Этот рассказ, как совершенно очевидно говорится в самом тексте, перекликается с историей о Синей Бороде, которую мы повторим ещё раз: аристократ Синяя Борода был обладателем гнусной репутации и зловещей синей бороды, и никто не знал, что же случилось с его жёнами. Он женится на младшей из двух сестёр и даёт ей ключ от своих покоев, но велит никогда не входить в его личную комнату. Пока он в отъезде, а сестра гостит у неё, она заходит туда, обнаружив мёртвых бывших жён, висящих на крюках, и пол, залитый кровью, куда она роняет ключ. Когда муж возвращается, то видит на оброненном женой ключе кровь, и угрожает обезглавить её, но она просит у него дать ей время помолиться и бежит с сестрой в запертую комнату в башне. Она добивается, что её братья успевают прибыть и убить Синюю Бороду, оставив ей всё его богатство.
У Вулфа в «Красной Бороде» жена оказывается на собственноручно приготовленном крюке, и к саморазрушению приводит её нежелание лезть в дела мужа. Однако на протяжении всего текста постоянно подчёркивается различие между старым и новым, и этот аспект заслуживает особого внимания. Вскоре мы вернёмся к ещё более древней истории, которая лежит в основе мифа о Синей Бороде.
Возможные двусмысленности
Этот рассказ Вулфа кажется довольно прямолинейным, но несколько вещей в нём выглядят таинственными и подозрительными, хоть я и не думаю, что в данном случае они говорят о сюжетных хитростях. Рассказчик называет свою дружбу с Хоуи необычной, но это может быть только из-за тематического разделения между «слоем населения постарше» и «новоприбывшими»; как правило, новое и старое в городе никак не связаны.
Рассказчик проявляет своё отношение, когда лепит на убийства ярлык «заурядных и жалких»всего три жертвы, что кажется прозаичным в сравнении с убийствами Гейси или Джека-Потрошителя. Это демонстрирует отношение «новоприбывших»: история не настолько значительна, чтобы быть захватывающей, и больше не имеет значения, хотя привела к по меньшей мере шести смертям. Показательно, что утверждение рассказчика, будто убийства не имеют значения, вторит его вступительному заявлению: «Не имеет значение, когда мы с Хоуи стали друзьями, за исключением того, что наша дружба была необычной».
Чёрствая природа нашего рассказчика указывает не на то, что он является убийцей, или что где-то рассказе скрывается некий злой дух, как это было в «Кевине Мэлоуне» («Kevin Malone», 1980), а на результат различий между старым и новым. В самом начале говорится, что поутру в воскресенье «новоприбывшие» подстригают траву, вместо того, чтобы ходить в церковь, как «старики». И это не единственное противопоставление.
Несколько примеров «новой» философии в тексте: идея того, что Джексон «кричал о помощи», а жена была его сообщницей; концепция того, что сейчас депьюти вообще не стал бы обыскивать машину без ордера и никого бы не арестовал; ощущение, что три убийстваэто скучная, заурядная историявсе эти идеи переходят в идеологию, что «теперь это не имеет значения». Они напрямую противопоставляются «старой» философии: если бы Джексон захотел остановиться, то признался бы; депьюти поступил правильно, стянув этот брезент и увидев доказательства; убийства обладают мощью рассказа ужасовэти человеческие жизни имели значение.
В начале рассказа о старшем поколении говорится: «Эти люди, практически все из них, всё ещё живут здесь, они похожи на старые деревья, растущие меж новостроек».
Последняя строка гласит: «Справа были ещё одни рухнувшие ворота, ещё один старомодный дом медленно разрушался среди молодых деревцев».
Это совершенно ясное утверждение: новоприбывшие, или «молодые деревца», существуют среди домов разрушающихся и древних, живут в немыслимых условиях деструктивной философии, которая сваливает вину всюду разом. Старикисреди пригодных для жизни домов: их философия не увековечила бесконечный цикл разложения и перекладывания вины.
Вопрос Хоуи о том, кто же несёт нравственную ответственность за самоубийство его матери, возможно, является тем местом, где новые идеи интересны:
Я думал, ты сказал, что она покончила с собой?
Это то, что сказали бы тогда, в то время, когда она вышла за Джексона. Но теперь-то кто убил её? ДжексонКрасная Бородакогда убил тех других девушек и перерезал себе горло? Или это случилось, когда он любил её? Или этот окружной прокурор? Или шериф? Или матери, отцы, братья и сёстры девушек, убитых Джексоном? Или её второй муж, может, что-то, что он сказал ей? Или, может, просто то, что она родила ребёнка, убило её: это бэби-блюзом называют. ()
Постнатальная депрессия. () Полагаю, теперь это не имеет особого значения.
Вина за самоубийство матери возлагается на плечи Хоуи, который и поведал эту историю. Очевидно, что он невиновен, и в системе, учитывающей все эти внешние силы, становится невозможным возложить вину: это практически исключает идею свободы воли.
WolfeWiki утверждает, что упомянутый в конце второй дом с рухнувшими воротами принадлежал второй семье Сары. Хоть кажется, что сюжетно почти все вопросы нашли свои ответы, остаётся ещё несколько деталей, которые, возможно, не вполне конкретизированы: «Вокруг Клинтона годами какие-то беды приключались, и народ это беспокоило. Я вроде не говорил, что этот самый Джексон был из Клинтона? Так вот, он был как раз оттуда. Его отец держал там магазин и владел фермой». Являются ли беды в Клинтоне всего лишь ещё одной частью цикла, переносящего вину из прошлого к новому поколению?
Потенциальный волк
Интернет значительно упрощает изыскания по сравнению со временем написания этого рассказа Вулфом, и возможный источник истории о Синей Бородедело Бретонского короля Кономора Проклятого, который, по слухам, был ещё и оборотнем. В этой истории Кономор убивает своих жён, когда те забеременеют, и когда это происходит с новой женой, её предупреждают призраки мёртвых жён. Её всё равно обезглавливают, но Святой Гильдас чудесным образом возвращает её к жизни, а замок обрушивается вокруг Кономора, погубив его.
Приписывая вину за смерть матери постнатальной депрессии, наш рассказчик, по сути, обвиняет Хоуи. В вышеприведённой истории жене грозит смерть за беременность. В истории Кономора она каким-то образом погибает и остаётся жива, тогда как в истории Вулфа она остаётся жива, но кончает с собой. Возможно ли доказать, что Вулф знал об этой исходной истории?
В 11-й главе «Тени палача», «Празднество», Северьян говорит о том, как впервые увидел девушку, игравшую Катарину, которую ритуально обезглавливают каждый год, но она остаётся жива. Имя капитана подмастерьев в тот годГильдас, имя того самого святого, что исцеляет обезглавливания в истории Кономора-оборотня. Именно аспект оборотня мог бы побудить Вулфа к созданию повести вокруг него и его потомка, Синей Бороды.
Место действия
Шоссе 27 идёт от Лаббока до Амарилло.
Имена
Роза, имя итальянской девушки, найденной под брезентомлатинская форма имени Роуз (Rose).
Мара, имя жены рассказчика, означает «горькая» или «сильная».
Говард означает «защитник», но фамилия Хоуи означает «лощина».
Сара Саттерсамое интересное имя, поскольку её имя подразумевает «леди», но фамилия подразумевает «сапожник». Семья погибшей итальянки владела обувным магазином.
Джексон означает «Бог был милостив», в его основеимя Джон и, что неслучайно
Джонимя сына рассказчика. Это создаёт цикличное восприятие: перекладывание вины с одного поколения и семьи на другую.
Комментарии Вулфа
В послесловии и предисловии Вулф даёт два разных комментария к этому рассказу:
«Красная борода»это рассказ ужасов, в основе которого лежит дом, мимо которого я проезжал время от времени. С тех пор он сгорел дотла, что, возможно, и к лучшему. Быть может, мне стоит написать рассказ о Джоне Гейси, клоуне-убийце; он жил в нескольких милях отсюда, и мой друг Джерри Бауэр часто фотографировал для него.
Из «Лучшего Джина Вулфа»:
Давным-давно, ещё когда мы с Розмари были молодой парой с маленькими детьми, мы переехали в крохотный посёлок в глуши. Если я правильно помню, там жило меньше трёхсот человек. Все в городе (исключая нас) знали друг друга. В половине случаев они вместе ходили в детский сад. В более чем половине случаев они были, по меньшей мере, в дальнем родстве. Мы с Розмари были чужаками, причём во многих отношениях. Нам было гораздо более одиноко, чем в изолированном доме, и даже более одиноко, чем в любой городской квартире.