В длинном караване купцов мы преодолели пустыню и пришли в Александрию, где находились Птолемей и Ахилла. На постоялом дворе я насыпал овёс в кормушки уставших ослов и хотел отправиться вздремнуть в каморку. Но Клеопатра, лихорадочно озираясь по сторонам, схватила меня за руку и начала пронзительно шипеть:
Ну, иди, иди, что ты стоишь?
Царица, куда я должен идти?
Во дворец к Ахилле. Убей его. А с мальчишкой я сама расправлюсь
Я задумался: во дворец к фараону преграждали дорогу во все времена сотни и сотни стражников, чиновников и вельмож. Но я, так же, хорошо знал, что зодчие всегда строили внутренние помещения дворца царя царей Египта по одному и тому же плану. Его можно было прочесть на гробницах всех фараонов. Он не изменился за тысячи лет.
Пока моя царица, всё более и более озлобляясь, смотрела на меня, готовая впиться в моё лицо когтями, я мысленно увидел те бесчисленные подземные ловушки. Ходы, потайные двери и лестницы. Все они подходили к тронному залу царя царей. И были необходимы для него в случае внезапного бегства. Но в действительности эти ходы, как правило, фараоны не знали. В былые времена тайными коридорами пользовались верховные жрецы, вельможи в своей борьбе с неугодными для них фараонами.
Подземный лабиринт ходов соединял царский дворец с главными храмами города, с отдалёнными улицами. На старых зданиях должны были остаться вырезанные в камен загадочные слова: «здесь идущий идёт». Рядом нужно было искать вход в подземелье.
Я сделал знак Клеопатре, чтобы она оставалась на месте, а сам пошёл к хозяину постоялого двора, за факелами. Но царица помчалась за мной. А когда мы вышли на улицу, то мимо нас проскакали солдаты Ахиллы в сторону гавани. А вскоре сам Ахилла, раскрашенный, как фараон, появился сидя в носилках, которые бегом несли рабы.
Клеопатра взвизгнула и, указывая на него пальцем, завопила:
Латуш, хватай его! Хватай!
Я зажал ей рот и утащил царицу в толпу, однако успел заметить, что Ахилла вздрогнул и торопливо задёрнул занавески носилок. Клеопатра потянула меня следом за ним, и я, чтобы не привлекать внимание людей, пошёл за царицей в сторону гавани. Солдаты Ахиллы и народ спешили в морской порт.
В порту за нестройными шеренгами солдат Ахилла остановился. Он смотрел вдаль, в противоположную сторону гавани, где замерли сотни египетских кораблей. Египтяне окружили остатки римского флота и не выпускали его в море из гавани. Люди на кораблях что-то долго кричали друг другу. Но вскоре от египетского судна к римскомуотправилась лодка. Когда она подошла к борту боевой триремы, на палубе её раздались плач и мольба. Крепкий высокий человек с благородной осанкой неторопливо обнял всех, кто стоял рядом и медленно, часто оборачиваясь, спустился в лодку. Чёрные гребцы стремительно помчали её к берегу.
В носилках раздался ликующий клёкот. То смеялся Ахилла и хлопал в ладоши. Он быстро схватил зеркало и, глядя в него, начал выправлять свою осанку, но она не выправлялась. А потом толкнул ногой рабов.
Несите меня к Помпею.
Однако за первую шеренгу солдат он не вышел. Я бросился к носилкам и занял место у крайней перекладины, потеснив раба, согнулся, втянув голову в плечи. А уж рядом появились тонкие ручки Клеопатры.
Уйди. Зачем ты здесь? сказал я тихо.
Она вытаращила на меня свои разноцветные глаза и змеиным шёпотом ответила:
Как ты смеешь мне говорить такое? Я вот прикажу Ахилле, и он убьёт тебя.
Впрочем, в плотной толпе солдат и слуг, которые окружали носилки, мы с Клеопатрой были неприметны.
Все напряжённо следили за лодкой, что быстро приближалась к берегу. Я уже мог различить лицо Помпеяусталое, измождённое. Его глаза бессмысленно смотрели в одну точку, и казались сонными. Когда же лодка приткнулась к деревянному причалу, полководец словно проснулся, быстрым взглядом окинул толпу людей, которая встречала его, остановил взгляд на Ахилле и, глубоко вздохнув, поднялся на ноги. Он вышел из лодки. Римский центурион на египетской службе шагнул за ним и выхватил из ножен меч. Помпей нахмурился и повернулся к нему лицом.
Делай своё дело, палач. Но бей сюда, Помпей указал себе на грудь.
Центурион в смущении опустил меч и отступил назад. Полководец насмешливо глянул на Ахиллу и громко сказал:
Страшен раб, который всегда пресмыкался, и вдруг получил власть! и он обратился к центуриону: Бей в спину, если не можешь ударить в грудь.
И тот, в озлоблении на Помпея за свою минутную слабость, ударил полководца мечом под лопатку, а потом, когда Помпей, ещё живой, рухнул на пристань, неторопливо отрубил ему голову под громкие вопли, что раздавались на римских кораблях.
Даже в смерти своей Помпей был спокоен. Его лицо не отразило ни боли, ни страдания. Центурион поднёс отрубленную голову Ахилле. Тот, смеясь, ударил её ногой и дал знак рабам: возвращаться в город.
Обезглавленное тело великого полководца осталось лежать на пристани на виду римлян. На их кораблях звучали стенания и плач. Египетский флот отступил в стороны, давая возможность римлянам покинуть гавань. И те быстро ушли в море.
Люди окружили Помпея и долго разглядывали его тело, качали головами, удивляясь несчастливой судьбе великого полководца и благодетеля Египта, который искал спасение и защиты в их стране. Теперь нужно было ожидать появление Гая Юлия Цезаря с его победоносными легионами, как он мог поступить, узнав о смерти своего врага? Люди в страхе за своё будущее начали быстро уходить в город.
Египетские города никогда не имели крепостей, каких-либо защитных стен. Эту страну со всех сторон окружали малопроходимые пустыни. Они охлаждали пыл любых завоевателей. Но не римлян
Мы с Клеопатрой вернулись в город, и я немедленно приступил к поиску тайного хода. Я хотел узнать, что задумал Ахилла.
Пока я озирался по сторонам, царица то и дело толкала меня, дёргала за одежду и кричала:
Ну, скорей! Что ты спишь на ходу?
В конце концов, ей надоело тормошить меня, и она стала обращаться к людям, которые проходили мимо нас:
Эй, вы, я царица Клеопатра. На колени.
Но люди смеялись и, предполагая, что мы бродячие артисты, хлопали в ладоши и бросали нам медные деньги. Клеопатра злилась и готова была броситься на горожан с кулаками. Я уводил её прочь, а она грозила кулаком своим подданным и шипела:
Ну, подождите. Вот уж я вам задам скоро.
На одном из храмов я заметил выбитые в камне и полустёртые короткие строчки древнеегипетских слов, которые вряд ли понимал тот, кто их делал. Я вошёл в храм, где шло жертвоприношение и смрадно дымил жертвенный костёр. Оглядел стены и вскоре увидел знакомые строчки слов над входом в коридор, шагнул в него. Клеопатра, вцепившись в мою одежду, шла следом. Коридор со ступенями вёл в подземный склад, где хранились запасы храмовых дров. Здесь в темноте я зажёг факел, но от смрадного зловония отпрянул назад. Весь подземный зал был сплошь покрыт останками жертвенных животных. В них копошились сотни огромных крыс. Клеопатра с визгом запрыгнула мне на плечи. Я опустил факел и, разгоняя им зверьё, которое нехотя отползало, отходило в стороны, пошёл через скользкое, смердящее болото, широко расставляя ноги. В конце зала ходы разветвлялись, но на стенах были выбиты значки, которые говорили мне о том, в какую стену нам идти, чтобы попасть в определённое место царского дворца. Я спешил в комнаты Птолемея. Ходы на каждом шагу пересекались, меняли направление, а то и уходили назад. Но вот впереди появились ступени, и мы оказались во дворце на втором этаже перед комнатой Птолемея. В ней звучали раздражённые голоса. Тонкая стена имела много отверстий, что позволяли видеть всё, что происходило в комнате царя и слышать каждое слово. С противоположной стороны стена была покрыта фресками.
Птолемеймальчишка лет двенадцати в парике с уреемсидел в кресле и кусал платок, зло рассматривая Ахиллу, с лица которого не сходила оживлённая гримаса радости. Он то и дело шептал, прикрывая губы рукой:
Я его убиля великий человек. Ну, кто бы мог поверить ещё десять лет назад? О, как хорошо.
Птолемей бросил платок через стол в направлении Ахиллы. Тот нахмурился и поджал губы. Царь тонким голосом крикнул:
Ты видел Клеопатру. И ты не убил её!
Она была с Латушем, угрюмо ответил Ахилла, и его кулаки сжались под столом, К тому же, государь голос кастрата пронзительно зазвенел в огромной комнате, тебе надо подумать о том, как вести себя с Гаем Цезарем. Ведь ты, государь, убил римлянина!