Я стояла на сцене и наслаждалась, что люди все-таки верят в чудеса и с благодарностью улыбалась им. Но не тут-то было. Кто-то из пьяной компании начал выкрикивать в нецензурной форме, что я шарлатанка и снова кидать пустые бутылки за ограждение, остальные пьяные товарищи его поддержали. Но многие семейные пары, пришедшие на праздник с детьми, не могли поверить, что этот номер с бабочками обман. Завязалась словесная перепалка. Одни яростно доказывали, что это чудо, а другие, что это лишь фокусы. Я предвидела такую реакцию и была готова к ней, поэтому спокойно продолжила вторую часть своего выступления.
Зазвучала совсем другая мелодия, но такая же гармоничная и приятная на слух. Но я уже не пела, а показывала неверующим то, что любой иллюзионист, фокусник и шарлатан сделать не может. И в таких случаях меня всегда выручал мой горячий другогонь. Протянув руки к публике, я медленно разжигала его на своих ладонях, раздувая искры над головами зрителей, одновременно наблюдая за их реакцией. И вдруг среди толпы я увидела того самого парня, в которого была влюблена десять лет назад. Он стоял и внимательно смотрел на сцену. Я поняла, что он узнал меня. И это было так неожиданно, что мое сердце заколотилось, и я замерла, вспоминая все то, что раньше связывало нас. Огонь продолжал пылать на моих ладонях, поэтому взяв себя в руки, я быстро вернулась и продолжила номер. Все горело внутри, как в первый раз. Внутренний огонь стал вырываться наружу. Мерцая золотыми искрами и переливаясь разными теплыми красками, он охватил мою одежду, мое тело. Кто-то уже испугался, думая, что я сжигаю себя заживо. Музыка стала играть громче. Мощный звук необычной мелодии сочетался с плавными движениями моего тела и огня. А угольно-черное полотно на заднем фоне сцены гармонировало с ночным звездным небом, что создавало некую космическую атмосферу. Размахивая в танце руками, языки пламени так и пыхали в сторону зрителей, разливаясь ярким, разноцветным салютом. «Горящие стены», созданные из огромных свечей, то и дело подхватывали ритм танца и вспыхивали с разным интервалом времени и мощностью. Игра с огнем больше понравилась зрителям и на каждый залп салюта, они восторженно кричали. Я еще не забыла, что многие все еще не верят, поэтому с каждым разом все больше и больше разжигала руками огонь и посылала его в темное небо, чтобы тот рассыпался мелким золотом над поднятыми головами толпы. Это было потрясающее зрелище. Я сама не ожидала, что так получится и от радости закружилась в танце. Кружилась, не останавливаясь, засасывая в воронку пламя огня. Все удивлялись, как у меня это получается, как я все еще не сгорела. А мне было неописуемо тепло и так хотелось подарить его тем, кто меня окружал на данный момент, что в конце танца я воспроизвела такой мощный залп салюта, что вся улица озарилась разноцветным светом, а сама в это время исчезла в серой дымке. Пока зрители наслаждались разноцветными салютом в небе и гадали каким образом и куда я исчезла, я приготовила последнюю часть номера, чтобы «добить» неверующих.
Снова из ниоткуда появился образ девушки и рядом с ней стоящий большой предмет. Это был мольберт ростом с человека. «Что же будет на этот раз?» подумали люди и с нетерпением смотрели на сцену. Так как я чувствовала, что это мое последнее выступление, эту заключительную часть я старалась выполнить с тонким подходом, с особой чувствительностью и большей любовью. Поэтому я решила спеть свою любимую песню «Любите друг друга», которую пела мне в детстве моя, еще живая, мама. Для особого проникновения в черствые сердца людей решила дополнить декорации теплым дождем, который окутывал своими мокрыми объятьями и олицетворял грусть и одиночество этой, стоящей на сцене девушки, то есть меня. Спев первый куплет, я позволила себе расплакаться. Стекающие по щекам слезы, превращались в голубые сапфиры, а затем, упав на пол, они разлетались синими маленькими птичками в разные стороны. Я верила, что мои танцы, игры с огнем, смысл песни и эти слезы, птички и бабочки, смогут растопить сердца людей и поверить в чудеса. Под тихий шум дождя, допевая второй куплет, в котором говорилось, что все в наших руках и мы сами можем творить свою жизнь, я подошла к мольберту, опустила пальцы в светящиеся краски, и не переставая петь, стала выводить на полотне образ. С каждым движением моих рук, зрители узнавали в нем, что-то знакомое, но не могли понять, кто же это. И только тогда, когда был сделан последний мазок, люди узнали Его. Под изумленные взгляды толпы образ, будто ожил. Он радостно улыбался и был настолько счастлив видеть всех, что не удержавшись, снизошел с полотна и ринулся к зрителям. Не столь четкий для глаз, но узнаваемый сердцем образ Иисуса, мощной волной окутал всех, кто был на этом празднике и растворился в теплом осеннем воздухе, оставляя в сердцах и душах каждого, частичку своей любви и радости. Гром аплодисментов, восхищенные крики были явными признаками того, что мне удалось поделиться с людьми своей искренней любовью, и они ее приняли. Я еще не понимала, что рисуя пальцами Иисуса, я выражала свой внутренний мир. А когда внутри стало легко, будто тяжелый камень свалился с души, я осознала, что оживший образ был моей душой, которую я, не раздумывая, подарила людям.
Вдруг закружилась голова, появилась слабость. Я выдержала овации зрителей и медленно покинула сцену. Люди долго шумели, делясь своими впечатлениями, но я не могла уже им радоваться. Состояние ухудшалось и меня качало из стороны в сторону. Вдруг кто-то неожиданно подхватил меня сзади и отвел в сторону. Я обернулась и увидела человека, к которому все эти годы, долгие десять лет хранила самые теплые и трепетные чувства. От радости мне немного полегчало, но слышала с трудом. Он говорил мне что-то, но я не могла разобрать. Судя по его прикосновениям, я понимала, что он рад меня видеть, но на лице был страх, страх снова потерять меня. Последнее, что я все же услышала в этот вечер, было его тихое: «Я люблю тебя. Не уходи!». Ответных слов не последовало. Но судя по крепко прижатой его руке к груди девушки, и стекающей слезинке по уголкам ее улыбки, он понял, что этим она хотела сказать тоже самое, но не успела
«Ранним утром в собственной квартире был найден труп молодой девушки. Признаков насильственной смерти не было. При обыске квартиры были обнаружены: большое количество лекарственных препаратов, носовые платки с пятнами крови и дневник девушки, которые были взяты на экспертизу» оповещала статья местной городской газеты «В ходе расследования, следствие установило, что у девушки было повреждение позвоночника после недавней автокатастрофы, в которой погибла вся ее семья. Было парализовано не только часть ее тела, но и часть мозга, которая активно боролась за жизнь девушки, следствием чего, стали сильные головные боли и частое носовое кровотечение. Из расшифровки дневника стало известно, что девушка писала необычные истории о себе, которые были на уровне фантастики, где она могла ходить, жить и творить чудеса. Весь дневник в триста пятьдесят страниц был исписан этими выдуманными рассказами. Видимо девушка предпочла жить в выдуманной реальности, т.к. на описание своей настоящей жизни, она выделила лишь последние три листка. В них было вложено лишь то, как она не могла терпеть эту невыносимую головную боль, как сильно давило на психику смерть ее родных, и частичная парализация с каждым днем все больше отнимала у нее желание продолжать жить. Таблетки ей уже не помогали, и лишь одним спасением от боли были ее фантазии, в которые она полностью погружалась, а затем коряво писала о них левой рукой на белой бумаге дневника, который был для нее единственным другом, который с нетерпением ждал новой истории. Судя по всему, девушка понимала, что этот день станет для нее последним, как и ее последняя выдуманная реальность, в которой рассказывалось об успешном выступлении на День своего родного городка. Как ей удалось растопить сердца, не веривших в чудеса людей, подарить им свою любовь без остатка и спокойно сделать последний вдох на руках человека, которого она до последнего своего дня любила, как в жизни, так и в своих фантазиях. Видимо смерть в объятьях близкого ей человека была ее последним желанием. Печальная история, никому неизвестной в городе девушки, закончилась последним припевом ее любимой песенки, написанной на листке дневника ее реальной жизни: