и медленно, точно красуясь, прошествовало по двору, голое тело лоснилось в лунном сиянии. Постояло немного, задрав голову, и ушло в погреб.
Узнаем. Все мы узнаем, когда часы пробьют.
Старик чмокнул жену.
Первое яйцо влетело в окно, стекло пронзительно задребезжало. Второй снаряд упал дугой и разбился у ног старика, забрызгав брюки. Роман услышал смех.
Нечисть выскочила из погреба, одним прыжком перемахнула изгородь и исчезла в кустах. Смех сменил крик.