Мы вышли на конечной, и Науэль уверенно, как уличный пес, устремился по темным переулкам.
Науэль
Что?
Купи мне сигарет.
Каждые сутки, выкуривая пачку, ты сокращаешь свою жизнь на сто минут.
И на двадцать четыре часа, сказала я примирительно. Сегодня явно не лучший день для прощания с вредными привычками.
Ладно. В баре. Нам сюда, Науэль нырнул в узкий грот меж облупленных домов. Осторожно, шею не сверни.
По узким разбитым ступенькам мы спустились к залитой водой площадке перед дверью и вошли в подвальный бар. Внутри было темно и безлюдновероятно, посетители собирались позже. Пахло подкисшим пивомедва уловимо, но Науэль все равно поморщился. Он подошел к стойке, купил мне сигарет и зажигалку, спросил о чем-то бармена. Тот уставился на него во все глаза, но указал на дверь в служебное помещение. Прежде чем войти, Науэль оглянулся на меня с ничего не выражающим взглядом, точно проверял, на месте ли его хвост. На месте, на месте, всегда за тобой.
Виг! окликнул Науэль.
Не заставив себя ждать, из полумрака выступил здоровенный щетинистый мужик и расплылся в зубастой улыбке.
Вилеко! Тысяча лет! Опа, да ты уже меньше похож на девочку!
Опа, да ты еще меньше похож на человека, бросил Науэль, разглядывая подошедшего с откровенной снисходительностью.
Ты с девкой! поразился тот.
Не рекомендую это комментировать, Науэль поджал губы.
Щетинистый бросил на меня любопытный взгляд (неприятные у него были глаза, темные и суетливые), но Науэля послушался.
Дай угадаю, зачем пришли.
Томление сердца замучило, бесстрастно сообщил Науэль и стянул капюшон, открывая свои белые волосы, стянутые в хвост.
Пользуясь тем, что им не до меня, я расковыряла пачку и вытащила сигаретуне могла больше ждать. Когда дым защекотал горло, я зажмурилась от удовольствия. Выдохнула. Мне казалось, дым, расползаясь, образует мягкий кокон, сквозь который я слышала:
Небольшой, легкий.
Дамский вариант?
О, ну что ты. Пистолеторужие дальнего боя, нивелирующее разницу в силе. По умолчанию вариант для настоящего мужика. Хрупкие девочки отбиваются коготками.
Забыл уже, какая ты злючка.
Всегда рад напомнить.
А теперь ты вспомни, куда дел мою первую игрушку.
Подарил младшему братику. Живее к делу.
Хех, ты серьезно думаешь, я храню всю это дерьмо здесь? Времена поменялись, законы ужесточились. Я не хочу загреметь на двадцать лет.
Очень ты боишься бумажных законов, фыркнул Науэль. Да даже если боишься, сказать тебе заклинание для храбрости?
Отойдем-ка, кой-чё объясню.
Они скрылись за зеленой дверью в противоположной стене подсобки, оставив меня раскуривать вторую сигарету и размышлять о том, как круто свернула моя жизнь. Науэль хочет приобрести оружие. Что за цирк ждет нас дальше? Меня ничего не беспокоило, пока не догорела сигарета. Я во сне, все не по-настоящему. Реален только дым, повисающий серой дымкой, и пепел, осыпающийся на грязный иллюзорный пол.
Они вернулись минут через пятнадцать. Что-то неуловимо изменилось в Науэле, и я поняла, что теперь оружие у него есть.
Виг не хотел отпускать нас так просто. Я уловила жгучий, почти нездоровый интерес Вига, не позволяющий ему послать Науэля подальше. Напротив, он стремился растянуть эту встречу до предела.
Слыхал я сегодняшние новости. Много там сказали интересного, в том числе и то, что ты как будто бы проявляешь безучастность к недавним событиям, хотя они непосредственно тебя касаются. Я уж было решил, что ты сгинул от греха подальше, но вот и ты, прелесть, зашел проведать старого друга. А мы как раз тут с парнями обсуждали, может ли такая малышка, как ты, пришить кого-нибудь.
Науэль достал пистолет из кармана.
Проверим?
На колючей физиономии мелькнул страх.
Эй ты, в людей не целятся.
Ну, это в людей, пожал плечами Науэль, убирая пистолет. Ты для этого продаешь ихчтобы в людей не целились?
Виг ничего не ответил, только стиснул челюсти. Он был на грани бешенства. Я отступила подальше, не понимая, как Науэлю удается сохранять хладнокровие. Но Виг, отодвинув свою злобу с таким усилием, как если бы это был шкаф, вдруг заговорил с почти умиротворяющей интонацией («хорошая собачка, добрая собачка»):
Ты видел Кристел?
Не так давно. Она рассказала, что ты спускал через тридцать секунд, и велела передатьесли вдруг меня угораздит в тебя вляпаться, что она умерла.
Где ты видел ее? В Льеде?
Твое ли это дело? ответил Науэль вопросом на вопрос, отворачиваясь.
Тот раз был первым и последним. Я не причиню ей вреда.
«Я не причиню ей вреда», передразнил Науэль. Если она и хочет тебя видеть, то не иначе как мертвым.
Если бы ты не влез, она бы не ушла от меня.
Если бы я не влез, ты бы уже сидел за убийство. Возрази мне.
Тебя не училине суйся, куда не просят? настаивал Виг. Однажды тебя пришибут за это.
До сих пор не пришибли как раз-таки благодаря этому моему счастливому качеству, вследствие которого мне все либо чем-то обязаны, либо я что-то про них знаю. В твоем случае и то, и то.
Виг проследовал за нами в бар и там с отчетливо проступившей злобой сказал:
Как же ты теперь без папочки, Эль-девочка? Видать, грядут большие проблемы, если ты засуетился, как крысеныш.
Грядут. Но это не мои проблемы, безмятежно отозвался Науэль. Даже если он был уверен в обратном, он определенно не стал бы делиться своими опасениями с Вигом. Вытащив из кармана колоду карт, Науэль раскрыл ее веером, рубашками к себе. Вытащи любую карту, запомни ее и верни обратно, не показывая мне.
Виг выбрал, подозревая подвох, но подчиняясь любопытству. Науэль привычным движением перетасовал колоду, затем выдернул одну карту.
Эта?
Кустистые брови Вига поползли вверх, приподнимая морщины на лбу.
Эта. Как ты
Дарю, холодно произнес Науэль, прижимая карту ко лбу Вига.
На обратной стороне карты теперь было написано розовым маркером: «Мудак».
У меня распахнулся рот от удивления. Рванув меня за собой, Науэль стремительно вышел.
На улице я выхватила у него колоду. На остальных картах надписи отсутствовали.
Как ты это сделал? спросила я.
Он не ответил, рассекая темноту, стремительный и мрачный, как оборотень.
Зачем ты купил пистолет? Ты что, собираешься из него стрелять?
Науэль даже споткнулся.
Аннаделла, ты меня шокируешь, признался он. Что еще, по-твоему, с ним можно делать?
Я сникла и замкнулась, но разбитая телефонная будка напомнила мне о моем намеренье.
Я все-таки хочу позвонить в полицию.
Смысл в полиции? Эти дегенераты не способны даже разыскать собственные жопы.
Я жалобно посмотрела на него.
Даже если выстрелы слышала вся округа, у нас такой район, что не уверена, что кто-то отреагировал. Янвеке вдруг он до сих пор лежит там, на кухонном полу? Мертвый и беспомощный.
Он либо мертвый, либо беспомощный, возразил Науэль, но достал из кармана монетку.
Прижав к уху грязную липкую трубку, я дождалась соединения. Ответила женщина, что меня почему-то обрадовало. Я назвала адрес Янвеке, затем начала рассказывать о произошедшем подробно, припоминая все детали, но вскоре телефон запищал мне в ухо, напоминая, что необходимо бросить следующую монету.
Монетку, попросила я Науэля. Монетку.
Он не отреагировал.
Ваше имя? спросила женщина-полицейская на другом конце телефонного провода.
Анна Маурис, сказала я и дернула Науэля за рукав, но уже зазвучали короткие гудки. Почему ты не дал мне монетку?
Вперед. Пора убираться из города.
И как мы уедем? На автобусе?
Отличая идея. Уверен, нас уже ждут на автовокзале, собираясь устроить торжественные проводы. Серьезно, вокзалэто последнее место, куда стоит отправиться. Чтобы засечь беглеца, достаточно встать у кассы и ждать.
Считаешь, все настолько серьезно?
Мы прошли мимо фонаря, и я успела заметить, как Науэль округлил глаза.
У нас два трупа. Ты считаешь, все недостаточно серьезно?
Я не знала, что мне вообще думать. Тревога наморозила во мне большой ком льда, ощущающийся в груди холодом и тяжестью. Мне хотелось сесть на асфальт и заплакать, но еще сильнее было нежелание подвергать себя насмешкам со стороны Науэля. Так что я просто пожаловалась: