Я молюсь за весь иудейский народ, чтоб ему всегда было хорошо!
Иешуа указал глазами на руки брата.
А разве я не часть иудейского народа, что ты решил избить меня и сделать калекой?
Иаков в смущёние опустил взгляд вниз, не зная, что сказать.
Учитель с досадой в душе страстно обратился к людям:
А я говорю вам: не молитесь, не стойте на коленах, ибо это грех, лукавство и лень. Делать доброэто трудно. Но через добро и милосердие вы попадёте в Царствие Божие. Иной дороги нет и не будет.
От таких слов учителя у фарисеев отнялись ноги и перехватило дыхание, со стонами и проклятиями они опустились на землю. И, потеряв всякий стыд, при людях начали обсуждать: как убить Иешуа или хотя бы заставить его молчать.
И прямо говорили ему:
Вот придёшь на Пасху в Храмтебе живым не быть.
Галилейские фарисеи ходили следом за учителем, слушали его проповеди, но боялись вступать с ним в спор, так как всякий раз Иешуа ответом своим заставлял народ смеяться над ними.
Его речь, некогда кроткая и мягкаястала твёрдой, а частогрозной. Теперь он не искал и не хотел дружбы своих учеников, но всегда говорил с ними, когда они просили его об этом
За неделю до Пасхи иудеи Палестины пошли в Иерусалим. В этот город устремились и те их соплеменники, который жили во многих странах республики Рим. Город не мог вместить всех паломников и поэтому большинство из них из подручного материала делали шалаши поблизости от крепостных стен и ворот.
Римский легион, направленный в Палестину наместником Сирии, построил укреплённый лагерь на одной из невысоких гор перед Иерусалимом. Легионеры крупными отрядами стояли на дорогах, что вели в город, и обыскивали всех богомольцев. В городе их обыскивали повторно солдаты гарнизона.
Едва Иешуа, сопровождаемый учениками, дошёл до ворот Иерусалима, как некий человек, внимательно смотревший в лица иудеев, спросил его:
Ты ли тот, кого называют Иешуа сын Иосифа из Назарета?
И когда учитель, утвердительно кивнув головой, ответил: «Да» незнакомеца это был Кассийкрепко сжал его руку и крикнул группе рабов:
Эй, вы там! Сюда!
Рабы подхватили крытые носилки и бросились на зов господина. Ученики, было, заволновались, подняли кулаки и обступили незнакомца со всех сторон. Но тот, брезгливо морщась, вырвал из ножен короткий меч. И ученики с воплями обратились в бегство. И бежали до самой Фивании. И только в доме Лазаря остановились, дрожа и стеная.
Кассийсекретарь прокураторатолкнул Иешуа в сторону опущенных носилок. И едва тот сел на подушки, римлянин плотно закрыл занавески, жестом руки дал приказ рабам нести учителя, а сам вскочил на коня и поехал следом, подгоняя рабов плетью.
Дорога была пустынной. Она тянулась вдоль городской стены, повторяя её изгибвначале на запад в сторону Внутреннего моря, а потомна юг по глубокому ущелью меж высоких гор. Когда маленький отряд вступил в ущелье, где было прохладно, а в лица непрерывно дул ветер, Кассий, откинувшись на креп коня, глянул вверх на далёкую в синем небе вершину горы Сион, по краю которой проходила стена. Иерусалим с этой стороны был неприступен.
Глава сорок пятая
За южной оконечностью Иерусалима простиралась долина Еннома. Её делил на две части узкий, бурливыйсреди огромных валуновручеёк, по правую сторону от которого возвышалась гора с обычным для Палестины кедровым лесом. В глубине его стояла вилла Каиафы, построенная на римский манер: с белоснежными колоннами, парком, укрытая со всех сторон благоухающим кедрачом.
Врач первосвященника время от времени заглядывал в огромный зал, где собрались уважаемые фарисеи, и, огорчённо прищёлкивая языком, качая головой, говорил:
А ему становится всё хуже и хуже. Вот уже и ноги отнялись и язык во рту замер. Ответил мне знаками, что будет болеть всю Пасху.
Но фарисеи не слушали врача. Все смотрела на Савла, на которого надвигался с поднятым в руке посохом Анна.
Что ты сказал, проклятый?!
Низкорослый фарисей выдержал тяжёлый взгляд бывшего первосвященника и уверенно повторил:
Он Мессия, а говоря по-греческиХристос.
Анна, боясь промахнуться, волнуясь от этого, удобнее перехватил посох и торопливо шагнул вперёд, со сладким стоном обрушил посох на голову предателя.
Тот кувыркнулся на пол и, озлившись на Анну, закричал снизу:
Он Мессия, и было мне знамение от Бога!
Где-то рядом от мощного удара, с треском распахнулась дверь, и прозвучал громовой голос:
Знамение от диавола!
Каиафа стремительно, с развевающимися за спиной одеждами промчался по залу, налетел на Савла, который вставал с пола, и нанёс ему удар кулаком по голове. Савл опять кувыркнулся под ноги фарисеев и упрямо пробормотал:
Ну, и буду говорить отсюда.
Анна в смятённо состоянии духа быстро отступил к толу, дрожащей рукой открыл маленький ларец, выхватил из глубины его скатанные в трубочки листы папируса, потряс ими в воздухе.
Это что? Диавол проклятый. Не ты ли мне писал из Галилеи, где тебявот ведь досадане смогли прибить лжеМессии. Он раскатал один свиток, поднёс его к глазам и, кривя лицо язвительной гримасой, смеясь, прочитал: «Вот я, великий и талантливый фарисей Савл Тьфу! -пишу тебе о диаволе, которого здесь называю Мессия. Видел я его шабаш с бесами, но не убоялся, подошёл к нему и, сказав строго: «Изыди под землю», трижды махнул на него перстом. И он, скрипя зубами в десять локтей, упал на колени передо мной и молил о пощаде, но я бросил в диавола силу небесную, и он сгинул.
Савл, продолжая лежать на полу, запальчиво ответил:
Это рука диавола меня направляла, чтобы я погубил Мессию.
Анна и Каиафа, разразившись проклятиями, бросились на фарисея, но тот, быстро работая локтями и коленами, уполз под ноги сидящих на лавках собратьев и упрямо повторил:
Было мне знамение от Бога, и я сказал: Мессия.
Разъярённый Анна повернулся к Зосиме.
Решайте сами: что делать с этим предателем. Если побить камнями, то мы с Каиафой согласны.
Первосвященник, сильно опираясь рукой на плечо слуги, с мучительным стоном трудно сказал, делая слабые знаки:
Нетнет, Анна и вы, фарисеи, я болен. У меня в голове путаются мысли. Я, пожалуй, пойду, прилягу. А вы здесь сами
И он быстро, опережая слугу, выскочил за дверь. Анна последовал за ним, догнал его в глубине парка, с ехидцей в голосе воскликнул:
Вижу, племянник, ты решил отсидеться на вилле и остаться ни при чём!
Каиафа покосился на дядю и, комкая губы, шумно втянул носом пряный кедровый запах, показал пальцем на виллу.
Там полно шпионов прокуратора и шпионов народа. Я между двух огней.
Ага, ты хочешь угодить Понтию и понравиться нам, потому и фарисеев пригласил, чтобы они сказали о тебе народ: честный муж.
Да, спокойно ответил Каиафа. Я не собираюсь так легко терять свой сан, как ты.
Но ведь в городе все ждут Иешуа Мессию. Может вспыхнуть кровавый бунт, и тогда ты всё равно пострадаешь.
Нет. Я подкупил Кассия. Он идёт ко мне с Иешуа, сыном Иосифа. Об этом сказал мне его слуга.
И ты думаешь, что римлянин будет тебе верен?
Каиафа пренебрежительно махнул рукой.
Они продажные мерзавцы. И ради золота пойдут на что угодно. Но я не боюсь доноса. Я чист перед Римом.
А что ты хочешь от Иешуа?
Он должен заткнуться и заткнуть пасть народу или я его убью руками римлян. Ведь он Мессия!
Каиафа вдруг насторожился и, глядя в бок, тихо сказал:
Не могу понять: почему прокуратор так долго терпит этого опасного Мессию и так легко и быстро перебил менее известных Мессий. Здесь какая-то тайна Вот и крючок, на который можно подцепить жестокого Понтия.
В глубине парка за стройными стволами деревьев находилась круглая, высокая беседка, увитая вечно зелёной травой и цветами. Рядом с беседкой стоял римлянин. На нём была туника до колен, а на плечах висел длинный плащ. Так одевались палестинские греки.
Каиафа, заметя Кассия, жестом остановил Анну и сказал:
Вернись в дом и проследи, чтобы ни один фарисей не вышел в парк.
Он внимательно осмотрел чистый кедровый лес и быстрым шагом направился к беседке, хмурясь и злясь на то, что шёл навстречу с каким-то ненормальным иудеем из Галилеи. ОнКаиафаиз царского рода Маккавеев и сам царь и владыка огромного народа, который густо расселился оп странам греческого Востока, и вынужден говорить с плотником!