Доктор вышел из комнаты. Он задумчиво перелистывал жухлые страницы книг, в очередной раз понимая, что давно прочёл их от корки до корки. Нечего читать. Некуда идти. Его запасов хватит ещё на тридцать лет вперёд, семье из трёх человек. Испарители работают отменно, и в доме всегда есть немного чистой воды. Но странное беспокойство никак не оставляло Вердхи уже несколько дней, с того самого момента, как на его пороге появился Илано Десмедт с раненной Маифь на руках. Больше всего доктора поразило то, что суровый Ангел так и не покинул своего места, пока не убедился, что девчонка в безопасности. Вердхи хмурился. Неужели всё и вправду подходит к концу?.. Даже проклятому мечнику теперь есть дело до людей и их ничтожных жизней.
Каждое утро, скрестив руки на груди, старый доктор задумчиво поглядывал на часы, которые не показывали время. Он наблюдал, как стремительно Маифь выздоравливала. Уже на следующий день она начала выходить из дома и с каждым днём всё дольше находилась на улице. В конце концов, её рана затянулась, а нога обрела прежнюю подвижность.
Так она прожила у старика почти неделю. Не спешила покидать его дом, помогая по хозяйству. Но Вердхи замечал, как каждый раз на закате солнца лицо Маифь становилось задумчивым, и совершенно чужим. Спокойным. Мудрым. Сдержанным. Словно бы в самом солнце скрывалась какая-то немыслимая загадка, ответ на которую известен только ей. Он чувствовал, как она всей душою желает уйти. Каждая секунда промедления была для неё пыткой. Но что-то останавливало её и заставляло плакать ночами.
Пыльные бури одна за другой поднимались в пустынях и приливными волнами наваливались на горы, меняя скудный ландшафт до неузнаваемости. Несколько раз равнина превращалась в причудливые холмы, много раз пески обнажали развалины древних городов, невиданные машины и мусор.
Расскажите мне, что это был за город, просила Маифь, с обрыва глядя вниз, на острые иглы шпилей и бетонные балкиЯ хочу знать!
Вердхи вздыхал и разводил руками. Он не знал, что здесь было, и почему ничего этого нет. Он боялся ответить, что только один единственный человек на всей земле может дать ответ на её бесчисленные вопросы. Илано Десмедт, Ангел Смерти. И старый доктор молчал.
Они сидели у самого края, глядя, как медленно оползает песок по камням, вниз, в долину. Тонкими, ветвящимися потоками. Сегодня разыгралась сильная буря. Она принесла много песка и пыли, оторвала железную ставню, опрокинула накопительный бак с водой. Маифь щурилась, разглядывая новый пейзаж под обрывом. Она опиралась на костыль, который Вердхи сделал ей из железной трубы, найденной среди развалин.
Что это?! вдруг встрепенулась она, встревожено вглядываясь вдальТам кто-то есть! Я видела!
Небось крысы. Или ветер. Вон сколько там всего понабросано, равнодушно фыркнул старик, Никого не вижу.
Нет-нет! Вон, снова, она поднялась со своего места, напряженно сжимая в руках тяжелую палку. Что-то стремительно промелькнуло в долине за камнями и снова исчезло.
И вдруг, Маифь обмерла.
Дикие собаки гнали, рвали на части ребёнка. Что-то ёкнуло в сердце в этот момент, и ни секунды не раздумывая, она прыгнула вниз, в ползучие струи песка, полого стекающие по склону. Поднимая тучи пыли, словно вихрь, наперевес со своим железным костылем, она спустилась в лабиринт развалин, пролетев их, и не заметив. Со всего размаху разметала в стороны голодных собак. Они жадно клацали челюстями. Тощие, злые. Мальчишка прятал лицо в окровавленные руки, ревел, задыхаясь от ужаса.
И тут воздух содрогнулся от оглушительного выстрела. Маифь вздрогнула. Один зверь отлетел в сторону, прочерчивая по камням кровавый след. Потом раздались ещё выстрелы, ещё и ещё, пока все собаки не были убиты.
Старик Вердхи окликнул Маифь с утёса. В руках его было ружьё.
Мальчишка скулил как щенок. Грязный и тощий, он был больше похож на дикого зверёныша, чем на человека. Понял, что опасность миновала и крепко вцепился разодранными ручонками в подол платья Маифь. Так и висел, словно клещ, пока они поднимались наверх, в убежище Вердхи.
Ох, каков храбрец, улыбался доктор, осматривая его раны, Сегодня тебя чуть не съели. Любишь жареное мясо? У нас нынче пир!
Мальчишка молчал. Он трясся как осиновый лист и не мог произнести ни звука. Только прятал чумазое лицо в складки платья Маифь. Она гладила его по голове и тоже молчала. До самого вечера никто из них не проронил ни слова.
Его зовут Габанче Нориц, с сомнением заявил докторОчень не уверен я в том, что это правда, но на его бирке написано именно так. Но какой он южанин? Ни сколько не похож он на южанина. Мальчишка мог украсть номерок или найти, к примеру. Сколько ему лет? Пять? Восемь?.. Почему один в пустыне? Как странно
Как тебя зовут? мягко спросила Маифь, гладя найдёныша по голове, Откуда ты взялся?
Габинервно проскулил тот, перебинтованными руками комкая край её платьяЭто моё имя. Меня зовут Габи. Нас всех, всех жителей забрали в караван падальщики. Мы долго скитались по пустыне, от поселения к поселению. Но, несколько дней назад была большая охота, погибло много всадников, и той ночью я слышал, как в караване шептались про Ангела. Потом моя сестра Гриет сказала мне, что видела его своими глазами. Она словно бы сошла с ума. Только о нём и говорила. Тогда я рассердился на неё и ушёл спать на доски, к старикам. Но утром, когда я проснулся, все падальщики были мертвы Никого из них не осталось. Рабы разбежались, а я не знал что делать, всё искал сестру, думал, что она вернётся за мной. Потом я ждал, и долго шёл по ее следу, пока не напали собаки. Я прятался от них, сколько мог, но они выследили меня, и тогда, я побежал Мне двенадцать лет. Двенадцать
Ужасно, протянул Вердхи, Это ужасно! Из-за скудного питания и тяжелой жизни он совсем не вырос.
Мальчишка всхлипнул и закрыл лицо.
Что такое вы говорите? нахмурилась МаифьОн столько всего пережил, причём здесь его возраст?
Прости старика, мальчик. Я совсем выжил из ума от одиночества, не сердись на старого доктора.
Габи робко кивнул, не зная, что ответить. Маифь было жалко его. Покалеченный и несчастный, напуганный, одинокий мальчишка.
Сегодня я ухожу в горы, тихо проговорила она.
Куда? Зачем? заволновался старикНеужели ты собираешься найти его сестру? Послушай же! Все те, кто ушёл за Ангелом Смертиобречены
Хватит! вдруг оборвала его Маифь, Я знаю. Но я всё равно найду Гриет и расскажу ей, что брат ищет её и ждёт её возвращения. Вы ведь сможете вылечить его руки?
Вердхи молчал, задумчиво кивал, печальными глазами глядя на неё.
Тогда, вдруг всхлипнул мальчонка, уткнувшись лбом ей в плечоТогда, Маифь, иди! Я буду здесь ждать. Даже если сестра не захочет вернуться, Маифь, найди её! Я хочу быть уверен, что она не одна
Я обещаю, горько шепнула Маифь, Прощайте, друзья! И спасибо
Она взяла с собой только скромный узелок с едой, дорожный плащ и костыль, который смастерил для нее старик. Не так много дней прошло, как Илано Десмедт оставил её у Вердхи, но уйти он мог далеко. Вспомнились разговоры про таинственную Цитадель, далеко на западе. Да, прочь размышления, на запад! Туда, куда день ото дня её тянуло всё сильнее.
Маифь вышла из маленького убежища, надёжно спрятанного среди скал, и по узкой тропинке побрела прочь. Наверх, по обрывам и склонам. Вслед ей смотрел старый доктор и мальчишка с забинтованными руками. Средь лёгкой дымки, в небесах висело тяжёлое, блёклое солнце. Оставляло длинную тень от хрупкой фигурки Маифь, исчезающую среди мусора и серых камней.
Наступила ночь. А закат был так полноцветен, что до сих пор слезились глаза. Теперь небо занимали яркие россыпи созвездий, и холодный воздух вырывался изо рта сизыми облачками пара. Меж камней скромно поблёскивал костёр. Маифь сидела у огня, задрав голову к звёздному небу, бархатному и глубокому. Она думала, какой же невозможной ширины и глубины Вселенная раскинулась над головой. Полная миллиардов огней, как океан, до краев полный жизни.
«Что это за воспоминания, которые я вспомнить толком не могу, вздыхала она, рисуя палочкой в пыли у костра зверей и птиц, Никто мне не поверил. Сказки одни, да и только»