Гоша положил голову на колени и тяжело вздохнул. Мне было невероятно жаль мужчину. Если бы я мог, то сказал, что все может измениться, что не стоит делать такой непоправимый шаг. Но если бы я говорил, то он бы ни за что не пришел бы ко мне. Моя ценностьв моем молчании.
Хочешь узнать, как я это сделаю? Прыгну с крыши, да и все. У каждого человека есть пустота в душе. Чем только не заполняют ее люди, лишь бы не ощущать эту тоску. Коньякплохое хобби. Если бы моя мама была жива, то я бы упал к ней в ноги и умолял спасти меня. И знаешь что, она бы смогла. Да. Скорее всего, привязала к батарее, чтобы я не дошел до магазина. Ха-ха. Великая женщина была, сильная и грозная. Пойду я к ней в лучший мир, уткнусь в ее большой и рыхлый живот и поплачу за все свои печали. Ждет меня вместе с сестричкой, которая умерла маленькой. Пока, мой безмолвный друг!
Гоша дотронулся до моей искусственный руки и направился к выходу. В дверном проеме остановился и, освещенный ярким светом из коридора, низко поклонился. Я был последним зрителем угасающей звезды.
Одним осенним днем Маргарита не пришла на работу. В костюмерную ворвалась высокая черноволосая женщина, похожая на ворону, и громким голосом каркнула рядом стоящему пареньку:
Да, это же мусорная яма! Сколько пыли и ненужных вещей! Развела Маргаритка бардак! А это что за уродский манекен? Выбрось его на помойку.
Прыщавый паренек испуганно посмотрел на начальницу, подбежал ко мне и снял с моих плеч красный укороченный мундир с металлическими заклепкаминаряд Щелкунчика для детской постановки. Через десять минут я валялся возле мусорных ящиков, где меня нашел дизайнер с мировым именем, а тогда еще молодой и бедный паренек. Марк сжалился надо мной и забрал в свою крохотную квартирку под крышей оперного театра.
*** *** ***
Эмма понравилась с первого взгляда. Полгода назад она впервые появилась на третьем этаже и сразу подошла ко мне. Долго стояла напротив и рассматривала одежду. Глаза сузила, будто плохо видит, но зрение у нееого-го! Надула пузырь из жевательной резинки и звонко лопнула. Отлично, я люблю много шума.
Кто поставил сюда эту страшилку? громко спросила Эмма у других продавщиц. А, здесь табличка: «Платье-костюм из шерстяной ткани. На груди отделано рельефной строчкой по подложенному шнурку. Манекен был передан в центральный универсальный магазин дизайнером Марком Шустерманом в 1972 году». Понятно, раритет.
Из отдела косметики вышла Ангелина, старшая по смене и строго объявила:
Девочки, по местам. Универмаг открывается через три минуты. И еще раз напоминаю про смартфоны, которыми запрещено пользоваться в рабочее время.
Ангелина подошла к Эмме, взяла ее за локоть и отвела к прилавку.
Первый рабочий день. Поздравляю. У тебя очень яркий вид, что неуместно. Попрошу тебя завтра гладко зачесать волосы, на лице оставить минимум косметики. И помни, что клиент всегда прав, чтобы не случилось. Главная цель нашего отделакаждая женщина должна выйти отсюда немножечко счастливее. И выплюнь жевательную резинку.
Эмма ломала себя около месяца, пытаясь приноровиться к капризным и требовательным покупателям. Ее раздражали располневшие дамы, которые в мыслях остались с прежним размером, и гоняли продавщицу по рядам в поисках нужной одежды. И попробуй только Эмма принести подходящий по фигуре размер.
Девушка, вы принесли мне пятьдесят второй размер, а я ношу сорок восьмой.
Вам лучше и удобней будет в этих брюках, деликатно отвечает Эмма.
То есть вы хотите сказать, что я толстая?!
Продавщица на такие замечания уверенно божится «ну, что вы?» и несет сорок восьмой размер, превращая покупательницу в сосиску, вернее в счастливую сосиску.
Эмму раздражали студентки, которые могли занимать примерочные часами, фотографируя свои луки и отправляя их в соцсети с опросом «что лучше купить?». И ее раздражали мамаши с маленькими детьми. Малыши играли в прятки, верещали и сбрасывали вещи на пол.
Но вскоре дело пошло легче, когда девушка научилась абстрагироваться и наловчилась тайно писать стихи во время смены. За что Эмма рьяно бороласьэто за свою «трехэтажную» прическу и широкие стрелки. Ангелина пару недель ворчала и грозилась увольнением, а потом махнула рукой.
Так и осталась моя Пиковая Дама с красной помадой на пухлых губах возле меня. Я слушал ее откровенные разговоры с другими девушками, наблюдал непосильные попытки быть вежливой и оставался почитателем ее таланта, особенно этих строк:
Тымоя слабость. Молчанье невпопад.
Я все еще жду твои шаги.
Мне холодно, руки дрожат.
Пытаюсь разжечь любви угольки.
Эмма больше никогда не называла меня страшилкой, как в тот первый день. Каждое утро она останавливалась возле меня и делала деми-плие, а потом заливисто хохотала. И этот молодой смех я любил больше всего на свете и ждал с нетерпением наступление утра.
У Эммы был глубокий с хрипотцой голос, отличный для исполнения джаза. Бабушка, учительница в музыкальной школе, познакомила внучку с песнями Билли Холидей и Ареты Франклин. Женщина садилась за пианино, брала девочку на колени и виртуозно играла. Эмма слегка прикасалась к запястьям бабушки и наслаждалась быстрыми движениями рук по клавишам.
Первое воспоминание девушки такое. Бабушка, тогда еще сорокапятилетняя женщина с тонкой талией и волнистыми русыми волосами, ставит пластинку в проигрыватель. В комнату врывается спокойный голос Эллы Фицджеральд. «Summertime». Эмма не понимает слов, но чувствует, как расслабляется тело и радостью наполняется все пространство вокруг.
Бабушка медленно танцует с закрытыми глазами, такая молодая и красивая. Она могла бы стать звездой с ее потрясающими голосом и внешностью, но джаз нынче не в моде. В шкафу стоит кассетный магнитофон и даже есть маленькая плоская коробочка СD-проигрывателя, подарок благодарного выпускника, но бабушка предпочитает старый проигрыватель. На журнальном столике аккуратной стопочкой лежат пластинки в разноцветных обложках. Эмма обожает их рассматривать, особенно фотографии Сары Вон и Рэя Чарльза.
Джазэто не стиль, это настроение. Слушая его, ты будто падаешь в бездну наслаждения. Хочешь веселись, хочешь грусти, но не будь равнодушной, говорила бабушка и ее глаза затуманивались. Она представляла себя в вечернем шелковом платье в ночном клубе где-то на Манхэттене. Стоит в лучах света, перед ней микрофон на стойке. Можно закрыть глаза и полностью отдаться музыке. А на самом деле она, Ксения Сергеевна, учительница музыки с малюсенькой зарплатой и с внучкой-дошкольницей. Ее дочь оставила двухлетнюю малышку со словами: «Мне всего двадцать лет, мама. Я так молода, хочу наслаждаться жизнью. Эта была ошибкародить ребенка так рано». Ксения слышала от других людей, как происходило наслаждение жизнью у ее дочери, и совсем не считала Эмму ошибкой. А когда заметила у внучки музыкальные способности, то поняла, что она является венцом всех ее стремлений.
Милая, ты невероятно талантлива. Много занимайся, ищи свой стиль. Я чувствую, что ты станешь артисткой, внушала бабушка внучке.
Эмма верила и на самом деле старалась, но, встав взрослой, поняла, что таланта мало. Стояла за прилавком и отгоняла от просящихся вырваться наружу музыкальных строк, потому что это никому не нужно.
Бабушка умерла, когда Эмме было восемнадцать лет. Девушка вернулась под утро после выступления в ресторанетогда она еще пыталась заработать на жизнь музыкой. Бабушка сидела в кресле-качалке. Остановка сердца. Через несколько месяцев появилась мать, изможденная и высохшая от активного наслаждения жизнью. Сказала, что негде жить и просилась обратно в бабушкину квартиру. Эмма послала ее к черту и громко захлопнула дверь.
*** *** ***
Мне было хорошо, и я не хотел никаких перемен. Но в тот день все начало рушиться на глазах.
Эмма пришла на работу опечаленная с заплаканными глазами. Ленка с кожгалантереи бросилась к подружке:
Эммочка, что с тобой? Ты нездорова?
Лена худая и низкая двадцатитрехлетняя девушка с комплексом спасателя. Она всегда знала, что и кому нужно, и всегда была готова, как Данко, вырвать сердце из груди ради блага других, освещая их жизненный путь. Но не все хотели этой жертвы и дельных советов, поэтому Леночка часто грустила и плакала в туалете. Рядом со статной Эммой девушка смотрелась младшей сестрой с разницей в десять лет.