Расплетите все, что вы знаете и думаете, на отдельные нитии сотките из них новую ткань! Она будет странной, но она будет
Я открыл глаза, тщетно пытаясь сохранить воспоминания об отлетающем прочь сне. Что-то в нем было: очень важное, чрезвычайно реалистичное и одновременно фантастическое, исполненное глубокого смысла, насыщенное яркими чувствами Но, увы, в памяти осталась только одна нелепая сцена, значение которой постичь никак не удавалось.
Я снова попробовал заглянуть в начало сна, как всматриваются сквозь клубящийся туман, однако это оказалось бесполезным. А вот финал его опять предстал перед моим внутренним взором, даже четче, чем несколько секунд назад.
Маленькая девушка, тонким голосом поющая песнютоже малых музыкальных достоинств. Я знал, что это фрагмент водевиля, с успехом исполнявшегося в столичных театрах. Очень странные слова, запоминающиеся почти против воли.
«Вскоре, вскоре, вскоре, вскоре, пела она, женщины исчезнут в облаках за морем».
Маленькая певица повторяла эти бессмысленные строки раз за разом, с новыми интонациями, словно бы любуясь и заставляя меня любоваться вокальным рисунком, изменяющимися оттенками мелодии. При этом поглядывала на меняплутовато и соблазняюще одновременно. Странные предчувствия прокрались в мою душу, но миг спустя их затмила вспышка гнева.
Прочь! воскликнул я. Убирайся в свои облака, улетай за море, делай что хочешь, только оставь меня в покое!
Девушка поняла, что я отвергаю ее, и печально опустила взгляд. Лицо ее окутала тень страдания, руки взметнулись в умоляющем жестеи тут же она исчезла из моего сна. Несколько мгновений там, где только что стояла водевильная певичка, клубился туман; затем из него выступила О боже! Царица моей мечты, моя несбыточная греза, единственная женщина в истории человечества, которая когда-либо интересовала меня! Великая, могущественная, повелительница королей, покровительница философии и искусстваона стояла прямо передо мной, в точности такая, как я всегда ее представлял во плоти, это было не видение совсем рядом И я мог к ней прикоснуться!
Я не успел этого сделать. Она улыбнулась мне своей знаменитой улыбкой, одновременно небрежной и энергичной, затем во взгляде моей повелительницы появилась скорбь, и она с глубокой горечью проговорила чуть слышно: «После наспотоп». И тоже исчезла, прежде чем мне удалось осознать какую-то неправильность в этой ее фразе.
Я лежал в постели, уже полностью проснувшись, и пытался собраться с мыслями. Не погрешив против истины, скажу, что в нашем Психологическом обществе я считаюсь одним из наиболее активных членов, веду каталог сновидений, на моем счету несколько скромных, но высоко оцененных коллегами исследований в этой областисловом, мне всегда удавалось распутать клубок причинной обусловленности тех или иных образов. Но на сей раз даже такой опытный специалист, как я, был сбит с толку. Правда, несколько лет назад мне довелось присутствовать на выступлении очень похожей маленькой певички, исполнявшей партию из водевиля про отважную квакершу. Кроме того, в студенческие годы я действительно предавался мечтаниям о встрече с неким собирательным, романтизированным образом выдающейся женщины, чья яркая индивидуальность оставила глубокий след в истории. Однако с той поры миновало уже немало времении, уверен, ни о той, ни о другой я вчера не думал перед сном. Спать лег в положенное время, своим обычным привычкам тоже не изменял, на ночь не ел ничего тяжелого, не пил крепких или возбуждающих напитков Словом, загадка оставалась.
Однако вскоре мне предстояло столкнуться с другими загадкамии это выяснилось сразу же, едва я, признав дальнейшие рассуждения бесплодными, отбросил одеяло и встал. Собственно говоря, нечто странное в окружающей действительности мерещилось и прежде, однако эту странность, интуитивно бесспорную, никак не удавалось сформулировать на уровне рассудка. Яркие лучи солнечного света пронизывали комнату; через полураскрытое окно из палисадника проникал аромат цветов; в ушах звучал шум пробуждающегося города
Вот оно! не удержавшись, воскликнул я вслух. Куда подевались воробьи?
И действительно: воробьи молчали. Прежде каждое утро проходило под аккомпанемент их задорной перебранки во дворе, бешеных сражений прямо на карнизе моего окна, непрерывного чириканья и шума крыльев. Все же весна не без оснований считается зарей жизни, природа в эту пору бурна и нетерпелива. Все последние недели я просыпался от звуков их военных игрищ или, вернее сказать, состязаний, когда серенькие кавалеры красовались друг перед другом и перед своими еще более невзрачными дамами сердца, претендуя на их внимание. Порой я тратил добрых четверть часа своего драгоценного времени на то, чтобы украдкой наблюдать за воробьями из-за занавески, изучая их поведение в самый важный для них период жизни. И вотворобьев под окном больше нет. Это, безусловно, тоже объяснялось какой-то комбинацией требований естественного и полового отбора, вывешенной на доске объявлений природы. Но все же странно
Так и не сумев избавиться от ощущения какой-то неправильности, я умылся, оделсяи тут вдруг обнаружил очередное нарушение естественного порядка вещей. Вчера вечером моей квартирной хозяйке были переданы четкие инструкции: разбудить меня ровно в шесть утра. Между тем сейчас было уже полвосьмого! Немыслимо! Я опоздал на свой утренний поезд!
Это обстоятельство все же не было по-настоящему драматичным, однако вряд ли кто-то обвинит меня, узнав, что к свистку, венчающему мой конец голосовой трубки, я склонился с подлинным раздражениеми сердито подул в него, требуя немедленной доставки в комнату утренней чашки чая.
Ответа не было.
Я прислушался. В доме было тихо, как в склепе. Судя по всему, на нижнем этаже оказалось просто некому услышать мой сигнал.
Страшные мысли закружились в моей голове. Дом подвергся нападению грабителейили, может быть, кровожадных разбойников, головорезов, тугов-душителей, наемных убийц? Внизу все мертвы? Поразмыслив, я счел, что это все-таки маловероятно. Но молчание на первом этаже действительно было явлением совершенно беспрецедентнымстало быть, требовавшим расследования.
Теперь скажу несколько слов о себе. По упоминанию студенческих годов как чего-то давно миновавшего вы, возможно, сделали неверный вывод о моем возрасте. На самом деле я все еще молодой человек, как принято говорить, «от двадцати восьми до тридцати лет» от роду. Степень моего обладания земными благами позволяет жить с некоторым комфортом, но и не более того. А еще, должен признать, я одинок в этом мире, за исключением не просто далеких, но очень далеких родственников. Чтобы удовлетворить свои скромные, но все же требующие ощутимых расходов потребности, я посвящаю свободные часы литературной поденщинетруду поистине каторжному, зато позволяющему оставаться самому себе хозяином, так что меня не беспокоит столь важное для многих мнение босса, директора или сослуживцев. В своей нынешней квартире я проживаю уже более двух лети она меня полностью устраивает. Дом, где я снимаю второй этаж, расположен в пригороде, что очень удобно; хозяйкадобропорядочная вдова с двумя дочерями, свыкшимися со своим статусом «старых дев» (который не напрямую связан с возрастом); кроме вносимой мной платы, у обитательниц дома есть небольшая постоянная рента. Яединственный квартирант, фактически уже почти член семьи, хотя обычно обедаю не за общим столом, а в клубе или в городском ресторане. Те из моих знакомых, которые относятся к женскому полу, обычно называют меня «перспективным молодым бакалавром», а мои знакомые мужского пола (богемная компания веселых холостяков) прозвали меня «женоненавистником». Вполне понимаю причины, по которым я заработал оба этих наименования, но отказываюсь признать справедливость второго из них. Если вы при чтении этих строк все-таки сочли меня женоненавистникомто вы глубоко ошибаетесь. Я не женоненавистник: я всего-навсего не женолюб. Совершенно не вижу, отчего, выражаясь языком математики, отсутствие подтверждения должно считаться подтверждением отрицания. Я ни разу в жизни не был влюблен, но зато я и не страдал от несчастной любви и вообще никогда не испытывал никаких чувств, которые заставили бы меня ступить на тот путь, которым следует большинство людей. По всей видимости, я рожден для иного.