Яков хотел ещё что-то сказать, но Барин давно дёргал его за руку:
Уходим! Стрёмно тут торчать
Налетчики ушли, как пришли: по чёрной лестнице и с большим достоинством.
С таксофона на Неглинке Яшка вызвал пострадавшей девушке врача. Настоящий гуманист!
ВСЁ ЛУЧШЕЕДЕТЯМ
Ранним утром следующего дня на Гороховской улице, у строения под номером восемнадцать, возле роскошного дворцатворения архитектора Казаковаостановились сани. Над дверями флигеля вывеска: «Дом младенца».
Рослый, осанистый мужчина решительно повертел ручку бронзового звонка.
В дверях появилась женщина, одетая подчёркнуто скромно, но полная царственной грации, с крупными глазами на очаровательном лице. Она вопросительно смотрела на гостя.
Мужчина слегка поклонился и произнёс:
Простите, сударыня! С кем имею радость общения?
Кристина Юрьевна Саровская, графиня. Так сказать, смотрительница. Весь фамильный капитал вложила в этот Дом Мне жаль осиротевших детей!
Для ваших малюток примите подарки: в этих двух корзинах шоколад и фрукты. Несчастные сироты, чьи родители погибли от рук большевиков, должны питаться хорошо!
Графиня Саровская удивилась:
Господин, а вы из какой организации?
Мужчина на мгновенье задумался, потом решительно произнёс:
Совнарком социальной справедливости имени Якова Кошелькова! Ауф-видерзейн, графиня, я тороплюсь на заседание у товарища Ленина!
Сани, отчаянно скрипя, понеслись к Гороховому полю.
Через полгода Саровскую расстреляют как «буржуазный элемент, чуждый пролетарской революции».
* * *
Отпечатки пальцев идентифицировали. Они подтвердили: налётчикиКошельков и его друг неразлучный Сергей Емельянов по кличке Барин.
Чекисты и милиция их в розыск объявили, да ищи ветра в поле!
Товарищ Дзержинский подобной беспардонностью был опечален. Собрал на Лубянке соратников по борьбе, рассказал о своём крайнем возмущении и потряс жёлтым от никотина пальцем:
Срочно отыскать наглецовКошелькова и Емельянова! Даю срокнеделю! Обнаглели до того, что сиротам помогают! Немного задумался, почесал щёку и медленно произнёс:По сведениям, полученным от супруги ограбленного, воры унесли значительные средства.
Интересно, откуда у совслужащего золото и бриллианты в таком количестве? А? Феликс обвёл сотрудников волчьим взглядом. Будем выяснять! Что касается налётчиков, в связи с их повышенной опасностью разрешаю их замочи тьфу, то есть ликвидировать на месте. Отличившихся награжу, бесполезных накажу!
Страшно подумать, ведь и к самому Железному Феликсу могли забраться! (Позже случился такой налёт, но у Феликса и супруга оказалась железнойхитростью отбилась от лихих парней.)
БАНДИТСКИЕ ПЛАНЫ
Теперь, славный читатель, пришла пора вернуться в трактир Ананьина. Тут банда Яшки Кошелька окончательно обмозговала «праздничный бенефис»встретить Сочельник новыми трудовыми победами.
Яшка поманил полового:
Человек, принеси п̀аюсной икрыфунта три.
Дождался, когда половой ушёл, продолжил разговор:
Нынче зараз сварганим два дела. Сочельник, все гуляют, пьяные, никто нас не ожидает. А у нас день рабочий. Рассмеялся. На Кузнецком Мосту ювелирную фабрику Бабуликина мы возьмём в лёгкую. У ювелиров нет серьёзной охраны, думают, что никто не посмеет. Под бокомВЧК. А мы посмеем! Сторож тамдревний дед, управимся, пикнуть не успеет. Затем о нас скучает ювелирный магазин Пчёлкина, что на Арбате в доме двенадцать. Там два охранника, один наш человек, он дал наколку. Если чего, он завалит первого, а спишет всё на нас. Оглядел собутыльников. Кто чего, братцы, скажет?
Набожный Павлов, по кличке Козуля, вздохнул:
Яш, а это не грех, под Рождество Христово на дело ходить?
Яшка, с младых лет переживший много напастей, в Бога верил страстно, самозабвенно. Несколько раз в году он посещал Богоявленский храм в Елохове, причащался у своего духовника отца Александра Лебзяка, человека необыкновенно просветлённого и обладавшего фантастической силой.
Яшка осенил себя крестным знамением, вытащил из-за пазухи массивный, фунта на два серебряный крест в яркой эмали, поцеловал и смиренным тоном произнёс:
Козуля, брат ты мой во Христе! Я тоже по этой причине сомневался, но вопросил отца Александра. Он вразумил: «Нынешняя власть от нечистого, от хвостатого и рогатого. Большевики всю Россию православную засрали, храмы осквернили. Государя и младенцев его безвинных убили. Злобою превзошли кровавого царя Ирода! Забирайте всё, что можете, греха не будет, коли Святой Православной Церкви достойное пожертвование доставите, а я за вас молиться стану!»
Павлов перекрестился, вздохнул:
Ежели так Тогда на храм Христа Спасителя отцу Кириллу пожертвуем лепту какую. Меня там крестили.
Непременно! заверил Яшка.
Взять ювелировне вопрос, задумчиво произнёс Федя Алексеев. У него был удивительно большой брыластый ротот уха до уха, за что получил кликуху Лягушка. Уйти будет трудно Чекисты свой гадюшник крепко охраняют, по периметру солдаты ходят.
(Замечу: этих охранников «по периметру» я застал ещё в 1940-1950-е годы. Они ходили туда-сюда возле здания на Лубянке, с винтовками при отомкнутых штыках. Они никому не позволяли останавливаться даже на секунду-другую возле конторы НКВД, а потом КГБ, отгоняли прочь. В.Л.)
Яш, надо замочить всех этих фраеровохранников! сказал крупный парень с квадратной головой и мохнатыми бровями. Звали его Васька Зайцев, а кликухаШофёр, или просто Заяц. До революции он служил шофёром великого князя Михаила. По этой причине был хорошо знаком с нынешним водилой ЛенинаСтёпой Г̀илем, который возил императрицу, супругу Николая Александру Фёдоровну.
Яшка любил Зайца и теперь добродушно усмехнулся:
Ну, Вася, ты умный, как старый валенок! Мочиловку там не устроишь: нас шестеро, а их, солдат по периметру, десятка два, кипиш устроят. А из дежурки злая рота набежит. Так-то!
ФРАЕР ТОЖЕ ХОЧЕТ ЖИТЬ
Яша правильно буровит, стрелять негоже! согласно кивнул Козуля. На Лубянке мусоров, что клопов в старом диване.
Директиву Ленина исполняют, важно заметил до того молчавший парень с бритой головой. Звали его Иван Волков, по кличке Конёк. Он единственный из всей банды читал газеты и знал всё про текущий момент. Ленин так и приказал: «Бандитов и налётчиков не арестовывать, а мочить на месте!»
Козёл! мрачно сказал Лягушка. Об ём слух есть, он то ли жид, то ли германец. Нерусский!
Тогда понятно, выдавил Барин. Чего ему нас жалеть? Ишь, «мочить»!
Голос Яшки вдруг сделался задумчивым:
«Мочить, мочить!» Серёжа, ведь у каждого, даже у краснопёрых, есть семья, детишки, ласковая жена. Человек хоть и фраер, а тоже хочет выпить, покушать, песню спеть, детей обнять! Плохого мне ничего не сделал, почто я его живота лишу, а?
Лёха Кириллов по кличке Сапожник, усердно жевавший баранью голень, ехидно хмыкнул:
Яш, ты чёй-то запел? А кто на той неделе на Волхонке двух легавых враз уложил, ась?
Все загоготали, а Яшка погрозил пальцем:
Эх, Сапожник, ты хоть мой товарищ, а буровишь хрень собачью! Так эти легавые первыми в меня стрелять начали А я тоже стрелять могу, да почище ихнего, сразу с обеих рук! Та-та-та! Люди словно озверели. И пример большевистская власть показывает. Нам кипиша на Арбате и на Лубянке не надо. А надо своё взять да быстро смыться.
Васька Шофёр решительно заявил:
Надо дело сделать на отрыв! Авто нам нужно.
Все согласно закивали. Яшка подвёл черту:
Точно! Заберёмся в глухомань, ну, в Сокольники. Там богатые на дачи ездят на авто. Тормознем, обшмонаем. Затем господ высадим, пусть по лесочку променад сделают, воздухом подышат. Ну а сами на Кузнецкий Мост дунем, оттуда на Арбат. Праздники умных людей кормят. На авто улетим, никто не догонит И без нужды не стрелять, без мочиловки!
Вдруг лицо Яшки озарилось вдохновеньем, он воздел к потолку руки, с надрывом прочитал:
И умру я не на постели
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,