О, Шарк! Что, получил свою панацею?
Конечно, братан. Я еще не спал. Отпросился с работы и простоял в очереди с двух ночи. И знаешь, каким-то чудом пробился через две сотни человек, которые были впереди.
Да ты счастливчик по жизни.Али убрал аккуратные, идеально ухоженные дреды с лица и блеснул кошачьими миндалевидными глазами на тощую, маленькую белую девочку. Ее мышиные коричневые волосы прицепились к его руке, точно продолжение линии жизни. Сама она была такой бледной, отчего мне показалось, что она смогла бы получить солнечный удар даже в закрытом помещении. Ночью.
Что ты имеешь в виду?
Говорю, ты перетрахал большую половину сучек города. Удивлен, как ты еще не сдох. Удачливый ты ублюдок, однако.
Это не удача, чувак,я выудил из кармана пачку с шестью «магнумами» [Марка презервативов Прим. пер.].Я живу в резине.
Я знал, что о моих сексуальных подвигах ходили легенды. Цепи с кожаными ремнями, свисающие с потолка в моей гостиной, служили тому подтверждением. Я повесил их, когда встречался со стриптизершей, которая шарила в садомазе и бондаже.
На самом деле я не так привередлив в сексе, как многие думают. Мои вкусы довольно просты: я люблю трахаться. Где, когда и с кемне имеет значения. Ячеловек, открытый к новым возможностям. Если девушка хочет, чтобы я связал ее и избил кнутом, а ночь закончилась шлепком моих яиц об ее задницу и спермой, стекающей по подбородку,я двумя руками за. Я предпочитаю секс его отсутствию.
Я слыхал об этом. Какие планы на вечер?поинтересовался Али. Его девушка все еще прижималась к нему, как какой-то стодвенадцатифунтовый паразит. Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами, и выражение ее лица, казалось, подражало выражению лица Али. Она не произнесла ни слова. Странная чика.
Я собираюсь пойти на встречу культистов.
Культистов?
Да. Ты что, не знаешь? Клуб секс-зависимых. Ежедневный курс по перепрограммированию.
Не думаю, что эта фигня работает. Кстати, я слышал, тебя вышвырнули с «Фабрики звука» прошлой ночью за то, что ты занимался сексом с официанткой за колонками.
Она сказала мне, что нас никто не увидит. Чувак, я там насчитал три парочки таких фриков, как мы. Охрана налетела на нас еще до того, как я опустошил свои баки.
Али закатил глаза и покачал головой.
Да это настоящая трагедия!ответил он с сарказмом.О, очередь движется. Я звякну тебе позже.
Без проблем.
И вот, молодая лесбиянка с волосами оттенка вороньего крыла вышла из клиники. Ее сиськи прыгали, как баскетбольные мячи, а соски торчали под майкой, словно розовые дротики для дартс. Я повернулся, чтобы посмотреть на ее лицо, и она подошла ко мне и улыбнулась. Ростом она была мне по грудь.
Как тебя зовут, красотка?спросил я.
Симон.
Симона?
Нет, Симон,повторила она.
Прикольно. А меня Шарк.
Шарк?
Ага.
Это твое настоящее имя? Ну, то есть с рождения?
Я посмотрел на нее, как на идиотку.
Тупой вопрос, да? Ладно, все равно это неважно.
Я усмехнулся, стараясь не допустить того, чтобы вожделение выдало мои намерения. Тем не менее я попал прямо в яблочко. Я знал, кто она такая, и она знала, кто я такой. Отношения между сексоголиками не нуждались ни в каких формальностях.
Ты не торопишься?
Симон пожала плечами.
Часа два есть.
Наши глаза пылали, когда мы смотрели друг на друга. Вдруг я заметил, как Симон качает тазом, так же, как и я. Клянусь, я почти уловил аромат ее возбуждения. Моя эрекция была хорошо видна: она воздвигла палатку под моими мешковатыми «Хьюго Боссами». Симон протянула руку и небрежно провела пальцем по моему достоинству, не отрывая от меня взгляда.
Поехали ко мне,сказал я.
Только на моей машине,ответила она. Мы с трудом сдерживали возбуждение, когда бежали к ее маленькой белой «Вольво» 79-го года, припаркованной на другой стороне Хейт-стрит.
Во мне все полыхало и взрывалось. Поездка от клиники до дома занимала четыре квартала, но я уже расстегнул штаны Симон и запустил руку между ее ног, прямо в шелковистую влажность. Два пальца погрузились в ее влагалище, в то время как средний затеребил клитор. Она протянула правую руку, чтобы расстегнуть мне ширинку и приступить к массажу моего набухшего органа, ведя машину одной левой. А я продолжал ласкать ее мокрую киску.
Вот мы и подъехали к моему дому. Я не мог дождаться, когда мы попадем внутрь. Желая ее прямо сейчас, я стянул с себя штаны и уселся поудобнее. Симон посмотрела на меня с недоумением, затем ухмыльнулась, наклонилась и взяла в рот все девять дюймов моего члена. Я был поражен, ощутив ее миндалины. Ее голова покачивалась вверх и вниз, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Губы и язык заскользили по гладкой коже моего пениса, в который крепко вцепились руки. Я игрался с сосками Симон и смотрел на ее милое личико, а она тем временем ублажала меня. От яичек к основанию члена растеклось покалывание. Я оттянул голову Симон чуть назад, вынув член изо ртараздался смачный «чмок». Слишком рано как для семяизвержения. Я протянул руки к подмышкам Симон и поднял ее над своей опухшей плотью.
Подожди!
Что?
У тебя есть презерватив?
Симон рассмеялась. Вскоре к ней присоединился и мой разрывной хохот. Не считая риска забеременетьот этого у нас имелся антидот,в презервативах больше не было нужды. Осознание этого настолько раскрепощало, что мы с Симон завелись еще сильнее. Я опустил ее на себя и ощутил ее влажность и тесноту. Прелестное чувство облегания в коконе ее плоти, без презервативов или лубрикантов. Симон скакала на моем члене, загоняя его в себя как можно глубже. О, как безудержно мы трахались в этой маленькой «Вольво». Я сжал худые бедра Симон и протолкнулся в ее внутренностиона испустила слабый визг. Затем задрала майку, обнажив самый великолепный дуэт сисек из всех, что я когда-либо видел. Я жадно обсасывал и лизал затвердевшие крошечные соски девушки, а ее грудь подпрыгивала четко в ритм, шлепая меня по лицу. Благодаря нам маленькая «Вольво» стала эпицентром землетрясения.
Не останавливая процесса, я открыл дверцу машины и вышел, с голой задницей и Симон, обхватывающей мой торс ногами. Наши губы словно срослись, а языки бились сплелись в яростном противостоянии. Вскользь я заметил, что на нас пялились и открывали рты от удивления. Собралась толпа. Остановились машины. Соседи повылазили из открытых окон. Пешеходы застыли посреди улиц. Раздавались крики, хлопки и свистки. Прозвучало несколько угроз и предостережений, но не столько, как можно было ожидать. Тех, кто их выкрикивал, сразу же заглушала толпа. Я улыбнулся и, подстрекаемый зрителями, продолжал трахать Симон. Один из них, тощий хиппи в футболке «Грэйтфул Дэд», смотрел на нас и нагло мастурбировал. Мужчина в бизнес-костюме последовал его примеру: сначала стал гладить себя через брюки, а потом вытащил своего малыша и уже в открытую шлепал себя. Женщина средних лет с грудью еще большей, чем у Симон, сорвала с себя рубашку и задрала юбку. Затем засунула руку в трусики и начала работать пальцами. Это показалось мне странным. Молодая парочка, которую я видел в очереди в бесплатную клинику, лежала на тротуаре и занималась сексом. Вакцина явно содержала нечто, разрушавшее всякие нормы и запреты. На миг я задался вопросом: а что, если общество распадется? Что, если все табу и общественные устои, на которых держится цивилизация, исчезнут? И не постепенно, а как-нибудь внезапно Но вскоре мои мысли вернулись к Симон, которая все еще забавлялась с моим эрегированным пенисом.
Мое жилище находилось на цокольном этаже дома, что стоял на углу Хейт и Мазоник-стрит. Всего в нем было три этажа, и на каждом располагались квартиры. В мою вел отдельный черный ход за домом, по которому можно было попасть прямо в спальню. Симон облекала мой член, даже когда я пытался достать ключи от жилища из-под горшка для цветов. Мы зашли внутрь, пару шагов и вотмы в спальне. Позади послышались вздохи разочарования и возгласы недовольства. Я повернул голову, чтобы последний раз взглянуть на толпу перед тем, как закрыть дверь, и заметил дрочащего хиппи, который стрелял дугами семени на розовые пятки какой-то женщины в открытой обуви. А та даже не возражалалишь улыбалась ему с необычайным чувством голода в глазах. Девушку, которая сняла блузку, подняли парни: они стояли по обе стороны и усыпали ее груди оральными ласками. Бред, происходящий вокруг, становился все более странным. Я даже захотел остаться и посмотреть. Но, поколебавшись, все-таки закрыл дверь.