Кислинский что-то быстро залопотал по-польски с кабатчиком, потом пояснил:
По слухам, до середины лета
Опять докука, чтобы не заела скука, иронично пошутил Василий Иванович. Только делать нечего, придется отправляться в Киев
На ночь, глядя, что ль?.. не смог скрыть недовольства Кислинский.
Остальные, перестав жевать, уставились на князя. И без слов было понятно, что перспектива вставать из-за стола, усаживаться на уставших лошадей, никого из них не радовала.
Зачем на ночь с полвзгляда оценив обстановку, отозвался Василий Иванович. Переночуем тут. Дадим отдых и себе, и коням. А вот с утречка, по холодку, по росе и тронемся
Все рыльские вои оживились, поддакивающе закивали кудластыми головами:
По холодку да по росеоно, конечно
А коней ночью не сведут? насторожился кто-то из поживших на белом свете и немало повидавших рыльских бояр. Земля-то чужая Всяко случиться может Не дай Бог, лихие люди пошаливают
Разузнай, коротко приказал Яношу Василий Иванович.
Кислинский опять что-то быстро-быстро залепетал трактирщику. Тот слушал в пол-уха, отрицательно тряс курчавой головой, но при этом раза два исподтишка воровато зыркнул на князя и его сопровождающих быстрым черным глазом.
Заверяет, что лихих людей в округе нет, пояснил Януш после недолгих переговоров с владельцем трактира и постоялого двора. Но я бы ему не очень доверял. Кажется, лишний злотый на нас заработать хочет, коли останемся ночевать
Что-то и мне его рожа не очень-то нравится, выслушав Януша, поделился сомнениями с ближайшими дружинниками рыльский князь-наместник. Больно на цыганскую да на разбойничью смахивает. И на поляка что-то мало похож трактирщик-то
Так он и не поляк, тут же пояснил Януш. Крещеный еврей. Выкрест. Они, евреи-выкресты, ныне всю Польшу по торговому делу к своим рукам прибрали Куда ни плюнь, обязательно в них попадешь. Уж такие расторопные, такие расторопные, что ни нам, полякам, ни вам, русским, чета В воду войдут и сухими выйдут.
Тогда тем паче ухо востро держать надобно, обеспокоился Василий Иванович и приказал младшим гридням Фомше да Прошке всю ночь быть у коновязи и за конями присмотреть. Лето на дворе, не замерзнете Да спать не вздумайте, предостерег от дурости, шкуру спущу.
Те заверили, что за всю ночь глаз не сомкнут, но при этом так вожделенчески поглядывали на служанок, что князь пригрозил:
Чтобы о бабах да блуде и думать не смели. Башкой за сохранность коней отвечаете.
2
Давно подмечено, что человек полагает, а Бог располагает. Отбыть в путь по утренней свежести рыльскому князю и его сопровождающим не удалось. Как ни опасался Василий Иванович, как ни берегся, но пару коней кто-то ночью с постоялого двора, ворота которого оказались запертыми, свел. СторожаФомша да Прошка спали же, как убитые. От них за версту брагой разило.
Перепились, сволочи, проспали, зло саданул сапогом под бока горе-сторожей князь-наместник.
Но те только недовольно чмокали губами да слюни пускали пузырями. Тогда Василий Иванович за грудки Януша:
Ты привел. С тебя и спрос будет
Почему с меня? завертелся ужом Януш. С хозяина постоялого двора, с трактирщика спрос. Он позволил обидеть гостей если не сам руку приложил.
Так тащите сюда чертова трактирщика, отпустив толмача, топнул в гневе ногой рыльский наместник. Да поживее!
Бояре и вои толпой рванули за хозяином постоялого двора и трактира. Янушвпереди всех, спешил оправдаться. Притащили, награждая тумаками, забыв, что они не у себя в Рыльске, а в чужом граде, в чужой земле, где со своими уставами и ходу-то нет.
Вот! передали князю.
Тот с разворота сразу кулаком в ухо:
Где кони, прохвост?
Какие кони? упал на колени трактирщик, вспомнив враз русскую речь.
Наши! дал пинка ему Василий Иванович, чтобы стал понятливее.
А разве ваши не все на месте? ожег черным глазом русских бояр и воев трактирщик.
Не все. Двух коней нет, стал успокаиваться князь, перестав пинать негодяя.
Пан, возможно, шутит? встал с карачек трактирщик. Или хочет за счет бедного Иосифа Кактуся двумя новыми конями разжиться?.. Ведь все ваши кони целы, Маткой Боской клянусь!
Как целы? опешил от такой наглости Василий Иванович.
Целы, видя, как вокруг собираются заспанные челядинцы, осмелел хозяин постоялого двора. Кого угодно спроситецелы. Любой вам скажет, что сколько вчера у вас коней было, столько и нынче имеется. Верно? обратился он к своим слугам.
Да! Да! Верно! согласно закивав кудластыми головами, весенним вороньем загалдели те.
Они это, указал трактирщик пальцем на слуг, и под присягой на королевском суде подтвердят. А ты, пан москаль, не дерись, а то враз стражу кликнуи окажешься в королевском замке. Причем под замком, хищно ощерился он желтыми, как у старого жеребца, зубами.
Да я тебя побелев от злости, потянулся рыльский князь-наместник дланью за саблей.
Эй, слуги! заорал прохвост. Немедля стражу зовите. Убивают! Грабят!
Кто-то из слуг тут же метнулся на улицу, громко крича что-то по-польски. Другие схватились за колы и невесть откуда взявшиеся оглобли. Рыльские бояре и вои тоже столбами не стоялипотянулись за саблями. Дело грозило нешуточным оборотом.
Княже, подскочил Януш Кислинский к Василию Ивановичу, мы не у себя в Рыльске. Тут иные законы. Нам лучше уйти подобру-поздорову, пока в узилище действительно не посадили.
Я на тебя, негодяй, найду управу, пообещал Василий Иванович трактирщику, вгоняя клинок в ножны и направляясь к оседланному коню. Знай, не сносить тебе головы. Или на виселице висеть, или плахе кланяться Вот только увижу короля, так и обскажу ему, как в его столице русского князя встречали-привечали. А уж он-то распорядится
Вскочив на коня, Василий Иванович махнул дланьюостальным следовать за ним.
Этих, указал он на Фомшу и Прошку, забрать с собой. Я позже с ними разберусь. Слуг, коли станут препятствовать, плетьми попотчевать. Да погорячее ожечь!
Рылян долго просить не пришлось. Быстро разобрали уже оседланных коней, в том числе и заводных. Потом взвалили на свободных, награждая тумаками, так и не протрезвевших горе-стражей, и поспешили покинуть негостеприимный постоялый двор. Погони, слава Богу, не оказалось. То ли слуга трактирщика Иосифа был не столь расторопным, что стражников не нашел, то ли вообще не искал, а только делал вид, то ли нашел, да стражники не спешили исполнять свои обязанности. Как бы там ни было, но Василий Иванович и сопровождавшие его люди беспрепятственно покинули городские ворота Кракова.
Когда град оказался за спиной, и кони с рыси перешли на трусцу, рыльские всадники долго плевались, проклиная хитрюгу-трактирщика и весь польско-еврейский люд. Словно забыли, что и у самих всяких хитрецов да татей разбойных на путях-дорогах тоже хватает. Погони из Кракова по-прежнему не было, и это успокаивало. Когда же нерадивцы Фомша и Прошка протрезвели, то с сальными ухмылочками повинились, как приятно провели ночь с полногрудыми польками-служанками. Те-то их и подпоили вином с сонным зельем.
Прости, княже, бес попутал, винились хмуро.
Что ж, сладенькое вы, служивые, уже попробовали, теперь не обессудьте опробовать и кисленькое, выслушав несвязные оправдания, сказал Василий Иванович и приказал всыпать им плетей. Заодно и бесам перепадет, чтобы в другой раз не путали христианские души И стоимость двух коней не забудьте возместить. А помощником вам будет пан Кислинсий, так опрометчиво нашедший разбойничий вертеп для нас.
Тут уж Фомше и Прошке было не до ухмылок, но назначенное количество ударов вынесли стоически. Ни единым стоном не осрамились. Только губы изрядно покусали, пока держали боль в себе.
Хмур был и Януш Кислинский: княжьи кони-то стоили немалых денег. Сразу и не наскребешь Придется отрабатывать. А это постоянная зависимость от рыльского князя.
3
Киевмать городов русскихвстретил рыльских всадников колокольным перезвоном и людским гамом. Здесь тоже было немало каменных зданий, особенно светлых Христовых храмов. И первая церковьДесятинная, и Софийский собор, и церковь Спаса на Берестове, и храм святой Ирины, построенный некогда самим Ярославом Мудрым, и Кирилловская церковь, и храмы Выдубецкого да Печерского монастырей. А еще их колокольни. Но все это было каким-то теплым, близким, родным. Притягивало к себе, манило.