Мошонка Горация была зацеплена за короткую ветку дерева, где она, яички и по понятным причинам вялый пенис тяжело висели, раскачиваясь, как маятник. Это была бы отличная картина Дали.
Такер повернулся в властной позе.
- А теперь, Гут, иди к Клайду и расскажи, что случилось, и вы вдвоем отправляйтесь на восток. Вы, ребята, попробуете поймать ублюдков, которые сделали это с бедным Горацием. А я пойду на запад и сделаю то же самое. Встретимся здесь в восемь вечера. Понял?
Гут запнулся и неохотно кивнул.
- Ох-да, так, но... о, дьявол. Мо-мо-может, это все-таки был не один из тех горных деревенщин или нарколыг. Может быть
Такер был более терпеливый человек, чем большинство, но он начал раздражаться.
- Может быть, что?
Ужасная мысль открыла глаза Гуту.
- Может быть, это был... Толстолоб.
Такер раздраженно покачал головой.
- Господи, да нет никакого Толстолоба! Это всего лишь одна из этих, как там оно называется, городских лехенд.
- Но Кэрри Клайн сказала, что слышала от жены Ричи Идза, а та слышала от Бойда Уоллера, что он слышал от Милли Слэт, что она сегодня утром пошла похезать в лес, так как из их сральника говно наружу полезло от жары, и, в общем, только зашла она в лесок, как почувствовала неимоверную вонизму. И увидела монстра двадцати футов ростом, и она ещё сказала, что у него хер стоял минимум в ярд длиной и болтался вверх-вниз.
Такер ущипнул себя за переносицу.
- Гут, Гут, Милли Слэт умственно отсталая. Она тронулась умом с тех пор, как ее папаша трахнул её по голове молотком спьяну. Она думает, что ее зовут Молли, и она считает, что живет в Кентукки. И да, она все еще звонит в полицию штата в канун Рождества и говорит копам, что злой Санта-Клаус спускается по ее дымоходу, чтобы изнасиловать её! А у нее даже дымохода нет!
- Но-но-но ты же сам много лет назад говорил, что Толстолоб настоящий, говорил, что видел его возле старой хижины Джейка Мартина возле ТИК-НЭК-Роуд
- Да Гут, я говорил такое, но это было сколько лет назад, понимаешь? Я помню тот день, я был в лачуге Мартина и пытался присунуть Барбаре Кротер, но она все время ныла о том, что должна сберечь свою девственность для человека, за которого выйдет замуж. Черт, это самая тупая вещь, которую я когда-либо слышал! В любом случае я уболтал её на отсос. Но она сказала, что отсосёт мне, только если я сначала отлижу ей попку. Слава богу, я нормальный мужик, и мне нравятся обе женские дырки совершенно одинаково, в общем, она стащила с себя трусы, поставила свою большую задницу на край стола, а я засунул свое лицо прямо между её толстых потных ягодиц, и горячий Доббин, святые угодники! От гузки этой девчонки так дурно пахло, что у меня закружилась голова, меня вырвало, а глаза заслезились. Только один нюх, говорю тебе, это было, как будто меня ударили по лицу гребаным шлакоблоком! Теперь не пойми меня неправильно, я чувствовал запах грязной жопы до этого, и я имею в виду действительно грязную жопу, и мне всегда это нравилось. Но это? О-о, парень! Эта жопа смердела, как мертвый опоссум, провалявшийся на дороге в течение трех летних дней. Я нюхал попки Крикеров, и они вполовину не так плохо пахли, а ты их знаешьони практически не моются, может, раз в месяц или около того. Черт возьми, это было похоже на то, что Барбара Кротер никогда не подтиралась в своей гребаной жизни! В общем, я наклонился, и меня тут же вырвало. И знаешь, что сказала эта нахальная сучка? Она сказала: «В чем дело, сладкий? Боишься немного мускуса?» Мускус, да? Да это было дерьмо самое настоящее. В любом случае, эта вонь преследовала меня в течение нескольких следующих дней. Этого было достаточно, чтобы запутать мысли любого нормального парня. И вот тогда, когда я выбегал из той проклятой хижины, я и увидел Толстолоба. Но, я думаю, он мне привиделся от той вони, которой я отравился. - Такер на мгновение замешкался и, казалось, слегка пошатнулся на ногах, поднес руку к своему внушительному животу и сказал. - Ш-ш-ш, все эти разговоры об анусе Барб Кротер заставляют меня думать, что меня снова может вырвать, - а затем он побледнел, заерзал на месте и выплюнул все дневное содержимое желудка изо рта в один гигантский, брызжущий шлейф.
Вот тебе и рассказы о женских задницах.
- Просто иди и сделай, как я сказал...рявкнул Такер и безрезультатно побежал на запад, преследуя настоящего злодея, который так ужасно убил его замечательного брата Горация.
Так же безрезультатно Гут побежал обратно в сарай, чтобы рассказать Клайду о случившемся, все время размышляя: «Черт! Должно быть, это была ядрёная задница», и теперь, когда он подумал об этом, он понял, что Барбара Кротер до сих пор была незамужней.
Чутье подсказывало ему, почему.
- Кейс, - ответил чернокожий, когда писатель спросил его имя. - Зовите меня просто Кейс. Мое настоящее имя не имеет значения; я думаю, что меня назвали так в приюте, но кого это волнует? Единственное имя, которое действительно имеет значениеэто имя, которое Бог дает нам, когда записывает наши имена в Книге Жизни.
У писателя отвисла челюсть, и он подумал: «Святой роллер», но этот чернокожий мужчинаКейсне подходил к остальным купюрам, особенно к пистолету в его руке, но он убрал его в карман пиджака, когда понял, что не стоит ждать никакой опасности от толстого, шестидесятилетнего мужчины, женщины с одной ногой, обнаженной до пояса, и другой женщиныальбиноски, полностью обнаженной и с подбитым глазом.
Писателю пришлось улыбнуться. Какой мог бы сюжет для...
- Дон, Сноуи, шоу закончилось, теперь самое время снова одеться.
Обе женщины исчезли на лестнице, хихикая, и, конечно, с эффектно подпрыгивающими грудями.
Мужчина быстро объяснил свое присутствие. Хотя его черные ботинки, брюки, рубашка и пиджак заставляли его казаться каким-то канцелярским работником, он описал себя как «что-то вроде хранителя филиала католической епархии Ричмонда», что прозвучало для писателя довольно замысловато. Это звучало, как уловка или камуфляж для чего-то еще большего. Кейс не был священником, он не рассчитывал в свое время исполнять священнические поручения, не был ни семинаристом, ни дьяконом, но он жил для того, чтобы «служить Богу и только Богу», о чем говорил без малейшего стеснения. Как будто он говорил о бейсболе или о том, что ел на обед.
- Это не мое дело, - сказал негр, - но... эти две девушки? Они ведь не твои дочери, правда?
Эта мысль очень позабавила писателя.
- Нет, что вы. Они просто мои друзья; можно сказать, они мои опекуны, я плачу им за различные поручения, для которых я слишком стар или ленив, чтобы делать самому, и они мои водители. И говоря о машинах... вы припарковались в конце дороги за белым Эль-Камино? Вы ведь приехали сюда на машине, верно?
- Я припарковал свою церковную машину на другой стороне холма, прошел через лес и перелез через забор.
- Итак, я полагаю, вы знаете об этом доме, иначе зачем бы вы здесь оказались? - продолжал писатель.
- О, да. Дом колдуна.
- И ты в это веришь?
Кейс кивнул.
- Да. Так же, как и ты. - Он улыбнулся. - Иначе зачем бы ты здесь околачивался?
С каждой минутой это становилось все более странным.
- Ну, мы оба нарушители, мы оба здесь без какого-либо разрешения, поэтому мы не должны друг другу объяснять, почему мы здесь, - сказал писатель. - Но вы не возражаете, если я спрошу?
- Почему я здесь? - Сказал Кейс. - Скажем так, импульс привел меня сюда.
- Порыв?
- Совершенно верно. У меня, можно сказать, сверхъестественно точные импульсы.
- Значит, вы просто ехали по дороге без особой причины, и вам пришло в голову немедленно остановиться и подъехать сюда?
Сарказм, казалось, позабавил чернокожего человека.
- Вы правы, я не слишком откровенен, не так ли? Церковь отправила меня в поместьето есть в церковную собственностьнедалеко отсюда. Оно называется Аббатство Рокстон.
Аббатство... глаза писателя широко раскрылись. Разве девочки не упоминали что-то о здешнем аббатстве? Да! Они сказали мне прошлой ночью, что это место, где убили Толстолоба!
- В общем, я заблудился, а карта, которую дала мне церковь, очень старая, - продолжал негр. - А поскольку я был неподалеку, то решил заехать сюда. В епархии есть досье на это местои на его прежнего владельца.
Ответ казался разумным. Затем писатель предложил:
- Мои две помощницыкак только снова оденутсямогут показать вам местоположение аббатства, которое вы ищете.