А что говорят люди, у которых эти мины изъяли?
К сожалению, они были убиты при задержании, герр гаулейтер.
Черт знает что!
Партизанам пришлось использовать примитивные мины в угле, герр гаулейтер, из-за того что магнитные мины были изъяты у них. Это уже успех службы СД.
Но диверсия все равно произведена! Какая разница какими минами, Танцман! А ваша задача не допускать диверсий!
Я приложу все силы, герр гаулейтер!
Идите, Танцман!
Шеф гестапо ушел. Но гаулейтеру сообщили, что прибыл генеральный комиссар округа Ровно Шёне.
Кох сразу «набросился» на него:
Я снова недоволен, герр Шёне! Сменили начальника гестапо! И каков результат?
Но что может сделать начальник гестапо в таких условиях, герр гаулейтер? Оберфюрер Танцман только входит в курс дела. И, как говорят, он отличный специалист.
Слишком долго он раскачивается. Время военное и обстановка требует быстрых решений. Снова диверсия на железной дороге в Здолбуново. Снова проклятые партизаны!
Именно обстановка на фронте плодит партизан, герр гаулейтер. Не хочу показаться вам грубым, но мы проигрываем войну.
Шёне! Если сам Генеральный комиссар Украины так говорит, то чего ждать от других?
Я сказал это только вам, герр гаулейтер. Но вы сами требуете действий. И сейчас нужно учитывать реальные обстоятельства. А они таковы, что наши войска потерпели сокрушительное поражение под Курском. И местные это знают.
Я давно говорил, что нужно пресечь распространение листовок.
Это сделать не так просто, если вообще возможно. А лучше всего иметь хорошие новости с театра военных действий. Это лучшая агитация в нашу пользу.
Кох сел в кресло. Нужно успокоится. Шёне говорил дело.
У вас есть какой-то план, Шёне?
Да.
И что это за план?
Учитывать реалии и действовать в соответствии с ними.
О каких реалиях вы говорите, Шёне?
Вермахту придется оставить Украину.
Шёне! Кох снова вскочил на ноги. Эти слова граничат с изменой фюреру и рейху!
Нет, герр гаулейтер! Я совсем не изменник. Изменники те, кто не видит очевидного! А очевидное в том, что никакого Восточного вала нет. Частей что держат правый берег Днепра недостаточно, чтобы остановить большевиков.
И что предлагаете вы, Эрих?
Использовать украинское подполье против большевиков!
Я уже много раз вам повторял, Шёне, что мне нужно, чтобы поляк при встрече с украинцем убивал украинца и, наоборот, чтобы украинец при встрече с поляком убивал поляка. Нам не нужны ни русские, ни украинцы, ни поляки. Нам нужны эти земли!
Так было, герр гаулейтер в 1941 году. Но сейчас уже сентябрь 1943 года. Изменилась обстановка. Украинцы готовы за идею Украинской Державы зарезать даже свою фрау! Они идеальные бойцы против Красной Армии.
Пусть так. Но как вы видите это использование националистов?
В северной части уже сформированы отряды Украинской повстанческой армии, герр гаулейтер.
Это мне известно.
Возглавляет эти части генерал Боровец. Силы его растут, и число солдат постоянно увеличивается. Боровцу нужно оружие. Много оружия и боеприпасов.
И вы предлагаете вооружать их? Вы представляете, что скажут в Берлине на подобное?
Обстановка того требует. В феврале 1943 года большое партизанское соединение совершило рейд по нашим тылам. Рейд охватил Винницкую и Житомирскую области. В марте другое соединение большевиков совершило рейд в Черниговской области. А летом этого года большой отряд (если это можно назвать отрядом а не дивизией) с артиллерий и минометами двинулся к Карпатам. Они обошли Ровно с запада и повернули на юг. В июне партизаны формировали Днестр севернее Галича и ушли в горы.
Мне это известно. Это соединение Ковпака.
Рейд партизанского соединения Ковпака вызвал тревогу среди украинских националистов. Они боятся утратить влияние на местное население. И потому сейчас идеальное время для переговоров.
Переговоров? С кем?
Герр гаулейтер, вам нужно принять полковника Драгульца.
Кто это такой? спросил Кох.
Полковник Иван Драгулец, начальник штаба УПА-Север. Он имеет полномочия от генерала Боровца и связанных с Боровцом лидеров ОУН. Я уже имел с ним беседу, но лидеры центрального провода хотят говорить с вами.
Вы генеральный комиссар Ровно, Эрих. Им мало такого чиновника?
Они хотят, чтобы вы поговорили с полковником. Вам это ничего стоить не будет, герр Гаулейтер.
Хорошо! Я готов с ним встретиться
* * *
Генеральный округ Ровно.
Резиденция гаулейтера.
Сентябрь, 1943 год.
Полковник Драгулец.
Эрих Кох принял в резиденции представителя штаба УПА полковника Ивана Драгульца. Полковник в целях секретности прибыл в рейхскомиссариат в штатском костюме. В приемной его записали под другим именем, дабы никто не смог узнать об их встрече.
Эрих Шёне записал Драгульца румынским коммерсантом Иванеску, который прибыл к рейхскомиссару по поводу военных поставок.
Вы полковник Драгулец?
Да, герр гаулейтер. Полковник Иван Драгулец, начальник штаба армии УПА-Север.
Вы считаете это армией?
Это и есть армия, герр гаулейтер.
Но вы вели активные боевые действия против немецкой администрации на территории рейхскомиссариата Украина, герр полковник. А это военное преступление!
Возможно, что это именно так, герр гаулейтер. Мы действительно вели военные действия с частями германской армии.
И вы имели наглость прийти ко мне?
Я добивался встречи с вами, герр гаулейтер, по приказу моего командования. Но если вы хотите спросить за убитых немецких солдат и офицеров, за взятое нами трофейное оружие, то я готов отвечать как представитель УПА-Север!
Вот как? Но вы знаете, какой будет приговор?
Знаю, меня повесят, как и наших людей, которые были казнены в Ровно несколько дней назад.
Вы готовы умереть, герр полковник?
Готов. Я готов отдать жизнь за дело возрождения Украинской Державы.
Коху не нравился этот офицер. И потому он решил его поторопить:
Чего вы хотите от меня?
Совместных действий.
Вот как?
Пришло время. Когда мы с вами можем быть союзниками, герр гаулейтер. Вас волнуют советские партизаны, которых стало слишком много в последнее время. Это волнует и центральный провод ОУН и штаб УПА. Мы можем помочь.
Ваш командир господин Боровец? Не так ли? спросил Кох.
Да. Тарас Боровец, генерал-хорунжий УПА.
В 1942 году ваш генерал вел переговоры с большевиками на хуторе Старая Гута. Как видите, полковник, нам это известно.
Драгулец хорошо знал про эти переговоры, ибо сам был участником встречи с представителями советских партизан. Тогда в составе делегации прибыли Боровец, Пилипчук, Рыбачок и он Драгулец. Советскую делегацию возглавлял полковник Одинцов
* * *
Одинцов высказался первым:
Все мы слышали об успешных действиях господина Боровца против гитлеровцев. Но действия ваших отрядов могут быть более эффективными если бы мы объединили наши усилия в борьбе против общего врага.
Что пан полковник предлагает конкретно? спросил Боровец.
Вы можете перейти в подчинение Центрального штаба партизанского движения.
В подчинение вам?
Не мне. А центрального штаба.
Но здесь этот центральный штаб, представляете вы, пан полковник?
Сейчас я веду переговоры от имени Центрального штаба. Я полковник НКГБ Одинцов.
А что конкретно вы можете предложить?
Амнистию всем участникам украинских формирований, которые возглавляете лично вы, господин Боровец.
Амнистию?
Именно так. Естественно при условии полного прекращения наших взаимных столкновений и совместных действиях против немцев.
Я не против прекращения военных действий между нами, пан полковник. С этим мы сюда и прибыли. Мы можем заключить союз и скоординировать наши действия для более успешного противостояния гитлеровцам.
Но скоординировать наши действия нужно со Ставкой в Москве.
Мы, как граждане Украинской Народной Республики, не нуждаемся в какой либо амнистии от правительства УССР или СССР. Наша армия это суверенные вооруженные силы УНР и такими они и остаются. В вашу армию наши отряды вливаться не намерены, пан полковник. Мы предлагаем союз против немцев. И мы готовы заключить с СССР мир и военный союз против Германии. Но для этого СССР должен признать суверенность УНР.