Альфа не смогла быть откровенной до конца. Даже у сильных, уверенных в себе людях есть тайны, которые нельзя показывать. А конкретно, секрет другого личного провала. Несмотря на успехи в учёбе, геология её совсем не интересовала. Выбор в пользу этой специальности состоялся по причине низкого проходного балла, что означало также, что требования к обучающимся невысоки, а само обучение, вероятно, будет лёгкой прогулкой.
По-настоящему Альфу тянуло на модные наряды и подиум. Но, увы, сколько она не пыталась, в большой шоу-бизнес её никто не брал. Как думала Альфа, из-за невысокого роста. Она улыбалась длинноногим моделям в гримёрке, а в душе рыдала. Альфа без труда проходила всевозможные кастинги (затаскивала харизмой), но задержаться надолго в рекламных агентствах не получалось. Мягкотелые продюсеры-эстеты не выносили её бескомпромиссный, порой вспыльчивый нрав, отдавая предпочтение более простым и податливым. Так Альфа осталась в геологии на должности контроллера, которого все ненавидят.
И всё же рассказанная история впечатлила Тона и Бŷру не меньше, чем нерассказанная. Они тут же принялись убеждать её, что всё не так плохо. Раз должность контроллера существует, значит, она нужна. И ещё не каждый потянет такую работу. Да и в целом, все относятся к ней прекрасно, а кое-кто даже влюблён.
Но Альфа не слышала их. Она «на автомате» продолжала игру в «Монополию», пока память летала во временах далёкого третьего курса. В тот год на пристройке рядом со зданием геологического факультета черным баллончиком по жёлтой стене было дерзко нарисовано огромное, в два человеческих роста, граффити: «Девочки, вымои целочки». Надпись виднелась на протяжении всего пути от главного входа до корпуса. Студентки шли по вымощенной дорожке, думая с отвращением и негодованием: «Когда уже закрасят этот ужас!» С каждым шагом в сторону надписи у Альфы укоренялась уверенность, что это девиз всех парней. И что от девушек они хотят только одного.
Я сдаюсь, сказал Бŷра, дальше играть бесполезно.
Альфа вернула мысли за стол и увидела, что обанкротила обоих игроков.
Тон, тяжело переносивший проигрыши, резко встал из-за стола. Забыв, что у палатки низкие потолки, он уткнулся головой в плотно натянутую ткань, и, отпружинив как от батута, плюхнулся обратно на раскладушку. Альфа и Бŷра рассмеялись. Смех прекратился также внезапно, как и начался. Бŷра всматривался в место, куда уткнулся Тон:
Смотрите! Что это? Плесень? тревожно спрашивал Бŷра, разглядывая чёрно-зелёные точки на ткани.
Да, похоже на плесеньподключился Тон, машинально проводя рукой по волосам.
Чёрные пятна повсюду! сказала Альфа, осматривая потолок. А ещё чувствуете, от луж стало мерзко пахнуть
Гнилью? Подхватил Тон. Это не дело. Слышал, что плесень вызывает аллергию.
Новые людиновые проблемы
На следующий день оказалось, что плесень появилась во всех палатках. Где-то больше, где-то меньше, но во всех. Бодрак дал распоряжение Повару протапливать палатки днём, пока все в маршрутах. Предполагалось, что сухой воздух остановит распространение грибка. Сам Бодрак развёз коллег по участкам и поехал в город за тремя срочно вызванными геологами.
С однимвсё ясно: на замену сбежавшего студента, недовольно бурчал Бŷра, пробираясь через густые заросли к очередной точке. А ещё двоих зачем? Приехали наши деньги отжимать!
Бодрак сказал, что мы не успеваем в срок, поэтому нужно больше людей, отвечал Тон.
Прекрасно. А о нас он подумал?! Нам платят за мешочки с песком. Сколько принеслистолько получили. Чем больше людей, тем меньше мешочков на каждого. Тут простая математика.
Бодрак выпишет премию, и все заработают больше, чем рассчитывают.
Что-то сомневаюсь. Во-первых,
Бŷра уже намеревался высказать все косяки, которые он подметил в организации работ, но Тон вовремя пресёк негатив. Сейчас его мир был наполнен исключительно тёплыми флюидами. Он думал о восхитительной Альфе. «Женюсь!» регулярно мелькало у него в голове. Образы уносили куда-то на тропические острова с пальмами и белым песком, где будут только они вдвоём. Вовсе не хотелось злиться на привычку Бŷры быть милым со всеми в лагере, а в маршруте мочить тех же самых людей за их спинами. Тон сказал:
Давай не отвлекаться. Болтун с навигаторомплохой проводник. Будем петлять и уставать.
С прибытием в лагерь новых людей в воздух конденсировалось недоверие. Несмотря на заверения Бодрака, многие опасались, что не заработают обещанное количество денег. Геологи старались принести как можно больше проб. Естественно, это сказывалось на качестве. Альфа браковала всё большее количество мешочков. Под подозрение попадали все пробы тёмного цвета. Альфа брала щепотку почвы в рот. Если песок не скрипел на зубах, а глина не прилипала к языку, значит проба состояла из чистого гумуса и требовала утилизации в луже.
Спорить с ней никто не решался. Волну недовольства принимал на себя Тон:
«Поговори со своей подружкой. Скажи, что не нужно так усердствовать,» просили одни.
«Может ей на завтрак землю накладывать, раз она её так любит?» злорадствовали другие.
Альфа знала об этом, но каждый раз была беспристрастна в своей экспертизе. Если нужно было забраковать половину принесённых проб, она это делала. Альфа действовала строго по инструкции, но иногда её накрывало несравнимое ни с чем удовольствие от власти над чужим трудом, обострённое вдобавок чувство мести. И тогда пробы, которые можно было бы пощадить, превращались в придорожную грязь.
Бŷра всё реже проводил вечера в своей палатке, примкнув к коалиции недовольных. Альфа говорила Тону:
Если хочешь, иди тоже. Я не нуждаюсь в сочувствии, поэтому не держу тебя.
Я здесь не из-за жалости. Я влюблён в тебя, сказал Тон и примкнул к её мягким губам.
Альфа не ответила на поцелуй, оставив губы сомкнутыми, но подарила ему немного блеска своего бесконечно завораживающего взгляда.
Число отбракованных проб стало сопоставимо с излишком, который приносили геологи сверх нормы. Халтура получалась бесполезной, и отряд вернулся к простому правилу из трёх слов: «Лучше меньше, да лучше». И здесь нет ошибки: слóва действительно три, просто одно повторяется два раза.
Дневная просушка палаток не работалачёрно-зелёных пятен становилось всё больше. Хорошие дрова были потрачены впустую. Бодрак купил в городе специальный дезинфицирующий спрей. Повар замешал народное средство на основе мыла. Эффекта ноль и у того, и у другого. Пятна исчезали на день, но потом снова появлялись, разрастаясь с ещё большей силой. Со временем они стали порастать белым пушком. Радовало одно: никто не жаловался на здоровье. Оставалось лишь как можно скорее закончить работы и сниматься с этого гнилого места.
Стоял конец сентября и, в принципе, конец был уже виден. После каждого маршрута отобранные точки закрашивались на карте. Более 80% карты было зачирикано чёрным маркером. И это вдохновляло, а к тому моменту поводов для вдохновения было немного! У Тона выработался привычный жизненный уклад, и каждый следующий день под копирку накладывался на предыдущий практически минута в минуту. Всё по расписанию: завтрак с интеллектуальными шутками вперемешку с туалетным юмором -> молчаливый маршрут с Бŷрой -> вечернее заполнение базы на последних силах -> сон. После неудачного штурма сердца Альфы, отношения с ней напоминали затяжную осаду. Тон старался просто быть полезным как можно чаще, порой разбавляя фон интересными темами для разговора.
Как-то раз Тон заметил, что Альфа складывает одежду в тазик, и спросил:
Ты пойдёшь к стиральной машинке?
К чему, прости? Альфа вопросительно взглянула на него.
Пойдём покажу. Я тоже хотел постираться.
Они шли к мосту через царь-реку, прижав тазики к поясу. Тон рассказывал:
Ты наверняка слышала, что Цезарь умел делать несколько дел одновременно. Но какие именно дела? Я задался вопросом, погуглил и, честно скажу, примеры приводятся смешные. Знаешь, типо «гарцевал на коне и одновременно диктовал новый указ».
Ну да, отреагировала Альфа. Может, для того времени это было круто, но сейчас многие управляют автомобилем, куда более сложным транспортным средством, и одновременно решают проблемы по телефону.