Я бы хотела взять академический отпуск, как можно спокойнее произнесла я, слыша собственный стук сердца.
Девушка оглядела меня снизу-вверх, наверное, прикидывая, по какой причине я приняла это решение, затем пожала плечами.
Заполните заявку, она протянула мне бланк для заполнения, ее рассмотрят в течение недели.
Я на автомате взяла листок, думая над тем, что если мне откажут, то придется покинуть институт и поставить крест на всех прежних достижениях. С другой стороны, на всем давно поставлен огромный жирный крест, который ничем не стереть и не закрасить.
В коридоре я присела на подоконник, держа в дрожащих руках бланк. Буквы расплывались перед глазами, я зажмурилась, чтобы сконцентрироваться. Причина какова моя причина?
Поймите, пару месяцев назад меня укусил оборотень, который оказался моим братом, и теперь я не уверена, что смогу находиться рядом с людьми, ведь я в любой момент захочу вырвать им глотку.
Достаточно ли весомая причина?
Я корпела над листком не меньше двадцати минут мое сознание словно отказывалось подчиняться. Только проверив все написанное несколько раз, я отнесла бланк обратно в дирекцию и как можно скорее покинула помещение.
Пока не наступило полнолуние, я могла спокойно находиться вблизи толпы. Но оно послезавтра утром, а это значило, что всю завтрашнюю ночь я буду вынуждена провести вдали от города. В Ульяновске я нашла идеальное место для уединения: в заброшенном доме недалеко от центральной свалки. Запахи там, конечно, были специфические, но они теряли всякое значение, когда от боли я буквально не могла дышать.
Где же мне найти подобное убежище в Саратове, даже думать страшно. Конечно, имелось пару вариантов, но один был хуже другого. О том, чтобы бороться со своей волчьей сущностью возле обломков, оставшихся от сгоревшего дачного дома Семена, не могло быть и речи. По той же причине отпадал и бункер. Значит, придется придумать что-то другое.
На крыльце здания я слегка затормозила, оглядываясь по сторонам. Кажется, прошла вечность с того дня, когда мы стояли здесь с Прохором и Ксюшей, встречаясь перед занятиями и обсуждая прошедшие выходные. Прохор и Ксюша мысли о них по-прежнему причиняли страшную боль, которая будто уничтожала меня изнутри. Я надеялась, что с обращением мои воспоминания станут менее яркими, не такими ощутимыми, но стало только хуже.
Я закурила сигарету; пачка всегда лежала в сумке на всякий случай, хотя до этого я была категорически против курения. Даже запах дыма не выносила, когда парни курили возле меня. Сейчас сигареты словно заглушали нежелательные чувства и позволяли двигаться дальше, несмотря ни на что. В такие моменты я повторяла себе, что все могло быть гораздо сложнее. Обо мне никому не известно, поэтому мне пока нечего бояться. В Саратове новые оборотни не появлялись, насколько я знала, а это значит, что и охотники сюда не явятся. Они не догадаются о том, кем я стала и почему так скоро покинула их общество, а это, пусть и немного, но все же утешало.
Кроме двоих осведомленных парней, никто не мог сказать им правду. Если в отношении одного из них я была уверена на все сто процентов, то по поводу второго сильно сомневалась. Улучив идеальный момент, Миша запросто расскажет, что сделал со мной в тот вечер, и одному богу известно, поверят ли ему парни.
Но я знала их, знала, как действуют и размышляют охотники, ведь я и сама мыслила подобным образом. Поэтому могла с точностью предположить, что они захотят проверить его слова. И вот тогда они придут за мной. И единственное, что остается в таком случае, просто бежать. Что я и научилась делать лучше всего за все время обучения защищать собственную жизнь.
3
Тетя Маша согласилась одолжить мне деньги на первый месяц оплаты съемной квартиры. Если я устроюсь к ней на работу или куда-либо еще, то с легкостью верну деньги. Если же нет, то мне придется либо уехать к Юле, либо переселиться к тете. А возможно, найти квартиру с уже проживающей там девушкой или несколькими девушками, что в целом было одинаково катастрофически ужасно.
Все варианты казались для меня неподходящими, поэтому, если я получу отказ на предоставление академического отпуска, буду вынуждена бросить институт и устроиться на работу с минимальным приходом клиентов и без коллег, чтобы снизить риск потери контроля. В принципе, цветочный магазин более подходящее для этого место. К тому же многое из той сферы мне известно, и не так давно я получала от этого удовольствие, просматривая в интернете всевозможные онлайн-занятия по флористике. Правда, составлять невероятной красоты композиции из цветов мне так и не удавалось.
Еще проживая в Ульяновске, я посматривала съемные квартиры в Саратове в ближайшем от леса районе, поэтому сейчас не составило труда за один день сходить на просмотр пяти самых оптимальных вариантов. На одном я все-таки остановилась довольно далеко от квартиры, где живет тетя Маша, и достаточно близко к лесу. Просто идеально.
Въехать можно завтра с утра, и это радовало еще больше. По крайней мере, предстоящий день перед полнолунием мне не придется говорить с кем-либо, как это произошло в прошлый месяц. Как ни старалась отвязаться от Юли и Лизы, мне не удалось подавить в себе раздражение, поэтому я сбежала гораздо раньше, чем луна начала бы действовать. Страх полностью овладел мною, я будто потеряла рассудок, но и в такой момент прекрасно понимала, что нужно бежать, если я не хочу растерзать в клочья самых дорогих мне людей.
Ночью я не могла заснуть без конца прокручивала в голове события минувших месяцев. Закрыв новую кухонную дверь она отличалась от той, что мы с Мишей разломали, я курила в окно и вглядывалась в темноту некогда устрашающего меня леса. Теперь только там я находила для себя утешение, только там меня по-настоящему никто не мог найти. Будучи охотником, я быстро изучила местный лес, можно сказать, даже стала привыкать к нему, но лишь обратившись, почувствовала, что среди деревьев ощущаю себя спокойней, чем среди людей. Они не вызывали во мне жгучего желания сорваться.
Сейчас я не решалась пойти в лес Саратова, словно боялась встретить там свое прошлое, на которое с легкостью могла закрыть глаза, пребывая за пределами города. Но стоит мне ступить на ту землю, как все накатит с невероятной силой. И я не знала, смогу ли справиться с этим в одиночку.
Раньше я всегда все делала одна и получала от этого истинное наслаждение, но теперь мне бы так хотелось рассказать хотя бы кому-нибудь обо всем, что меня беспокоит. И единственный человек, с кем я могла поговорить об этом, навсегда остался по ту сторону. А я сама по своей же воле разрушила мост, соединяющий нас эти недели разлуки. С тех пор он писал редко, а в последнюю неделю и вовсе перестал. Воспоминания о нем меня угнетали все сильнее.
Утром я поспешила переехать в свою новую квартиру, оставляя тетю Машу в расстроенных чувствах. Несомненно, она волновалась за меня и хотела, чтобы я всегда была под присмотром, тем не менее понимала, что в желании пожить отдельно нет ничего дурного.
Я обещала, что назавтра приеду в ее цветочный магазин и постепенно начну приступать к работе, потому что, так или иначе, учиться больше не намерена. Ее обрадовали новости, но в глазах стояла грусть во мне она видела надежду на нечто большее, я знала это. У Юли сложилась нелегкая судьба, и все делали ставку на меня. Теперь казалось, что остаться матерью-одиночкой не так страшно, как случившееся со мной.
Квартиру обустраивать по своему стилю я не стала. А зачем, мне и так неплохо. Разбросала вещи как попало, не важно, помнутся они или нет, все равно гладить. За месяцы проживания в бункеры в ужасных условиях я перестала обращать внимание на подобные мелочи. Квартира и так превосходила все ожидания, особенно за такую маленькую плату. Просто фантастика, я не могла ни на что жаловаться.
День прошел слишком быстро, что пугало меня не на шутку. Время приближалось к ночи, а морально я все никак не могла подготовиться. Не уверена, что к этому вообще можно подготовиться. Меня трясло, когда стрелки часов перевалили за одиннадцать часов вечера, и чтобы успокоиться, я выкурила почти половину пачки. Перед глазами все плыло, словно я находилась под воздействием алкоголя, но выпивать в полнолуние самое безрассудное, что только можно придумать. Голова и так будто взрывалась на части, а спирт лишь усилил бы кошмарные ощущения.