Так спрашивайте, ваше благородие.
Госпожа Сопельникова. Не нужно этого «благородия». Называйте меня господин капитан. Этого вполне достаточно.
Как прикажете, ваше благородие.
Вильке показал Сопельниковой на стол, где стояла радиостанция «Север».
Вот на моем столе прибор, который нашли у вас в доме. Вы можете сказать что это?
Я?
Вы, знаете, что это госпожа Сопельникова?
Полицаи сказали, что я партизанка! Но вы не слушайте их. Ваше благородие. Я
Госпожа Сопельникова! Я спросил вас не про полицаев. Вы знаете, что вот это такое? Вильке снова показал самогонщице на радиостанцию.
Сопельникова достала из кармана грязный платок и высморкалась.
Вам задали вопрос, что это такое? Генке показал на стол.
Дак сказали, что это рация. Но мне-то оттуда знать?
Это новая русская радиостанция и к ней прилагаются запасные элементы питания. Такими пользуются русские диверсанты. И эту вот нашли в вашем доме. Меня интересует, откуда она у вас?
Чего?
Сопельникова явно играла под дурочку, и Вильке это понял. С такой женщиной нужно работать по-другому.
Госпожа Сопельникова, вы прекрасно поняли мой вопрос. Я хотел говорить с вами мирно. Но как видно, вы такого разговора не понимаете. Сейчас я вызову конвой и вас проводят вниз. Там вас уже ждут специалисты по допросам. Они поработают с вами час, и вас снова приведут сюда. Тогда вы скажете всё и перестанете задавать дурацкие вопросы. Я даю вам последний шанс! Откуда рация в вашем доме?!
Скажу, ваше благородие! Все скажу!
Прошу вас ближе к делу!
Принесли мне этот чемодан неделю назад.
Принесли?
Я гоню самогон, ваше благородие. Жить то надо, ваше
Госпожа Сопельникова, меня не интересует самогон, меня интересует радиостанция, перебил её Вильке.
Я и говорю про эту рацию. Хотя я не знала, что в чемодане рация. Он не сказал мне ничего. Разве стала бы я прятать рацию, коли бы знала?
Значит, человек принес в ваш дом чемодан, в котором была радиостанция? Я все верно понял? спросил Вильке.
Верно, ваше благородие. Все так и было.
А кто принес вам этот чемодан?
Дак он мне сахар поставляет и свеклу. Уже три месяца как. Плату самогоном всегда брал. А вот ныне притащил чемодан и за то, что я его сберегать стану, дал мне пять николаевских золотых червонцев!
Сопельникова подняла подол юбки и вытащила из-за голенища кирзового мужского сапога тряпицу, в которой были те самые пять червонцев.
Вот они все здесь!
Вильке взял одну монету. Монета с изображением последнего русского царя Николая Второго, золотая, достоинством в 10 рублей.
А имя есть у человека, который вам эти червонцы дал?
Огородник! ответила Сопельникова.
Что?
Все зовут его Огородник. Может такая фамилия, а может прозвище. Того не знаю. Но называла его всегда так.
И он часто оставлял у вас такие вот чемоданы?
Нет. Это в первый раз. Он мне сахар продавал. Свеклу, овощи разные. Тушенку мог достать, но я не покупала. Просил больно дорого.
Вильке повернулся к Генке и сказал по-немецки:
Убрать эту женщину под замок. Пусть посидит у нас сутки.
Прикажете пустить в обработку? спросил Генке.
Нет. Просто заприте под замок!
Слушаю, гауптштурмфюрер.
Генке вызвал конвой и отдал приказ.
Сопельникова запричитала и хотела броситься на колени перед Вильке, но солдаты утащили её.
Где люди, что взяли радиостанцию и эту женщину?
Полицай Цыба ждёт в коридоре, гауптштурмфюрер.
Сюда его! приказал Вильке.
В кабинет вошел рослый полицай. Он браво щелкнул каблуками и вскинул руку в приветствии:
Хайль Гитлер!
Вильке ответил на приветствие.
Садитесь.
Полицай сел на табурет.
Вы господин Цыба?
Так точно, герр офицер!
Не нужно так орать, господин Цыба. У меня к вам есть несколько вопросов.
Вильке уловил стойкий запах перегара, который исходил от полицая. Гауптштурмфюрер поморщился. Но Цыбу попрекать не стал. Он знал, что смысла это не имело.
Скажите мне, господин Цыба, вы взяли эту женщину тихо?
Как обычно произвели арест, герр офицер. Нам, значит, поступил сигнал, что эта вот баба по фамилии Сопельникова, есть агент партизан. Мы значит с парнями пошли проверить сигнал.
Вам поступил сигнал?
Так точно.
А от кого?
Дак наш полицай Сёмка Шишков сказал, что Сопелиха рацию прячет. Вот мы и проверили.
Полицай Шишков сказал вам, что Сопельникова связана с партизанами. Так?
Точно так, герр офицер.
А где сейчас полицай Шишков, господин Цыба?
Дак болеет он. Остался в казарме.
Сообщил о радиостанции в доме Сопельниковой и заболел?
Точно так. С утра прихворнул. Сказал, что Сопелиха с партизанами спуталась и слег.
Оберштурмфюрер Генке сказал по-немецки:
Никакой информации о партизанах и рации у них не было, герр гауптштурмфюрер. Они с похмелья решили наведаться к Сопельниковой, которая торгует самогоном. Но очевидно в цене не сошлись и решили самогонку у Сопельниковй просто отобрать. И случайно обнаружили рацию. Был вызвал начальник полиции. Еще бы! Такая находка! И Борзенко приписал это не простой случайности. А якобы Сопельникова давно была у них в разработке.
Откуда эта информация Генке?
А они не особенно таились предо мной, герр гауптштурмфюрер.
Не знали, что вы понимаете по-русски? Понятно.
Борзенко сунул кулак в лицо этого Цыбы и предупредил его, чтобы говорил, что за «партизанкой» Сопельниковой полицаи следили давно.
Я это и сам понял, Генке. Вы чувствуете, как разит от этого парня? Только этот запах показывает, что искал он у самогонщицы совсем не радиостанцию. Уберите эту свинью из моего кабинета. Пусть катится. И не забудьте выписать ему ордер на награду. Все же он нашел радиостанцию.
Награду? Но за что? Они испортили все дело. Навели шуму на весь пригород. Теперь тот, кто оставил рацию, туда не сунется.
Пусть получит свои деньги, Генке. Мы держим слово. Тот, кто выйдет на след подполья получит награду. Так или иначе, а вот этот полицай на след вышел!
Как прикажете, гауптштурмфюрер
***
Итак, Генке, что мы имеем?
Ничего! Оборванные нити из-за болванов полицейских.
Вы не правы! Они хоть и случайно, но взяли передатчик. А это значит, что русские готовят новую группу. И группа скоро будет здесь, но связи у них не будет. Доставить новый передатчик такого класса задача не такая простая.
Однако невыполнимой задачу также нельзя назвать, гауптштурмфюрер.
Да, но время это нам дает.
Время? Я бы хотел поговорить о времени, гауптштурмфюрер.
Вильке хорошо понял Генке. Тот хотел спросить о наступлении русских.
Вы о том, что русские перешли в наступление?
Да. Они вышли к Чугуеву и Мерефе. И прорвали наш фронт в районе Волчанска. А это прямая угроза Харькову. Не придется ли сдать город?
Нет. Наше командование все держит под контролем. Так что работать можно спокойно.
А активизация русского подполя? Это ведь напрямую связано с их наступлением, гауптштурмфюрер.
И это нам поможет.
Как?
Они активизировались и станут делать ошибки. Но меня сейчас больше волнует новая группа русских. Мне кажется, что на этот раз они подготовили нам сюрприз.
В обстановке активизации боевых действий переход новой группы значительно облегчен для них.
Мне нужно знать обо всех новых людях, что появились в Харькове, Генке. Обо всех! Я понимаю, что это сложно! Пусть полиция займется делом. Лично инструктируйте начальника Борзенко. Как оказалось его полицейские на что-то способны.
Большинство задержанныхслучайные люди.
Это не вредит делу, Генке. Пусть проводят облавы. Проверять нужно всех кто прибыл в город за последние две недели или прибудет еще.
А что делать с задержанной самогонщицей?
К подполью отношения она не имеет. Это понятно сразу. Но в её доме нашли рацию и это пособничество врагу. Оставить такое без внимания мы просто не имеем права, Генке.
Прикажете отправить её к Борзенко?
Да. Пусть полиция занимается этим делом. Мне здесь все ясно. Но меня интересует Савик Нечипоренко.