Миша так и не смог добиться от Лизы вразумительного ответа. Она явно покрывала кого-то близкого. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это её отец. Лиза же сама говорила, что тот выпивает. Он единственный родственник, который у неё остался, иначе бы зачем она искала ночлег. Миша решил, что завтра же он пойдёт и набьёт морду пьяному ублюдку. А Лизу нужно спасать. Пусть живёт у него, лишь бы родители не были против.
Миша почти уснул, как дверь в его комнату открылась. Он сел в кровати.
Прости, не хотела тебя будить, но я не могу уснуть. Сердце колотится и всё время какие-то шорохи слышатся. Лиза подошла к его кровати. Может у вас есть снотворное или успокоительное?
Ты же спала, когда я уходил, удивился Миша.
Да, вырубило минут на двадцать. А дальше никак.
Ты садись, я сейчас за аптечкой сбегаю. Миша вернулся в комнату, держа в руке коробочку с таблетками. Аптечка хранилась в ванной, но Миша плохо разбирался, какие таблетки от чего.
Ты найдёшь сама? Миша вывалил содержимое на кровать.
Да, спасибо.
Лиза довольно долго швырялась в лекарствах, но всё же ей удалось найти какое-то успокоительное.
Если тебе страшно, ты можешь спать у меня, сказал Миша.
Лиза была невероятно нежной. Её кожа пахла чем-то цветочным, а тонкие запястья выглядели крайне беззащитными. Мише захотелось взять её руку. Ощутить, что она настоящая, живая, не кукольная. Лизины пальцы завораживали. Он мог перебирать их вечно.
Лиза откликнулась. Видно, что ей и самой хотелось трогать Мишу. Накаченные мышцы и колючие волосы были полной противоположностью её телу. Всё случилось само собой. Они просто лежали, гладили друг друга, но страсть оказалась настолько сильной, что они не смогли сдержаться. Миша был аккуратен. Его опыт помогал Мише действовать уверенно, но в то же время нежно, ведь для Лизы всё происходило впервые.
Во время близости Миша физически чувствовал, что он перерождается в другого человека. Его прошлая гнилая сущность растворялась, а на её месте росло нечто сильное, светлое и совершенно незнакомое.
Утром Миша слышал, как дверь в его комнату тихо приоткрылась. Он так и не понял, кто из родителей заходил, но за завтраком они ничего не сказали и не спросили по поводу их с Лизой совместной ночевки.
Утром Миша был уже другого мнения о Лизином отце. Сейчас ему казалось, что нужно с несчастным поговорить, нужно спасать его из запоя, класть в больницу, если понадобится. Материально родители Миши помогли бы, он в этом не сомневался.
В тот день был выходной, но Миша не остался дома.
Ты куда? Спросила мама.
Не волнуйся. Я скоро вернусь, мне нужно Лизе помочь, Лиза же согласно закивала, а мама ошарашенно уставилась на Мишу.
Ну, конечно, он никогда так вежливо не разговаривал с родителями. Ему теперь многое предстоит переосмыслить. Например, как дальше выстраивать общение со своими врагами. Он же не может только кулаками объясняться, но слова до них не доходят.
Всё. Пришли. Лиза оторвала его от размышлений.
Знакомая девятиэтажка совсем не изменилась со вчерашнего дня. Ночью Лиза рассказала, что отец избил её, потому что думал, что Лиза стала проституткой. Её вчерашний непотребный вид с порванной одеждой без пуговиц слишком впечатлил отца, и ещё соседка наплела, что на дорогих иномарках только шлюх подвозят, вот папа и разозлился. Он ведь хотел уберечь дочь, но понимал, что бессилен, особенно в пьяном виде. Миша не знал, как разговаривать с человек, много старше его самого, который нуждается в помощи, и в то же время опасен для окружающих.
Лиза жила на четвёртом этаже. Они поднялись пешком, вошли в длинный коридор, где располагалось восемь дверей, одна из которых была приоткрыта. У алкашей принято не запирать двери?
Пап? Лиза была встревожена. Она влетела в квартиру, и Миша последовал за ней. Вы кто?
Из комнаты показалась женщина явно не славянской наружности. Она была похожа на ту, что Миша видел недавно в паре со старикашкой. Но вот та же самая это дама или другая, Миша сказать не мог. Уж очень они между собой похожи, эти азиаты.
Женщина направилась к выходу. Она не произнесла ни слова, но чувствовала себя очень уверенно. Она посмотрела на Мишу, уделив должное внимание его лицу. Что она там столько времени высматривала, если его уродство пропало? Обычно так на него пялились, когда бордовые пятна были на месте.
Лизу же она удостоила быстрым взглядом, задержав его лишь на Лизиной юбке. А чего она так вылупилась? Лиза ещё вечером юбку застирала и подшила порванное, так что сейчас ничего не было видно.
Узкоглазая женщина вышла из квартиры. Миша так растерялся, что просто стоял и смотрел, а Лиза бросилась в комнату.
Пап! Что с тобой?
На полу лежал мужчина. На нём были только вытянутые трусы и шнурочек с крестиком на шее.
Он живой? Миш! Надо вызывать скорую, в голосе Лизы чувствовалась паника, но, тем не менее, она смогла взять себя в руки и мыслить рационально. Я слышу, как он дышит. Это хорошо. И тело тёплое, а руки так вообще горячие.
Может, он просто напился и отрубился? Предположил Миша.
Возможно, но что это была за тётка?
Посмотри, ничего не пропало?
У нас нечего красть. Денег и ценностей нет.
Может антиквариат, какой?
Ты что? У нас почти вся мебель самодельная. Папа сколотил. Надо было её задержать, но я как-то не сообразила. Ладно, ты позвонил в скорую?
Врачи приехали нескоро. Они вообще на такие вызовы, где пострадавший человек, возможно, находится в алкогольном опьянении, приезжать не торопятся. Лизиного папу всё-таки забрали в больницу. По всем признакам, у него было отравление, но от чего конкретно, было неясно.
Лиза осталась в квартире, а Миша вернулся домой. Его приход никто не заметил, потому что родители слишком увлечённо разговаривали в спальне. Миша сел на банкетку в прихожей и просто слушал всё, что долетало до него.
Ты всё это время следила за её судьбой? И даже мне не сказала!
Мне это не приносило удовольствия, просто я хотела убедиться, что она под контролем, и что наш сын в безопасности.
Да, брось! Лилит всего лишь ребёнок, она бы не смогла
Просто ты привязался к ней за те три месяца. Жаль, что ты так и не принял всерьёз всё, что я тебе сказала.
Я верю, верю тебе, но, ты преувеличиваешь. Она не может сделать что-то
О, дорогой мой, ты ошибаешься. Её воспитывала секта, а эти люди добиваются своего, надеюсь, ты помнишь. Так что Юко не было смысла мне врать. Это отродье дьявола, которое они создали.
Вообще-то, Лилитв первую очередь человек, и её родила ты.
Миша медленно поднял голову. Родила? У него что, есть сестра? Миша подошёл к родительской спальне и открыл дверь.
Глава 8. Чокнутая
Заткнись, дура! Голос был Викин. Лилит медленно обернулась, подняла врезавшуюся в неё подушку и отложила её в сторону.
Юля лежала на своей кровати и активно шевелила губами. Видимо, она пыталась что-то сказать, но так, чтобы Вика не услышала.
Чего вылупилась? Долго нам слушать твои бредни?
Вика села на своей кровати, скрестив ноги под собой так, что щиколотки лежали под коленками. Викина промежность оказалась прикрыта лишь тонкой полоской прозрачной ткани и притягивала взгляд.
Вика проследила за взглядом Лилит и встала с кровати. Так, ты у нас девочек любишь? Хочешь сделать мне приятное? Вика подошла к Лилит, которая сидела на полу. Голова Лилит была на уровне Викиного лобка.
Оставь её в покое. Не видишь, что у неё психологическая травма, вступилась Юля, но Вику эта фраза рассмешила.
Да мне насрать. Я не мамочка, чтобы жалеть всех обделённых.
Лилит поднялась на ноги. Её не волновало то, о чём девочки разговаривают. Сейчас ей нужно было найти место, где она смогла бы провести свой ритуал.
Куда попёрлась?
Эй, отдай мою подушку, одна из девочек подбежала к Лилит и вырвала у неё вторую подушку. Ту, которую кто-то бросил в Лилит.
Лилит вышла в коридор, волоча по полу свою подушку и одеяло. Она плохо ориентировалась в здании, но довольно быстро нашла пустое помещение. Там было темно и пыльно. Почти всё место занимали вёдра и щётки, но Лилит приспособилась. Она плотно закрыла дверь и, наконец-то, погрузилась в долгожданный мир.