Его целью было, как он говорит, найти какие-нибудь предания о графе Магнусе, из которых можно было бы узнать то, чем он занимался и определить, почитал его народ или нет. Из этих записок он понял то, и это можно было сказать с абсолютной уверенностью, что граф особенной популярностью среди народа не пользовался. Если его издольщики опаздывали на работу в те дни, когда они должны были работать на него как на хозяина поместья, то он растягивал их на деревянной скамье, или порол их, а затем клеймил, во внутреннем дворе своего особняка. Было два случая, когда люди попытались отнять у него участки земли, так вот, зимними ночами дома этих людей таинственным образом сгорели вместе с их семьями, которые были в этих домах. Но, о чем больше всего беспокоился хозяин гостиницы, и к этой теме он возвращался не один раз, так это то, что граф пошел по Черному Пути и, судя по всему, умел вызывать какого-то адского духа.
Вы конечно захотите узнать, как и поступил господин Раксэл, что же это такое, Черный Путь. Но ваше любопытство, наверняка, так и останется не удовлетворенным, также случилось и с ним. Хозяин явно не хотел вдаваться в подробности, или вообще что-нибудь отвечать на этот вопрос. Как раз этот момент его куда-то позвали и он с явной готовностью поспешно удалился, лишь только несколько минут спустя он засунул свою голову в дверь, чтобы сказать, что его срочно вызвали в Скару и он вернется только к вечеру.
Так и не удовлетворив свое любопытство, господину Раксэлу пришлось приступить к своей работе в особняке, которой он занимался ежедневно. Записки и документы, на которые он вслед за этим наткнулся, направили его мысли совсем по другому пути. Его внимание привлекла переписка между Софией Альбертиной из Стокгольма и её замужней кузиной Ульрикой Элеонорой, которая жила в Робеке, в период с 1705 по 1710 годы. Эти письма были черезвычайно интересны в том плане, что они проливали свет на культурные традиции, существовавшие в Швеции в то время, любой, кто читал полную публикацию этих писем в изданиях Шведской Комиссии по Историческим Манускриптам, может это подтвердить.
После обеда, он закончил с этими письмами и после того, как он поставил ящики, в которых они лежали, на их прежнее место на полке, он, как и следовало ожидать, решил рассмотреть несколько томов, которые стояли рядом, для того чтобы определить с какого из них лучше всего начать на следующий день. Полку, на которую он наткнулся, главным образом занимали бухгалтерские книги, написанные от руки самим графом Магнусом. Но одна среди них затесалась явно другая, эта была книга по алхимии и другими мистическимие трактатами, которые существовали в шестнадцатом столетии. Так как, господин Раксэл был не особенно знаком с книгами по алхимии, ему потребовалось очень много времени для того чтобы разобрать названия различных трактатов и заголовков. Там была: «Книга Феникса», «Книга Тридцати Слов», «Книга Жабы», «Книга Мириам», Turba philosophorum, и другие; и тут он очень обрадовался, так как случайно наткнулся на лист, который специально был оставлен свободным в середине книги и на котором было что-то написано самим графом Магнусом под заголовком Liber nigrae peregrinations. На самом деле, там было написано всего каких-то несколько строк, но и этого было вполне достаточно, для того чтобы понять то, что этим утром хозяин дома говорил о религии, по крайне мере, такой же древней как и сам граф Магнус и которой он, по всей видимости, придерживался. Здесь я привожу перевод на английский того, что было написано там:
«Если человек хочет прожить долгую жизнь, заручиться покровительством доброго ангела и увидеть, как прольется кровь его врагов, то, первым делом ему надо отправиться в город Хоразин и предстать там перед принцем». В этом месте слово было затерто, но не очень хорошо, поэтому господин Раксэл был абсолютно уверен в том, что он сумел его разобрать правильно и это слово следует читать как aeris (из воздуха). Но далее не следовало никакого текста, лишь только одна строчка на латыни: Quaere reliqua hujus materiei inter secretiora. (Остальное смотрите среди материалов личного характера).
Нельзя отрицать того, что из за зловещего сияния, которое исходило от всего во что верил граф и к чему он имел склонность, у господина Раксэла, который жил почти три столетия спустя, возникла мысль о том, что вполне вероятно граф приобрел свое могущество благодаря алхимии, а вместе с ней и магией, и это сделало эту заметную фигуру еще более яркой. Поэтому, когда после длительного созерцания картины, висевшей в холле, на которой был изображен этот самый граф, он отправился по привычному пути домой, все его мысли были сфокусированы на графе Магнусе. Его глаза не замечали всей той красоты, что его окружала, он не воспринимал восхитительных ароматов леса, не видел чудесного света, которым было озарено озеро. А когда он внезапно остановился, то был очень удивлен тому, что вместо того, чтобы прийти к себе в гостиницу на ужин, он оказался у ворот на церковное кладбище. Тут его глаза уперлись в мавзолей.
А, произнес он, граф Магнус, вот Вы где. Я был бы очень рад встрече с Вами.
Как и многие старые холостяки, писал он, я имею привычку говорить с самим собой вслух и, в отличие от греческих и римских аристократов, я не ожидал услышать ничего. Само собой разумеется, и возможно к моему счастью, на этот раз я не услышал никакого ответа, также не услышал того, что можно было бы принять за ответ: лишь только женщина, которая, как я полагаю, убирала в церкви, уронила какой-то металлический предмет на пол и от раздавшегося лязга я вздрогнул. А граф Магнус, я думаю, спал крепким сном.
Вечером этого же дня хозяин гостиницы, который уже знал о том, что господин Раксэл желает встретиться с приходским священником или дьяконом (как их называют в Швеции), познакомил его с ним в фойе гостиницы. Усыпальницу Де ла Гарди они решили посетить на следующий день, а после этого немного побеседовали на общие темы.
Господин Раксэл помнил, что в обязанности дьяконов в Швеции входило обучать претендентов на получение конфирмации, таким образом, он мог надеяться освежить в своей памяти знание Библейских притч.
Вы можете мне что-нибудь сказать о Хоразине?
Похоже, что дьякон был сильно удивлен, но с готовностью напомнил ему, что плохого говорили об этом городе.
Чтобы лучше знать, спросил господин Раксэл, я полагаю, там сейчас одни руины остались?
Да, наверное, так, ответил дьякон, Я слышал от наших старых священников, что там Антихрист должен был родиться, да многое еще рассказывают
А что рассказывают? тут же поинтересовался господин Раксэл.
Да, всякое. Я уже и забыл, ответил дьякон, и, вскоре после этого он ушел, пожелав тому доброй ночи.
Сейчас хозяин гостиницы оставался один и в полном распоряжении господина Раксэла; а этот пытливый вопрошатель не собирался щадить его.
Господин Нильсен, сказал он, мне удалось кое-что узнать о Черном Пути. Вы можете мне рассказать то, что вы знаете. Какие таинственные силы граф умел вызывать?
Возможно, по той причине, что шведы имеют привычку медлить и не сразу отвечать на вопросы, или потому, что хозяин гостиницы сам был таковым по природе своей, я не могу сказать точно; но господин Раксэл пишет, что хозяин гостиницы потратил более минуты для того чтобы рассмотреть его с ног до головы. После чего он подошел совсем близко к своему постояльцу и, с большим напряжением в голосе, произнес:
Господин Раксэл, я могу рассказать вам одну историю, но больше вы от меня не услышите ни единого слова, ничего. И когда я её закончу, не спрашивайте меня ни о чем. В те времена, когда жил мой дедушкаа было это девяносто два года назадбыло два человека, которые говорили: «Граф помер: что нам до него. Вот мы соберемся и пойдем в его лес и будем там охотиться, сколько душа пожелает» это они говорили о том дальнем лесе, что на холме за Робеком. Ну а те, которые слышали их похвальбу, отвечали им: "Не ходите; мы знаем, там вы встретите тех, кто ходит, когда они не должны ходить, они должны покоиться с миром, а не ходить». А те, в ответ, только смеялись. В том лесу не было лесников, которые должны были следить за ним, потому что никто не хотел жить там. Вся семья уехала, и дом лесника стоял пустой. Так что эти двое могли делать всё, что они пожелают.