Басовито мяукнул Висасуалий и потерся о ногу. Соня охнулаона чуть было не обрекла котенка на мучительную голодную смерть или на людоедство!
Картина того, что могли найти мама с бабушкой в квартире через пару недель, встала перед глазами, да до того яркая, что Соне стало нехорошо.
Она насыпала корма с горкой, налила свежей воды, но и этого ей показалось мало. Посмотрела на часыпо всему выходило, что Радик уже должен был успеть добраться до дома и лечь спать. Если даже он не спит, то вряд ли соберется обратно. Если она, конечно, не поступит как какая-нибудь истеричка и не напишет чего-нибудь пафосного и печального. Вроде «прощайте все, в моей смерти никого не винить» или подобное.
Минут десять у Соне ушло на придумывание смс. Потом она выпила горстью все таблеткиодну за другой запивая небольшими глотками сладкого чая, и только после этого отправила сообщение, которое гласило «Принеси завтра коту корм, спасибо. Соня». И никаких «люблю» или «помни меня» она могла собой гордиться.
А потом то ли её мнительность повлияла, то ли таблеткиони же не должны так быстро начать действовать, нет? но она осторожно облокотилась на стол и закрыла глаза. Перед ними всё равно всё плыло, а с закрытыми стало чуть лучше. Будто она просто медленно засыпает. Она ведь именно этого и хотела, правда ведь?
Ответить себе она не успела, провалившись в темноту. Ненадолгоочнулась она спустя буквально пару минут от того, что в прихожей хлопнула дверь. Соня дернулась, садясь ровнее и сонно заморгала, когда в кухню ворвался Радик. Ему хватило одного взгляда, чтобы сообразить, что произошло.
В ванную, быстро! скомандовал он ей или себе, скорее даже себе. Потому что тут же подскочил к Соне, поднял её подмышки и поволок в сторону ванной комнаты. Соня пыталась вяло возражать, но язык плохо слушался, а глаза закрывались.
Сама стошнить сможешь? перед полуприкрытыми глазами Сони мелькнул мутный Радик, а потом он перегнул её над ванной и сунул ей в рот пальцы. От возмущения она ненадолго очнулась и даже попыталась укусить его, но он держал между челюстями сбоку палец другой руки, а потом он надавил куда-то на корень языка, и Соне немедленно стало не до укусов.
Её рвало. К счастью, она выпила всего полчашки чая, а ела достаточно давно, так что заплескать всю ванну, себя и Радика ей не грозило.
Сколько было таблеток? Соня! Сколько таблеток! тряс её Радик, одновременно придерживая за пояс, чтобы она не свалилась в ванну.
Она слышала его словно сквозь вату, но с каждым судорожным сжатием желудка сознание возвращалось к ней всё быстрее, и наконец она смогла пробормотать:
Пятнадцать.
Радик нагнулся ниже и вполголоса начал пересчитывать плавающие на дне ванны таблетки.
Тринадцать четырнадцать, наконец закончил он и отодвинулся назад. Хорошо, что они были в плотной оболочке и только начали таять. От одной, пожалуй, ничего не будет.
Соня не считала, что прямо так уж и ничегоона хотела спать и одновременно её мутилонеприятное сочетание.
Вообще лучше бы в скорую позвонить, чтобы желудок промыли, спохватился Радик. Точно пятнадцать таблеток, не врешь?
Зачем мне врать, Соня устало опустилась на холодный кафельный пол и всхлипнула. А «скорую помощь» вызывать бесполезно. Они к пятнистым не ездят.
Это почему еще? возмутился Радик, садясь рядом. За спиной у них журчала водаРадик включил воду, смывая следы рвоты и таблетки. Будто вы не люди!
Мы смертники, Соня хотела прополоскать рот и избавиться от горького вкуса, но сил подняться на ноги не было. И при этом мы не испытываем физической боли от того, как умираем. Очень удобно, согласен?
Радик согласиться не собирался.
Физической, это ты точно добавила, недовольно произнес он. А как же эти кошмары? Эти чудовища, которых все пятнистые видят. Неужели с этим тоже никто не собирается бороться?
Во-первых, кроме пятнистых об этом знают единицы, Соня всё-таки поднялась и прополоскала рот. Сразу стало немного легче. Во-вторых, как ты это представляешь? Судя по всему, эти существа не галлюцинации, они настоящие. Или ты предлагаешь усыплять тех, кто их видит, лекарствами? Так я вроде бы и начала это!
Нет то есть, да. То есть ты меня запутала! возмутился Радик.
Соня стояла рядом с ванной, чувствуя, что мир всё еще качается, но гораздо меньше. Ей хотелось извиниться перед Радиком. Не потому, что она чувствовала себя виноватой, вовсе нет. Просто она знала, что должна это чувствовать.
А почему ты вернулся? вместо этого спросила она.
Радик вздохнул.
Когда ты расплакалась, я решил принести тебе мороженого. Трудно рыдать так горько, когда поедаешь мороженое, а спустя три или четыре шарика сил на слезы у тебя совсем не остается, я считал. Я просто не очень хорош в утешениях, понимаешь?
Соня кивнула. Теперь ей и впрямь было не по себе. Она-то была твердо уверена, что Радик оставил её и ушел домой. Как поступили другие.
Твоя смска настигла меня, когда я уже возвращался, продолжил Радик. Я сразу понял, что случилось что-то плохое, и побежал. Хорошо еще я взял твой ключ, чтобы не стучать, когда я вернусь с мороженым.
Соня отвела взгляд. Похоже, что-то в её сообщении было не таким разумным, как ей показалось. И Радик, кажется, её спас. Она не просила, нет, но разве за спасение жизни не принято благодарить?
Так что там с мороженым? вместо этого спросила она застенчиво.
Мороженое оказалось безнадежно растаявшим. Но они всё равно вычерпали его из пластикового лотка столовыми ложками. И Радик никуда больше не ушел.
11 глава
Ты ведь не уйдешь, когда я усну? Соня повторила это третий раз и нервно дернула себя за влажную прядь волос. После того, как мороженое было съедено, она поддалась уговорам Радика и приняла душ, отмываясь от неприятного запаха рвоты, липких следов мороженого и своих тяжелых мыслей. Мыться с приоткрытой в ванную дверью ей не приходилось с тех самых пор, как она была маленькой и её еще контролировала мама, но Радик настоял на этом. Он всё еще боялся, что она решит с собой покончить.
Вот и с ночевкой остался поэтому же, тут Соня даже не пыталась себя обмануть и напридумывать чего-нибудь приятного.
Не уйду, он покачал головой и, помявшись, добавил. Разве что утром пораньше. Мне нужно домой будет зайти за учебниками.
Соня кивнула, решив, что это справедливо. Пусть в субботу уроков мало, но готовиться к ним надо также, как и к остальным.
Радик еще некоторое время топтался возле кровати, потом всё-таки решилсяснял брюки, рубашку и улегся рядом в одних трусах. Второе одеяло он еще раньше принес из Сониной комнаты. А Соне стало смешно и немного обиднонеужели она так напугала его с одного раза своими приставаниями, что он готов между ними гору подушек положить или топор, чтобы уж наверняка? Неприятно даже. Но сама виновата, наверное.
Настроение снова испортилось и Соня повернулась к Радику спиной, сдвинувшись на самый край кроватичтобы не касаться своего невольного соседа.
И пусть она здорово накрутила себя, и злилась, а живот еще неприятно ныл, заснула она довольно быстро.
Во сне ей снился дом с окраины города. Тот дом пытались расселить уже несколько лет, он дряхлел с небывалой скоростью, шел трещинами и того и гляди мог рухнуть. Детям даже запрещали ходить рядом с этим домомна всякий случай, а взрослые спорили, в чем проблема его устойчивостито ли его построили на неудачном месте, то ли не рассчитали с материалами и сейчас усадка дома для него становилась началом разрушения. Только вот расселять жителей не торопились. Но сейчас Соня видела, что дело совсем в другом. Прямо под домом спал полупрозрачный огромный крокодил. Настолько огромный, что его хвост высовывался далеко за пределы дома, а верхний плоский гребень располагался на уровне балконов второго этажа.
Крокодил спал, а дом словно сотрясало мелкой дрожью. И Соня почему-то точно зналаведь это её сон, в конце концов! что именно близость крокодила рушит этот дом. И если бы эта огромная гадина выбрала для своего убежища любое другое зданиеему бы тоже пришлось туго.