Фрау Грета Кох сухо и без эмоций ему кивнула, соглашаясь.
Что ж, не буду спорить насчет их столицы, смилостивился Макгроу. -Однако ежели выехать за пределы ее, уверяю, вы решите, будто попали в средневековую деревушку, причем самую захолустную. Вся беда в том, господа, что территории России слишком велики. Поймите правильно, я люблю русских, они отличные ребята! Но содержать в порядке столь огромные территории они явно не способны. Жаль, что упорно не хотят этого признавать.
С этим Кох спорить не стал. Похмыкали, соглашаясь, и прочие пассажиры, даже Ева улыбнулась краешком губ и с превосходством поглядела на Муратова.
Окинув взглядом их всех, проигнорировав месье Дюбуа, снова требующего перевода, я жестом отослала стюарда, желающего подлить мне еще шампанского, и негромко заметила:
Мне всегда было интересно, мистер Макгроу, что прочие народы раздражает больше: обширные российские территории, или то, что русские способны эти территории защитить?
Мадам Дюбуа, если не ошибаюсь? Макгроу недобро прищурился, хотя поклонился мне весьма светски.
Я с вежливой улыбкой кивнула в ответ.
Ваше замечание достаточно смелое, мадам Дюбуа. Особенно учитывая, что в последний раз русские защищали свои территории как раз от Наполеона. А впрочем, мне странно, что столь хорошенькую женщину вовсе беспокоят вопросы политики.
Я далека от политики, уверяю вас. Мой муж, месье Дюбуадипломат, как вам наверняка уже известно, но я лишь скромная переводчица. Хотя и слышала, что именно сейчас отношения Парижа и Петербурга близки как никогда.
Вы о том, что Россия и Франция якобы готовятся к переговорам? снова заговорила мадам Гроссо. И отмахнулась: уверена, это журналистская утка.
Пожалуй, и я не верю, что эти страны способны договориться, согласился аптекарь Кох. Францияпрезидентская республика, а Россиямонархия, которая как огня боится, как бы ни случилось с нею того, что уже случилось с Францией. Слишком много разногласий для успешных переговоров!
Зато мистер Макгроу неожиданно меня поддержал:
Но мадам Дюбуа права. Сей союз выгоден обеим державам, так что весьма вероятно, что он состоится.
Скорее ад замерзнет, разозлился почему-то немец Кох. Еще Бисмарк говорил, что Россия и марсельеза не совместимы!
Фрау Кох поглядела на мужа с молчаливым осуждением, и тот стих. Да и я решила не продолжать спор болеетем более что своего я добилась. Мадам Гроссо явно выделила меня среди прочих, а когда ужин кончился, остановилась ненадолго у нашего столика и любезно предложила:
Мадам Дюбуа, месье, буду весьма рада видеть вас в своих апартаментах в любое время. Мы, французы, должны держаться вместе. Ева, и вы с вашим новым другом непременно заглядывайте
Мишель Муратов, литератор, поспешил отрекомендоваться тот.
Мадам Гроссо хмыкнула на это с загадочной улыбкой. Ничего не ответила и, отставив руку с мундштуком, прошествовала к выходу в компании все того же мистера Макгроу, которого называла исключительно по имениРональд.
Глава 3
4 июня, 20 часов 15 минут
Балтика, территориальные воды Германской империи
Окончания ужина я и ждала, и боялась одновременно. Да, я, наконец, увижу детей, но после мне придется остаться с месье Дюбуа наедине, и я совершенно не надеялась, что он станет вести себя как джентльмен
А впрочем, все после, послесначала дети. Никто уже меня не удерживал, и я скорее спустилась в каюту, пока месье Дюбуа вышел с мужчинами в курительный салон.
Апартаменты первого класса состояли из просторной гостиной в имперском стилес затянутыми зеленым шелком стенами, отделкой из мореного дуба, тонконогим журнальным столиком со стульями, двумя диванами в гарнитур к ним и огромным зеркалом над каминной полкой. Из гостиной вели узкие, утопленные в стены дверив личную уборную, личную же прогулочную палубу, общий коридор, первую спальную и, чуть меньшую по размерам, вторую. Именно оттуда с радостным воплем бросилась мне на шею Софи, едва я вошла.
Мама! Наконец-то, мамочка, я так соскучилась!
Хорошая мояя опустилась рядом на колени и крепко обняла дочь, уткнулась лицом в ее пышные черные кудри. Как хорошо, что ты еще не спишь.
Почему? Мы уходим, мамочка?! просияла Софи, будто только этого и ждала. Мне бежать одеваться?
Нетпротянула я невесело, просто мне очень хотелось тебя увидеть. Тебе не страшно здесь?
Нет, мамочка. Бланш сказала, что я уже взрослая и не должна бояться. Когда придет папа?
Слава всем богам, мне не пришлось отвечать: из спальной вышла Бланш, наша няня, девушка двадцати трех лет. Мы наняли ее еще в Париже, едва родилась Софии с тех пор не разлучались. Если я кому-то и могла верить на этом пароходе, то только ей. Ей и доверила самое дорогое, что есть у меня.
Я только что уложила Андренегромко молвила девушка. Прикажете разбудить снова?
Нет, не нужно, понижая голос, ответила я.
Андресовсем еще малыш, ему только год и семь месяцев. Вряд ли он понимал, что происходит, и уж точно не нужно нарушать его режим, ради моей прихоти.
Отпустив Софи, я тихонько прошла в спальную, маленькую комнату с двумя узкими кроватями. На одной Бланш как раз и устроила малыша, который теперь сладко посапывал, хмурясь каким-то своим снам и шлепая пухлыми губками. Я осторожно опустилась на краешек кровати и легонько коснулась его волос. До чего же Андре похож на мужа еще более похож, чем Софи. Оба мои ребенка были темноволосые и смуглыев отца, но у Андре еще и глаза такие же черные, как два крохотных уголька. А Софи пошла в мою родню, и глаза у нее ярко-синие, еще ярче, чем у меня самой.
Встав, я открепила шляпку и бросила ее в кресло, стянула дорожный жакет (мне даже переодеться перед ужином не позволили) и снова поманила к себе дочку.
Укладывайся спать, моя хорошая. А папа скоро придет, обязательно придет.
Бланш уже переодела Софи в ночную сорочку и даже успела разобрать постель, так что девочка нехотя забралась под одеяло.
Когда я проснусь, он уже придет? с надеждой спросила она.
Был большой соблазн солгать во благо, но я давным-давно решила для себя, что лгать своим детям не буду.
Нет. Не так скоро, улыбнулась я через силу. Папа много работает, ты ведь знаешь. Расскажи, чем ты занималась сегодня?
Устроившись на мягкой, ничуть не хуже нашей домашней, постели, Софи уселась по-турецки и с готовностью принялась рассказывать:
Днем Бланш нашла для меня бумагу и краски, так что я рисовала наш дом в Париже. Там так хорошо было, мамочка. Так жаль, что нам пришлось уехать! А потом я читала Андре сказку Шарля Перропро Золушку. Это моя любимая сказка, мамочка! Золушка такая красивая и такая добрая. Только я все не пойму, как же она танцевала на балу в хрустальных башмачках? Это же не удобно! Я спросила Бланш, но она проплакала весь день, и так ничего и не объяснила про хрустальные башмачки
Я украдкой подняла взгляд на няню. Девушка понуро стояла у дверей, а глаза ее и правда были красными и припухшими.
Ложись спать, малышка, я потянулась и поцеловала ее в лоб. Мне нужно поговорить с Бланш, а потом я тоже лягу. Завтра у нас тяжелый день, так что нужно быть отдохнувшими.
Малышка спорить не сталанатянула одеяло до самого носа и прикрыла глаза. Хотя сомневаюсь, что в самом деле собиралась спать: девочка моя не так проста.
Но мне действительно нужно было поговорить с Бланш. Я попросила ее выйтиприглушила свет в спальне и плотно закрыла дверь.
В гостиной я первым делом нажала на кнопку вызова:
Вы, должно быть, голодны, Бланш, я закажу ужин в номер
Я ужинала с детьми: месье этот месьеон заказал нам еды. Индейку под клюквенным соусом и гарнир из зеленого горошка. А детям еще мороженого на десерт.
Хорошо, сдалась я.
И снова поглядела на Бланш. Девушка смотрела в сторону, а пальцами нервно теребила кружево на платье. Бланш была модницей и кокеткойее форменные платья от моих отличались, пожалуй, только наличием передника. Шляпки ее и жакеты всегда подбирались с большим вкусом, а любимым чтением были модные журналы. В Париже, я знала, остался ее жених, паренек на пару лет старше, но оба они решили повременить со свадьбой, чтобы заработать себе на достойное будущее. А теперь Бланш ехала черт знает куда и отлично понимала, что все ее будущее отныне под большим вопросом.